Перекресток - Мэтт Бролли
♦ ♦ ♦
Трейси ждала ее в приемной. Луиза приветствовала коллегу объятиями и, хотя встречалась с ней только позавчера вечером, была очень рада снова видеть дружелюбное лицо Пью.
– Это и есть твое новое место работы? – спросила Трейси и оглядела унылый интерьер приемной.
– Ну да. Прошло восемнадцать месяцев.
– Угостишь меня кофе?
– Я принесу тебе кофе из столовой, но не могу гарантировать, что он тебе понравится.
– Показывай дорогу, – скомандовала Трейси.
Столовая представляла собой небольшую кухоньку в самом центре здания. Луиза налила им кофе из кофеварки, в которой, к счастью, использовался настоящий молотый кофе, и они сели на пластиковые стулья в главном обеденном зале.
– Это сюрприз для меня, – заметила Луиза Блэкуэлл.
– Нашла кому говорить – Финч сказал мне только сегодня утром. У вас что, нехватка сотрудников?
Луиза пожала плечами, но не стала вдаваться в подробности. Она не хотела вступать в дискуссию с Трейси о старшем инспекторе Финче. Трейси была верной подругой, но у нее за плечами не было токсичных отношений с этим мужчиной.
– Мы всегда можем обойтись без помощи. Как ты знаешь, отдел уголовного розыска здесь очень маленький, а это дело приобретает все большие масштабы, – сказала Луиза. Она пыталась тщательно подбирать слова.
Следующие полчаса Блэкуэлл рассказывала Трейси о своих новых коллегах и о деле, в котором было очевидное отсутствие прогресса, но Трейси это не комментировала. Она понимала, что расследования часто имеют собственный импульс, и фокус может измениться в течение нескольких часов.
К концу дня собралась команда, и они отчитались за день, после того как Луиза им представила Трейси. Единственные приличные новости пришли от Томаса. Местный житель на Кларендон-роуд, в пятидесяти метрах от церкви, сообщил, что видел одинокого мужчину, идущего к церкви Святого Михаила в вечер убийства Маллигана.
– Свидетель описал его рост от ста восьмидесяти пяти до ста девяноста пяти сантиметров. Незнакомец был одет в длинный плащ и имел плотное, крепко сбитое тело. Житель прокомментировал его странную походку: плечи мужчины были сгорблены, и он слегка прихрамывал на левую ногу, – рассказал сержант Айрленд.
Луиза указала, что это перекликается с некоторыми описаниями пожилых дам, побывавших на мессе отца Маллигана.
– Поработай над этим вместе с Трейси, – поручила она Томасу. – Нам нужно просчитать, по какому маршруту мужчина мог добраться до церкви, расширьте кольцо поисков и следуйте по всем возможным дорогам и тропинкам, пока мы не начнем просматривать камеры видеонаблюдения. Посмотрим, сможем ли мы его обнаружить. Традиционно проверьте все магазины, пабы, рестораны. Его наверняка видел кто-то еще.
Снова следователь решила пока не делиться расследованием пожара восьмидесятых годов в церкви Святой Бернадетты, она могла справиться с этим и в одиночку, но нужно было еще раз опросить прихожан этой церкви, и не только из-за Вероники Ллойд. Блэкуэлл дала задание сопоставить их знания о церкви Святого Михаила и отце Маллигане.
– Помните, Маллиган был священником в церкви Святой Бернадетты. Давайте выясним, что люди знают о нем. Вдруг есть какие-либо предположения, почему кто-то хотел его смерти.
Когда сотрудники приступили к работе, Луиза снова обратилась к пожару. Ее беспокоило, что она, возможно, уделяет этому больше внимания, чем оно того заслуживает, но после разговора с Гарретом происшествие все еще не давало ей покоя. Полицейский отчет об инциденте не оцифровали, поэтому ей пришлось заказать бумажные копии в головном офисе. Блэкуэлл хотела поговорить с ответственным следователем и самостоятельно определить, было ли дело, как намекнул Гаррет, расследовано ненадлежащим образом.
В тот вечер она последней покинула офис. Робертсон попрощался с ней в восемь, но она осталась еще на час – обновить свой и прочитать текущие отчеты команды.
Луиза заметила этого мужчину, как только вышла из главного здания. Он слонялся по тротуару возле автостоянки, в десяти метрах от ее машины. Одетый в длинное черное пальто, он был по меньшей мере ста восьмидесяти сантиметров ростом, но не плотного телосложения, как в описании Томаса. Пальто странного мужчины спадало с узких плеч, а тело было худым и угловатым.
Автостоянка была хорошо освещена, и камеры направлены на следователя с разных сторон. Она держала одну руку на перцовом баллончике, пока отстегивала дубинку от пояса и приближалась к мужчине. В пяти метрах от него Луиза остановилась.
– Вам помочь? – спросила она.
Когда мужчина повернулся, она увидела у него воротничок священника. «Отлично, еще один!» – подумала Луиза. Мужчина улыбнулся ей. Он был старше, чем казался на расстоянии, а уличный фонарь высвечивал борозды морщин на его лбу.
– Инспектор Луиза Блэкуэлл? – спросил мужчина.
– Это я, – сказала Луиза, и ее пальцы напряглись на ручке дубинки.
– Меня зовут монсеньор Эшли, инспектор Блэкуэлл. Я думаю, нам нужно поговорить.
Глава двадцатая
Еще одна беспокойная ночь. В течение многих лет ей было трудно заснуть, но в последние несколько вечеров Эйлин изо всех сил старалась поспать больше чем пару часов. Ее мучили мысли о мистере Ланегане. Возможно, это пустяк, но она не могла выбросить из головы мысль, что в его доме что-то не так. «Ты просто глупая старушка», – убеждала она себя каждый вечер перед сном, ведь мистер Ланеган мог просто забыть сообщить Эйлин о своем отъезде, но темнота ночи снова разжигала ее страхи, и к утру Эйлин была уверена: случилось что-то плохое.
Но что она могла сделать, кому могла рассказать о своих подозрениях? В жизни Эйлин не было никого ближе мистера Ланегана, а она даже не дала ему свой номер телефона. И если бы было с кем поделиться, что могла рассказать Эйлин? Что в доме что-то не так, что там неуловимо изменилась атмосфера, появилась безжизненность, которую она никогда раньше не испытывала? Большой шанс оказаться запертой в каком-нибудь ужасном доме престарелых или, возможно, даже в сумасшедшем доме. У Эйлин не было выбора. Она должна вернуться в его дом и узнать, где он.
Пожилая женщина отправилась в путь темным ранним утром. Эйлин съела на завтрак лишь несколько ложек теплой овсянки и выпила чай с лимоном. Температура упала на несколько градусов со вчерашнего утра, холодный ветер щипал ей глаза и затуманивал и без того плохое зрение. «Я как старая хромая лошадь», – пробормотала она, спускаясь
