Сгоревшая жизнь - Юлия Александровна Лавряшина
– Последняя русская царица Александра Федоровна, – отчеканила я, глядя в ее изумрудные глаза. Красивые на самом деле…
Ее брови беспомощно изогнулись – она пыталась вспомнить. Пришлось подсказать:
– Жена Николая Второго.
– А, – откликнулась Софья безразлично. – Ой, ну кто ее помнит?!
– Все, кто окончил хотя бы школу… А ее полная тезка была женой царя Николая Первого.
– О боже…
Меня так и распирало, потому что ей явно стало досадно:
– Была еще римская царица Александра, причисленная к лику святых.
– За что это?
– Приняла мученическую смерть, но не отреклась от христианской веры.
– Охренеть, – заключила Софья. – Урок истории окончен. Иди унитазы почисти.
Я помотала головой:
– Это не входит в мои обязанности. Людмила Петровна взяла меня в помощь медперсоналу во время процедур. А мытьем и чисткой унитазов будет заниматься другой человек.
Ее выразительный крупный рот презрительно искривился:
– И кто же это?
Из меня так и рвалось: «Может, ты?» Но я не имела права сразу наживать врагов. Не за этим меня сюда направили. Погрузили в пучину ядовитой белой пены… Не бросили, нет! Опустили бережно… Да хватит врать! Сама рвалась окунуться с головой в другую реальность, от которой кровь стынет в жилах, но это ведь такое сладкое ощущение… Без него и жизнь не в радость. Скука, как любил повторять прекрасный Шерлок. Когда я смотрела этот сериал, еще не представляла, какой адреналин впрыскивает в вены расследование убийств… Артур тоже зависим от этого? Ему так же мучительно необходимы все новые и новые дозы?
«Нужно расположить к себе этих теток, а не настраивать против себя, – напомнила я себе. – Неужели я уже все испортила? Молодец, Сашка! Ты просто спец по заваливанию тайных операций!»
Патрикеевна внезапно сдалась:
– Ладно. Раз Людмила Петровна так решила… Тут даже Надя ничего не поделает.
Видимо, в моих глазах пульсировали вопросительные знаки, потому что она пояснила:
– Надя – это наша старшая медсестра. Для тебя Надежда Владимировна.
– Как скажете. – Я улыбнулась, чтобы мои слова не показались ей хамством.
Патрикеевна взглянула на простые круглые часы на стене:
– Сейчас они с доктором обход заканчивают… А нам пора процедурками заняться.
– Пойдем со мной, – предложила другая медсестра. Она была чуть выше меня, только смуглая и черноволосая. – Зови меня Камиллой.
В руке у нее был планшет, и я подумала: там, наверное, список препаратов, которые нужно раздать больным. Уже шел десятый час, похоже, самое время глушить голоса демонов… Я уже хотела шагнуть за ней, как вдруг Патрикеевна встала между нами:
– Обойдешься. Она пойдет со мной.
И, обернувшись ко мне, улыбнулась с подозрительной ласковостью:
– Пойдешь?
Я попыталась сохранить нейтралитет:
– Кому из вас нужнее моя помощь?
Продолжая улыбаться, Софья заглянула мне в глаза:
– Ты извини, что я на тебя так наехала… Ты – умная. Еще доктором станешь. Недобрала в мед, точно?
От нее нежно пахло духами… Почему-то я считала, что медикам запрещено ими пользоваться, поэтому в отделениях всегда особый «больничный» запах. Вспомнилось, что на мамином зеркальном столике остался флакончик духов, почему бы мне не воспользоваться ими? Но тут же сообразила: Артур узнает этот аромат… Мне не хотелось, чтобы он решил, будто я пытаюсь подменить маму.
– Недобрала, – сокрушенно ответила я, вспомнив, что как раз это и было моей «легендой».
Неужели Патрикеевна струхнула, мгновенно просчитав ситуацию на несколько лет вперед? Я заканчиваю мединститут, возвращаюсь в их отделение уже врачом и начинаю гнобить Софью, возвращая должок… Может, кому-то из бывших санитарок уже удался этот фокус? Поэтому она так быстро «переобулась»?
– Ты – умная, – повторила она с внезапно прорезавшейся тоской. – Пробьешься.
И мне вдруг на миг приоткрылась картина ее жизни, точно Софья приподняла уголок темного занавеса: одна и та же работа на годы вперед… Малооплачиваемая, малоуважаемая. И никакой надежды перейти на новый уровень, потому что это не игра, а жизнь, в которой «зелень глаз» не всегда сулит успех и счастье. Некоторым просто ума не хватает… Другим сплошное «горе от ума». Кому легче?
– Я пойду с тобой, – вырвалось у меня. – Что нужно делать?
Красивые губы ее дрогнули и мягко приоткрылись в улыбке. Если б я была мужчиной, мое сердце сбилось бы с ритма… Скольким докторам Софья вот так улыбалась? Многие ли запирались в ординаторской с медсестрой, похожей на Жар-птицу? Ни один не женился. Или она просто не носит обручальное кольцо? С чего бы… Женщины редко пренебрегают этим знаковым украшением, демонстрирующим их статус. В нашей стране все еще почетно быть замужем… Хорошо, что я пока не обязана думать об этом всерьез.
Софья повела меня по отделению, в котором мне предстояло провести по крайней мере несколько дней, поэтому я на ходу делала зарубки в памяти: туалет, бойлер, столовая.
– У нас тут никого нет в остром состоянии, не боись, – заверила Софья, заметив, как я шныряю взглядом по сторонам. – Эти на другом этаже. У нас «пограничники», они спокойные. Депрессняк в основном.
– Как их лечат?
– Да кого как… Это уж доктор решает.
Навстречу нам по коридору брела девушка в светлом спортивном костюме, напомнившая мне увядший цветок. Ее голова была склонена, точно она внимательно смотрела под ноги, боясь оступиться, и длинные светлые волосы уныло свисали, закрывая лицо. Тонкое тело почему-то клонилось набок, и мне показалось, что она вот-вот ударится плечом о стену. Но пациентке каким-то чудом удавалось сохранять равновесие. Поравнявшись с нами, она даже не повернула головы – очевидно, мы остались за границей ее растительного мира…
– А электросудорожная терапия у вас применяется?
Софья оглянулась девушке вслед:
– Расслабься, тебя туда не пустят. Вот станешь врачом…
«Тогда и получишь право пытать людей», – закончила я за нее.
Я заранее насмотрелась ужасов про лечение электрошоком, пытаясь хоть как-то подготовиться к тому, что могу здесь увидеть. Документальные съемки оказались страшнее любой фантазии: бьющиеся в конвульсиях люди, уродливые лица, искаженные адской мукой, сломанные зубы, трещины в позвоночниках. И, как результат, полное перерождение в существо вегетативного вида…
– Хоть кому-то она помогает?
– Ты удивишься, но – да. Реально. Хотя даже доктора не понимают, как это работает, – оглянувшись, Софья понизила голос. – Но некоторые пациенты выписываются совсем нормальными. Вот честно, с виду не отличишь от нас с тобой.
«Я не с вами», – мне уже хотелось рвануть к выходу и убежать подальше от этого жуткого места. А ведь я увидела только одну пациентку! Что же будет, когда…
И тут из палат начали выходить другие. Некоторые женщины были во вполне приличных спортивных костюмах, другие в застиранных
