Делл Шеннон - Смерть любопытной
Она знала, что Маргарет будет на смотринах. Роза Ларкин вполне могла упомянуть имена тех, кто туда собирается. Поэтому Роберта подготовилась. После вечеринки заманила Маргарет, сославшись на неполадки в моторе или внезапное недомогание. Помоги, мол, пожалуйста. И убила ее в своей машине. Отъехала в боковую улочку. Подогнала «бьюик» и перенесла туда тело. Поехала к складам, избавилась от автомобиля. Дошла до Мейн-стрит или бульвара Сансет и остановила или вызвала такси (автобусы уже не ходили). Точно так же — шарф на голову, умышленная деталь, что-то вроде грубой маскировки (просто на всякий случай, потому что она действительно не думала, что полиция будет искать личные мотивы убийства), и, вероятно, доехала на такси только до угла Фигуроа, а дальше до своей машины добралась пешком. И поехала домой.
Тоже неплохая история… Большой опыт распутывания убийств, среди которых, впрочем, встречалось много достаточно простых дел, подсказывал ему, что основными мотивами убийства, повторяющимися снова и снова, были любовь и деньги. Можно сказать, что это две основные движущие силы человеческой жизни. Есть две женщины, для которых причиной преступления могла стать любовь. В какой-то степени Маргарет отняла мужчину у Роберты и, возможно, собиралась отнять у Хелен. Кое-какие свидетельства это подтверждают. Обе они могли совершить убийство. Единственное доказательство, которое с уверенностью позволит сказать «да», зависит, вероятно, от водителя автобуса или такси.
На всякий случай надо бы разослать запросы.
Алиби…
Ладно. Мендоса уже собирался потушить последнюю сигарету и потянулся за шляпой, как вдруг остановился и снова взглянул на первую страницу лежавшего перед ним отчета. Ему вдруг вспомнилось… Он долго был рядовым полицейским в этом городе. Регулировал на перекрестках уличное движение, ездил в патрульной машине. Давно это было. С тех пор город изменился, стал чертовски большим… Мендоса новобранцем принял присягу в июне после Перл-Харбор, в тот год ему исполнился двадцать один. Они не знали о всех тех деньгах, которые им потом достанутся, и он взял в долг, чтобы купить себе форму. Бабушка так гордилась: хорошая честная уважаемая работа, с гарантированной пенсией, не то что эти игорные притоны. Да, он подрабатывал себе на жизнь кое-какую мелочь в «Голубой кошке». Потом раскрывал профессиональные уловки для Сэмми, потому что он знал все трюки, мог распознать колоду крапленых карт с двадцати футов. Трудно вспомнить, когда он впервые взял в руки карты. В семнадцать лет он помогал семье деньгами, держа банк в «Испанской горе». Но эта работа для него ничего не значила. Она его не притягивала… Поступил в полицию, ездил на патрульной машине… А потом умер дед, и ему достались все накопленные старым скрягой деньги. Это было очень здорово, но к тому времени он уже сдал экзамен на сержанта, и, в общем, работа его увлекла. В деньгах он не нуждался, но работа… Чем занята его голова, какого черта все эти давнишние воспоминания?
Город изменился. Раньше в нем жило меньше одного миллиона, а сейчас — больше шести. Второй по величине город страны. Крупнейший в мире по площади: четыреста пятьдесят семь квадратных миль. Что-то около этого. Мендоса знал, должен был знать город как свои пять пальцев. Цветные районы, деловые районы.
Он глядел на лежавшую перед ним бумагу. Это был краткий отчет Дуайера о Лауре Чедвик и Кеннете Лорде — где они были и что делали в субботу вечером. «Африканский клуб» и «Гьюсеппи».
— Si! — тихонько проговорил он. Он когда-то ездил в патрульной машине в том районе. Город сильно изменился, но некоторые его части остались прежними. Интересно, не изменилось ли то место. Мендоса положил перед собой телефонную книгу.
Нет. «Африканский клуб» значился в семьдесят девятом квартале Сансета. Недалеко от Стрип. А «Гьюсеппи» — в семьдесят седьмом квартале.
— Интересно, — сказал он и потянулся за шляпой.
— Ну, люди действительно говорят о… тех, кого знают. Это совершенно естественно, — сказала Линда Уоррен.
Мендоса согласился. Он уже добрых минут двадцать слушал милую, бестолковую, перепрыгивающую с одного на другое миссис Уоррен, соглашаясь, что смерть Маргарет просто ужасна, что трудно вообразить, на кого похожи эти страшные люди, что непонятно, как ему может помочь то, о чем он спрашивает. Ведь, разумеется, какой-то страшный грабитель…
— О чем она говорила, когда мы встречались в последнее время? Но я не понимаю… то есть…
Наконец она заговорила о деле. Так, по крайней мере, надеялся Мендоса.
— Ну, — нехотя произнесла она, — наверное, все сплетничают. Немного. Ведь это в природе человека, не так ли?
Мендоса согласился, что это естественно.
— Вы сказали, что видели ее в прошлую среду. Давайте начнем отсюда. Что она…
— Я просто не могу вспомнить — мы все были так счастливы, легкомысленны, никто и представить не мог…
— Да. Может быть, просто случайный разговор? — Он пустил в ход все свое обаяние.
Она в ответ невольно подняла кокетливо брови.
— А, вот!… Было. Точно-точно. Но я просто представить себе не могу, зачем это вам, но никакого секрета здесь нет, я думаю. В любом случае, Роза или Эстер вам скажут то же самое. Мы говорили о… да, кажется, в основном, об Эйлин. Я имею в виду, это так удивительно. Потому что, в общем, Эйлин и Джим… она всегда ведет себя так, будто просто с ума по нему сходит, они женаты всего шесть месяцев. Да вы знаете.
— Нет, — и он подарил ей самую очаровательную свою улыбку, убивающую женщин наповал.— Посвятите меня, пожалуйста. В чем там дело?
— Я просто вообразить не могу, зачем вам… Ну, Эйлин Томас. Джим Томас, «Томас и Уотер» — это его отец, они вместе работают в одной фирме. Кое-кто из нас — то есть Роберта, Маргарет, Роза и я — учились в колледже с Джимом и его сестрой. И естественно, мы познакомились с его женой. Кажется, он встретил ее, когда служил в армии. Где-то на севере. Эйлин мне нравится, правда. Она всем нам нравится. Она милая, так мы думали. Но то, что рассказала Маргарет, выглядит странно. У нее, возможно, есть другой мужчина. Ну, мы немножко поговорили об этом.
— Что рассказала мисс Чедвик?
— Ну, я не думаю, что на самом деле так все и было, — сказала Линда Уоррен, неловко ерзая в кресле. — Я имею в виду, что иногда Маргарет сочиняла, знаете? Но она рассказала, что однажды, когда она была у Эйлин, той позвонили, она расстроилась и ответила, мол, не могу сейчас говорить, потом перезвоню, что-то вроде этого. А потом Маргарет видела ее в машине с мужчиной на бульваре Голливуд. По словам Маргарет, очень видный мужчина, и он обнимал Эйлин. Маргарет видела, как они вместе вошли в отель. Это выглядело довольно странно, как будто Эйлин… Ну, мы просто поговорили об этом, но я не думаю, что действительно… Ведь любой скажет, что Эйлин просто с ума сходит по Джиму. И она бы…— Линда Уоррен неловко оправдывалась, она сейчас чувствовала себя виноватой за эту бесхитростную болтовню.
«Да, подумал Мендоса. Начальная комбинация Маргарет. По прошествии времени они бы еще насочиняли, и слова «выглядит немного странно» превратились бы в «Дорогуша, ты слышала…» Сплетня. Ох уж эти бабы. Элисон не такая, конечно. Женщины всякие бывают, как, впрочем, и мужчины».
Больше он ничего интересного из Линды Уоррен не выудил. Он поблагодарил ее и вышел. Надо кого-нибудь послать к Эйлин Томас и ее мужу. Покопаться — если только есть, что раскапывать. Но убийство, просто из-за случайной интрижки на стороне? Чужая душа — потемки.
Было одиннадцать часов.
Мендоса сидел за рулем «феррари». Элисон. Ему сейчас так хотелось поехать домой, к своей дорогой Элисон. Да, голова думает о своем, но кроме того… Действительно, кроме того… Надо работать, черт побери. Повидать Роберту Силверман и задать несколько вопросов. Элисон. Проклятие, она, должно быть, в офисе у архитектора или… Как не стыдно. В его-то возрасте. Может быть, она не у архитектора, а дома.
Идиотское дело. Никаких зацепок.
Элисон.
Мендоса сказал себе: «Займись делом, парень. Она будет на месте, когда ты вернешься домой». А вернется он пораньше.
Он направился в Южную Пасадену.
По дороге остановился у обочины и по установленному в машине телефону позвонил в отдел.
— Пошли кого-нибудь к Эйлин Томас, Джимми. — Он продиктовал адрес в Бел-Ейр, который ему дала Линда Уоррен.
— О'кей,— ответил сержант Лейк.— Паллисер подойдет? Он как раз здесь без дела болтается. О чем ее спросить?
Хороший вопрос. Мендоса поколебался, а затем неожиданно сказал:
— Карты на стол. Знает ли она, что Маргарет еще со школы распускает сплетни, в том числе и об Эйлин — которая, между прочим, молодая жена, — что она встречается на стороне с мужчиной. И если знает, говорила ли она об этом с Маргарет. Просто посмотреть на реакцию.
— Понятно, — сказал сержант Лейк.
