Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые
— Я тоже не хотел верить. Завтра на месте наших встреч… нас будут поджидать.
— Кто?
Она ломала руки, слезы потоками бежали по ее лицу.
— Не знаю. Наверное, стража твоего супруга…
Назавтра, когда солнце почти опустилось, оставив на небе свой малиновый шлейф, я привел ее к месту наших свиданий. Только в этот раз мы наблюдали со стороны.
— Тише… — шепнул я Миктони. — Молчи, что бы ты ни увидела.
Дворцовый сад быстро погружался в темноту. В назначенный час несколько теней скользнули к потайной двери, которой мы пользовались.
— Это воины, — еле слышно сказал я. — Видишь? У них в руках боевые топоры.
Она дрожала, не в силах говорить.
«Тени» спрятались у входа, явно кого-то подкарауливая. С ними была одна фигура, закутанная в светлый плащ. «Управитель! — подумал я. — Разумеется, он пожелал лично убедиться. Речь все-таки идет о знатной принцессе, а не о простой горожанке. Тут ошибка может стоить головы».
Миктони прижалась ко мне, вздрагивая всем телом. Она больше не плакала.
— Беги! — прошептала она мне в ухо. — Беги сегодня же, сейчас же!
В высокой траве звенели цикады. На темное небо взошла бледная, тревожная луна…
Глава 16
ПамирГруппа Ильи Вересова спустилась к своему первому лагерю, устроенному на покрытой снегом скальной площадке. Здесь было гораздо просторнее. Землетрясение почти не задело этот участок; во всяком случае, оставленные палатки и продукты оказались на месте.
— Черт! Ну и снега навалило! — возмущался Потапенко.
Аксельрод находился в дурном расположении духа. Видимо, сказались пережитые потрясения — найденный и впоследствии исчезнувший труп, камнепад, сбитая камнем каска.
— Прекрати чертыхаться, — сердито сказал он Толику. — Мало тебе неприятностей? Нечего черта поминать. И так накликали…
Потапенко, добродушный увалень, не обиделся.
— Да брось ты, Санек, все уже позади, расслабься.
Илья, слушая их ленивую перепалку, размышлял. Тренировочный поход оказался неожиданно сложным, полным опасных и неприятных происшествий. Чего стоит хотя бы свалившийся в лагерь мертвый альпинист? Жуть… То-то молодые ребята приуныли. И куда только гонор девался?
Пока готовили на примусе горячий ужин, Гоша и Кострома угрюмо молчали.
— Ну, чего носы повесили, молодежь? — пошутил Вересов. — Жизнь скалолаза богата приключениями. Будет что девушкам рассказать.
— Да уж… — буркнул Гоша Марков, не поднимая глаз. — От таких рассказов ночью не уснешь.
— Зато интересно, — не сдавался Илья.
Он старался разрядить обстановку, внести в нее то дружеское веселье, которое после спуска с ледника испарилось. Аксельрод видел его усилия и пришел на помощь.
— Толик, а Толик? — со скрытым подвохом спросил он. — Ты свою коллекцию пополнять собираешься?
— Ну? — не понял Потапенко. — Ты мне хочешь что-то предложить?
— Ага. Тут у нас в группе новички есть. Ребята, вы хотите помочь Толику?
— А че надо? — сонно поинтересовался Кострома.
— Рога нужны!
— Чего?
— У вас девушки есть? — вместо ответа продолжал Аксельрод.
— Есть…
— А чем занимаются девушки, когда их парни отправляются в горы? — со смехом вмешался Илья. — Так что, ребята, проверьте-ка лбы.
Гоша машинально прикоснулся ко лбу, чем привел в восторг всю честную компанию.
— Ты правильно понял, Марков! — захохотал Аксельрод, видя, что его шутка удалась. — Проверь, проверь… рога еще не выросли?
— К-какие рога? — опешил Виталик и тоже потянулся ко лбу.
Теперь уже хохотали все, включая и самого Кострому.
— Саня предлагает, чтобы вы пожертвовали свои рога в коллекцию знаменитого горовосходителя Анатолия Потапенко! — торжественно изрек Вересов.
— Ладно вам, — смутился Потапенко. — Ребята, я действительно собираю рога…
Его слова потонули в новом взрыве хохота.
За чаем Аксельрод поведал, что в коллекции Толика имеются рога не только лосей и оленей, но и рога сайгаков, джейранов и даже горных козлов кийков.
— Чего смеетесь? — возмущался Потапенко. — Я свою коллекцию, между прочим, на выставке показывал…
За шутками и байками вечер прошел незаметно. Когда совсем стемнело, разошлись по палаткам, спать. Вересов не стал назначать на ночь дежурного по лагерю. Происшествие с консервными банками теперь казалось сущей безделицей, не стоящей внимания.
«Подежурю сам», — решил Илья. Он забрался в спальный мешок, но застегивать его не стал, на всякий случай. Рядом захрапел Аксельрод. Они были в палатке вдвоем. Потапенко лег в другой палатке, с Гошей и Костромой.
— Присмотри за ними, — шепнул ему Вересов.
Что-то не давало ему покоя. Может, сказывалось напряжение последних дней: тяжелый подъем на ледник, на стену, землетрясение…
Поначалу Вересов лежал с открытыми глазами, прислушивался. Снаружи гудел ветер, взметая снег и шурша им по стенкам палатки. Постепенно усталость взяла свое. Илья не заметил, как погрузился в сон. Ему казалось, он только что закрыл глаза, как раздался приглушенный крик…
— Эй, Илюха! — Аксельрод тряс его за плечо. — Просыпайся, брат!
— Что? — вскинулся Вересов. — Кто кричал?
— Не знаю. Ты тоже слышал? Я думал, мне приснилось.
Не сговариваясь, они выскочили в ночную тьму. Около второй палатки, подсвечивая вокруг фонарем, стояли Потапенко и Кострома.
— Кто кричал? — громко спросил Илья. Толик развел руками.
— Гоша исчез…
Вересов, не говоря ни слова, бросился в их палатку и через минуту вышел с пустым спальником в руках. Его лицо выражало глубочайшее недоумение.
— Рюкзак Маркова на месте, — угрюмо сообщил Потапенко. — Мы смотрели.
Аксельрод сбегал за вторым фонарем.
— Куда же он мог деться?
— Гоша спал беспокойно, — сказал Кострома. — Ворочался, кряхтел. Потом вышел… Я подумал, ему в туалет захотелось. Ждал, ждал, пока он вернется… задремал. Сколько времени прошло, не помню. Вдруг закричал кто-то… Я разбудил Толика. Вот…
Потапенко направил свой фонарь под ноги.
— Хорошо, что снег лежит. Должны быть следы.
— Если ветром не замело, — озабоченно заметил Вересов. — Давайте искать. Далеко он уйти не мог.
— Вижу следы! — воскликнул Толик, светя вокруг палатки. — Ведут туда…
Он показал в сторону обрыва. Теперь уже все увидели почти занесенные снегом следы, цепочкой тянущиеся вправо.
Площадка, на которой стоял лагерь, была такая маленькая, что ее обошли с фонарями за десять минут. Маркова нигде не было. Не было его и там, куда вели следы. Они просто обрывались у самого края, и все.
— Кажется, снежный карниз обвалился, — предположил Вересов. — Если так, Марков упал вниз. Самому ему не выбраться.
— Зачем его сюда понесло? — удивился Аксельрод. — Я всех предупреждал, показывал даже этот карниз.
Илья понимал, что ночью спускаться вниз, за Марковым, нельзя. Придется ждать рассвета. Почему Гоша ушел так далеко от палатки? Странно…
— Толик, свяжись с базой, — распорядился Вересов. — Сообщи, что у нас чрезвычайное происшествие. Исчез Марков, предположительно, провалился в трещину.
— Может, он здесь где-нибудь, — возразил Саня. — А мы зря панику поднимем. Давайте еще поищем.
— Где же он? — тоскливо спросил Кострома. — Куда идти искать?
Они обошли всю площадку второй раз, заглянули в палатки. Маркова не было. Потапенко отправился в палатку Вересова настраивать рацию.
— Идем и мы с ним, — сказал Илья. — Спать уже все равно не будем.
В палатке было тесновато, зато теплее, чем снаружи.
— Есть связь?
— Ничего не получается, — заявил Потапенко. — Наверное, блок питания сел.
— Как это сел? Как он мог сесть?! — занервничал Аксельрод. — Можно подумать, ты только то и делаешь, что болтаешь с базой. Мы рацию почти не включали.
— Не включали…
— Как же питание село?
— Откуда я знаю? — разозлился Толик. — Наверное, рация осталась включенной. Не представляю, как это произошло. Может, во время спуска от сотрясения включилась?
— Какая разница? — положил конец их спору Вересов. — У нас должен быть запасной блок. Где он?
Потапенко пожал плечами.
— У меня точно нету. Саня, вспомни, кому ты его давал? Помнишь, мы перед подъемом рюкзаки перегружали?
Аксельрод задумался, пытаясь вспомнить. Да, все верно, он сам положил запасной блок питания в чей-то рюкзак. В чей?
— Кажется, он у Маркова… Все переглянулись.
— Ну, чего вы на меня так смотрите? — вспылил Саня. — Забыл. С кем не бывает? А теперь вспомнил. Почему такой трагизм на лицах? Это ведь Гоша исчез, а не его рюкзак!
