Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова
– Выходной у меня! – хмуро отмахнулся Иван, отодвигая соседку и протискиваясь к двери. – Отгул за прогул!
– Ах, выходной? – поняла соседка, неохотно отступая. – А у Машеньки тоже выходной?
– Почему выходной? – недовольно скривился Иван. – В командировке она!
– В командировке? А мне что-то послышалось… Как будто бы вы с ней…
– Мало ли что вам послышалось!
Иван нашарил в кармане ключи. Звонить нельзя – старая карга увидит Тоньку и потом настучит Маруське. Не то чтобы он боялся жену, просто крути не крути, а скандал она устроит. И от матери еще влетит за то, что не сумел всё тихо провернуть. Делай что хочешь, говорит мать, но не попадайся!
– А еще мне послышалось, – не унималась старуха, – что из вашей квартиры газом пахнет.
Тут Иван и сам почувствовал отчетливый запах газа. В душе у него шевельнулось смутное беспокойство. Что там Тонька в его отсутствие устроила? Он открыл дверь – и тут действительно сильный запах газа приливной волной хлынул из квартиры. Иван задержал дыхание и прямиком устремился на кухню.
– Ох ты, и правда газ прорвало! – прокаркала у него за спиной старая карга и тоже просочилась в квартиру, воспользовавшись замешательством Ивана.
На кухонном полу лежала Антонина в полураспахнутом халате, голова ее удобно покоилась в духовке. Иван первым делом распахнул окна, сделал несколько глубоких вдохов, высунувшись в окно, а потом оттащил Антонину от плиты, выволок в прихожую, отметив, какая она тяжелая. Гораздо тяжелее Маруськи.
В прихожей тут же заквохтала соседка:
– Ох ты, что это с ней? Надо «скорую» непременно вызывать! Ой, а кто же это? Этот ведь не Машенька! Машенька-то похудее будет! А это кто же такая?
Иван злобно зыркнул на настырную бабку Анфису:
– Сестра моя двоюродная, из Бобруйска приехала!
Анфиса Антоновна всплеснула руками:
– Ах, сестра! Ах, двоюродная! Ах, из Бобруйска! И как раз когда Машенька в командировке! А чегой-то она голая? Нешто сестры так в чужой квартире ходят, хотя бы и двоюродные? Ой, да она никак мертвая, господи! – причитала старуха. – Ой, не шевелится!
– Да ты чего несешь? – От страха Иван заорал на всю лестницу.
И тут открылась дверь квартиры напротив, выскочила собачонка Раисы и залилась громким лаем. За ней появилась и сама Раиса – дородная бабища в розовом спортивном костюме и со шваброй – как видно, занималась уборкой.
– Что за шум? – весело спросила Раиса. – А драки нет?
– Отстань ты! – Иван резко махнул рукой, отгоняя собачонку, и нечаянно попал по лицу Анфисе Антоновне.
– Караул! – тотчас заверещала старая кикимора. – Убивают! Глядите, люди добрые, он одну прикончил, в духовке газом потравил, а теперь и на меня напал! Раиса, вызывай патруль срочно! И еще вопрос – в командировке Машка или нет, может, он ее тоже того… Маньяк!
– Точно! – подбоченилась Раиса. – Маньяк! Давеча в лифте с ним ехали, он так на меня смотрел…
Шустрая собачонка, не мешкая, вцепилась Ивану в брюки. Иван заругался, тряся ногой.
Антонина, отдыхавшая на полу, чуть пошевелилась и закашлялась.
– Живая! – расстроилась старуха. – Ну надо же, не убил…
Раиса отцепила свою рычащую собачку и ушла к себе, сожалея в душе, что мерзкой старухе, увы, мало попало. Антонина с трудом села и таращилась вокруг абсолютно очумелыми глазами. Иван окончательно озверел, взял в руки рожок для обуви и так зыркнул на соседку, что ту ветром выдуло из квартиры.
– Ты не думай! – погрозила она из-за двери. – Сегодня же к участковому пойду, и всем непременно расскажу, что ты тут устраиваешь, пока жена в командировке. Выведу тебя, голубчика, на чистую воду! И на работу сообщу!..
Иван с тоской понял, что лучше бы она засунула голову в плиту, а не Тонька. Старуху он бы спасать точно не стал!
Милена очнулась на скамейке в скверике. Рядом с ней какой-то малыш катал машинку, время от времени откусывая от шоколадного батончика с орехами. Она долго сидела, не шевелясь, пытаясь сообразить, что с ней происходит и как она здесь оказалась. Понемногу мысли пришли в относительный порядок, она вспомнила всё, что случилось с ней накануне.
Припомнила, как выскочила из квартиры настоящей Алины, как долго сидела в закутке перед мусоропроводом, ожидая, пока всё утихнет, и соображая, куда теперь податься. Домой – нельзя, там ее в два счета найдут, уже небось караулят. Родственников у нее не было, друзей близких тоже, да и далеко не всякий пустит к себе среди ночи. Выход только один – нужно идти к Мопсу. Рассказать ему всё, ничего не утаивая, и вместе они придумают, как быть дальше. И пускай попробует отказаться ей помочь! Она сумеет его убедить. Но была одна трудность, которая заключалась в том, что до логова Мопса добираться очень далеко. А у нее в карманах пусто – ни наличных денег, ни карточки, ничего ценного. Бандиты на Промышленной улице забрали всё. Небось велели тем двум уродам и раздеть ее, мертвую, чтобы по одежде не опознали, если когда-нибудь тело найдут. Хотя какие у нее наряды – самая обычная, недорогая одежда. Украшений она не носила и не носит, даже уши не проколоты. И карманы обшарили, сволочи, всю мелочь вытрясли.
В общем, выход был только один: идти до логова Мопса пешком. Что Милена и сделала. Пару раз останавливались возле нее попутные машины, водители предлагали подвезти, Милена только отмахивалась – денег нет. Один натурой предложил расплатиться, она даже посылать его не стала – не было сил. И тут около нее остановился мусоровоз, водитель предложил помощь. В кабине невыносимо воняло, но Милена и тому была рада. Но на полпути их дороги разошлись. Идти было еще долго. Рано утром она сломалась. Еле дотащилась до скверика, плюхнулась на скамейку и вырубилась.
И вот сейчас она очнулась. Всё тело болело, покрытое синяками, которые она получила, находясь в багажнике. Ноги отказывались идти. Хотелось есть и пить, но сначала встать под горячий душ, а потом уже лечь, и чтобы еду принесли в постель. Ага, размечталась…
Малыш подобрался уже к ее ногам и попытался катать машинку у нее на коленке. Милена чуть отодвинулась.
– Лёшенька, иди сюда! – крикнула его мамаша, до этого самозабвенно болтавшая с такими же, как она, молодыми женщинами.
«Сидят себе с утра пораньше в скверике, благо погода хорошая, на солнышке греются, сплетничают…» – с раздражением подумала Милена.
На один миг Милена люто позавидовала этим мамашам, но потом опомнилась, посчитав зависть минутной слабостью. Давно уже решила она, что такое – не
