Тонущая женщина - Робин Хардинг
– Ни о чем. – Мои щеки горели, но я надеялась, что он не заметил румянца. – По сути, я ей сказала, чтобы она не лезла не в свое дело. – Нашу с ней встречу я помнила как в тумане, но мне было комфортно с женщиной, которая спасла мне жизнь. Настолько комфортно, что я пила ее виски, сидела с ней рядом, накрывшись ее спальным мешком. Поведала ей о своем несчастном браке. Совсем немного. В подробности я не вдавалась.
– Навести ее завтра, – велел Джесси. – Выясни все, что можно.
– Хорошо.
Он глянул на часы.
– Нам скоро надо будет вернуться в тренажерный зал. – Он взял меня за ноги, притянул к себе.
Я не хотела заниматься сексом, все еще ощущала внутреннюю дрожь, чувствовала слабость и страх. Но я знала, что у моего бойфренда повышенная половая возбудимость, а я была запрограммирована на то, чтобы угождать мужчинам. Поэтому я позволила, чтобы он раздел и положил меня на диван, а потом овладел мной. Его физическая близость подействовала успокаивающе, я прижалась лицом к его шее. Потому что он был нужен мне, как воздух, я хотела, чтобы он желал меня. От него зависело мое будущее.
* * *
Казалось, подарок – отличный повод вернуться туда, где я чуть не утонула. Я поблагодарю женщину за свое спасение, скажу, что передумала расставаться с жизнью. А потом выясню, почему на самом деле она спит в парке в конце моей улицы. В нашем доме много предметов искусства, но мне предстояло выбрать нечто такое, чего не хватятся. Гостиную украшали дорогие вещи, однако они все были на виду; любая пропажа сразу бросилась бы в глаза. А кабинет Бенджамина был забит книгами и безделушками. На одной из нижних полок в самой глубине хранилась коллекция нэцкэ, с которой наша домработница, раз в неделю наводившая в доме порядок, забывала стирать пыль. Среди этих старинных японских фигурок я нашла одну подходящую – свернутую кольцом змею. На гладкой кости были изящно вырезаны чешуйки и два острых клыка. Если та женщина появилась в парке не по мою душу, она сможет продать эту безделушку долларов за пятьсот, а то и больше. Если же она работает на моего мужа, подарок будет ей предупреждением: я ее вычислила и ужалю.
В то утро я на цыпочках прошла в кухню и собрала для нее скромный завтрак – положила в пакет булочку с начинкой из меда и арахисового масла и хрустящее красное яблоко. Сунув пакет вместе с нэцкэ в рюкзак, я выскользнула из дома и затрусила к парку.
Когда я подбежала к ней, она спала на разложенном водительском кресле, даже во сне тревожно морща лоб. С минуту я смотрела на нее, заметив также бутылку виски в бардачке подлокотника и большой нож на коленях. Сомневаться не приходилось: она приехала сюда без всякого злого умысла. Эта женщина была уязвима и напугана. Она не работала на моего мужа. Она не шпионила за мной. Я уже собралась было, не беспокоя ее, продолжить свою пробежку, но что-то – сочувствие? жалость? – заставило меня вернуться к машине и постучать в стекло. Она резко проснулась, схватилась за нож. У меня сжалось сердце.
Мы сидели на той же серой коряге и смотрели, как встает солнце. Булочку, что я ей принесла, она смаковала с наслаждением, словно ела яйца Бенедикт с копченым лососем и черной икрой. Я попыталась ее разговорить, но она все больше отмалчивалась. Чтобы как-то заполнить долгие паузы, я чуть больше рассказала ей про свой брак с Бенджамином. Скопившиеся секреты гноились внутри меня, требуя выхода. А эта женщина не стала бы меня осуждать. Она пала еще ниже, чем я.
При встрече с Джесси я сообщила ему то, что удалось выяснить.
– Ее зовут Ли. Она прогорела в пандемию. У нее нет крыши над головой, она живет в постоянном страхе. Каждую ночь напивается, чтобы заснуть, и спит с ножом на коленях.
Надо признать, что выяснила я немного, но вполне достаточно.
– Она не представляет для нас угрозы, – заверила я Джесси. – Можно планировать побег на другую дату.
– Ладно, – согласился он, но в его голосе слышалось сомнение. – Попробую достать для нас яхту.
Глава 29
Та встреча с Ли, когда я принесла ей в подарок нэцкэ, должна была стать последней, но не стала. Ли застряла у меня в голове, как прилипчивая мелодия, и избавиться от мыслей о ней я никак не могла. Конечно, я сочувствовала новой знакомой, но меня к ней влекло что-то еще. Некое родство душ. Ведь настоящих подруг у меня не было: всех женщин, с которыми я общалась, мне навязал муж. Со всеми, с кем я была знакома, я играла ту или иную роль. Даже с Джесси. Но с Ли мне незачем было притворяться. С ней я могла быть просто Хейзел.
С маслянистым круассаном в рюкзаке я подбежала к машине Ли и увидела, что ее знобит, она больна. Очень больна. Ей бы, конечно, показаться врачу, но медицинской страховки у нее явно не было. И когда она сказала, что ей надо на работу, что она не может взять отгул по болезни, у меня сжалось сердце. Так жили многие. А я, несмотря на свой жуткий брак, относилась к привилегированному классу.
Я пообещала вернуться с лекарствами и чаем, ведь она заболела по моей вине. Искупавшись в ледяном океане, я, когда вернулась домой, приняла горячий душ и переоделась в сухое. Ли же осталась мерзнуть в своей машине. Иммунитет ее был ослаблен, и она, вероятно, подхватила какой-нибудь вирус. Воодушевленная тем, что у меня появилась цель, я бегом кинулась домой, чтобы по возвращении «с пробежки» выглядеть, как и подобает, потной и запыхавшейся.
– Доброе утро, босс, – радостно поприветствовала я мужа, когда Бенджамин, освежившись под душем, вышел из ванной.
– Доброе утро. – Он был в белой накрахмаленной сорочке и светло-серых брюках, а пиджак от костюма нес на согнутой в локте руке. – На завтрак я хочу яичницу. Себе сделай два тоста.
– Слушаюсь, босс.
В кухне я приготовила ему яичницу по-французски, постоянно размешивая в ней кусочек сливочного масла. Бенджамин сидел за столом с ноутбуком, но мы не переговаривались. Молчание было обусловлено не столько нашими отношениями господина и рабыни, сколько его отсутствием интереса ко мне. И вот за это обижаться на него я не могла. За годы супружества моя вселенная ужалась до маленького мирка, сама я как
