Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор
– Другими словами, пополнение библиотеки носит случайный характер?
– Да. Увы, это не идеальный вариант, и я хотел бы, чтобы средства поступали на регулярной основе. И все же мы находимся в лучшем положении, чем многие другие колледжи. И разумеется, мы извлекли немалую пользу из щедрости покойного графа, отца ее светлости, который позволил нам обставить эту великолепную комнату.
– Комната действительно великолепна. Чего нельзя сказать о ее содержимом.
– Мы живем в несовершенном мире, – сухо произнес Ричардсон. – О недостатках библиотеки мне известно лучше, чем кому бы то ни было. Как и о недостатках мира.
Закончив осмотр, Холдсворт спустился вниз и медленно пошел по двору. Услышав шаги, он повернул голову. За ним шел Соресби, сжимая большой сверток. Сайзар тяжело дышал, и на его бледном челе блестели бисеринки пота.
– Мистер Соресби. – Холдсворт остановился и кивнул на сверток. – Вы что-то купили?
– О нет, сэр… это не для меня. Это костюм мистера Аркдейла. Он попросил забрать его у портного. Хотя одному богу известно…
Соресби осекся и покраснел.
– Одному богу известно что, мистер Соресби?
– Я… я просто хотел заметить, что костюм понадобится мистеру Аркдейлу только в среду, так что в подобной спешке нет нужды. И все же он очень торопил меня, очень настаивал. Костюм нужен для обеда в клубе СД. Это клубная ливрея, и, по-видимому, она очень важна для него.
Язык Соресби мелькнул между губами. Он говорил ровным и бесстрастным голосом, но кончик языка придал его словам нотку злобы.
– Клуб СД… что же это такое? – спросил Холдсворт, отчасти из праздного любопытства, отчасти чтобы поддержать беседу с Соресби, поскольку подозревал, что резкое прощание может того оскорбить; человек в положении сайзара должен быть особенно чувствителен к обидам.
– Он существует уже много лет, сэр, в том или ином виде. СД означает «Святой Дух».
Это представило молодого мистера Аркдейла в неожиданном свете.
– Так, значит, цель общества – религиозная? – спросил Холдсворт.
– Не совсем. – Соресби усмехнулся, и его длинное лицо преобразилось, став лукавым и привлекательным. – В Иерусалиме Святой Дух означает нечто иное. Это обеденный клуб. Насколько мне известно, его развлечения не имеют ничего общего с религией. Полноправные члены клуба получают привилегию носить ливрею. – Он взглянул на сверток в руках. – Это на редкость элегантная ливрея. Портной показал ее мне.
– Элегантная и, несомненно, дорогая.
– Да, сэр. И развлекаются они, по слухам, весьма расточительно.
– Они часто встречаются?
– С февраля – нет. Видите ли, обычно они встречаются у мистера Уичкота, председателя клуба, но он недавно овдовел. Однако в среду…
– Эй! Слушайте!
Соресби и Холдсворт посмотрели в сторону крика. Аркдейл собственной персоной стоял в дверях, ведущих в подъезд Фрэнка Олдершоу. Он нетерпеливо помахал Соресби.
– Ну что, забрали? – Он обратил внимание на Холдсворта. – Прошу прощения, сэр, я не хотел вам мешать.
И Гарри исчез, поспешно нырнув в здание.
– Я лучше пойду, – сказал Соресби. – Мистер Аркдейл не любит ждать.
Он поклонился.
– Минуточку, – попросил Холдсворт. – Я слышал, что мистер Фрэнк Олдершоу – член этого клуба.
– О да, сэр. – Соресби, который уже направился прочь, остановился и обернулся. – Кажется, его приняли в члены как раз на последнем собрании. Весьма любезный джентльмен, весьма.
Он выгнул пальцы. Костяшки хрустнули.
– Это был последний клубный обед. А потом умерла миссис Уичкот. Ее тело нашли в Длинном пруду на следующее утро.
День был теплым и все более душным. Элинор спустилась вниз и вышла через боковую дверь в Директорский сад. Она бродила по гравийным дорожкам взад и вперед, бесцельно пересекала собственные следы, как будто заблудилась в лабиринте. Прямые как стрела гравийные дорожки пролегали между клумбами, в основном треугольной формы. Все дорожки были окаймлены низкими живыми изгородями из самшита и тиса в голландском стиле. Она ненавидела их жесткую, маскулинную одинаковость. Будь ее воля, Элинор превратила бы парк в царство травы и деревьев, диких и романтических зарослей и потайных уголков.
Ее взор то и дело обращался к деревьям в Саду членов совета и рядом с Длинным прудом и в особенности к прохладному зеленому гроту под восточным платаном. Какую бы тропинку она ни выбирала, рано или поздно все они приводили к пруду, к месту прямо напротив платана. Здесь пруд был шире всего. Мепал однажды сказал ей, что в его мрачной зеленой глубине таятся здоровенные карпы и даже огромные щуки. Кувшинки собрались гофрированным воротником вокруг того места, где нашли тело Сильвии Уичкот.
Элинор заметила движение уголком глаза и испытала укол раздражения, когда поняла, что не одна. Нечто черное мелькало на противоположном берегу среди пятен тени и света, создаваемых нависшими ветвями платана. Она развернулась и пошла по тропинке вдоль Длинного пруда, время от времени поглядывая через воду на Сад членов совета на той стороне.
Она направилась по диагонали в противоположный угол сада, где водная гладь была отгорожена высокой густой изгородью, также из самшита. Дорожка вела к калитке из кованого железа, врезанной в изгородь, а за ней через пруд был перекинут маленький мостик, названный в честь мистера Фростуика и ведущий в главный сад. Элинор мгновение постояла у калитки, глядя сквозь решетку на зеленое, залитое солнцем пространство.
Холдсворт шел к Церковному двору. Его косая тень скользнула по траве на противоположной стороне моста. Элинор дернулась в сторону, но опоздала. Он заметил ее и поклонился, и ей пришлось присесть в реверансе в ответ. Он изменил направление движения и ступил на мостик.
– Ваш визит в библиотеку оказался плодотворным, сэр? – спросила она.
– Я только начал, мадам, не более. – Он пересек мост и подошел к калитке. – Я только что говорил с главным привратником.
– Мепалом? Вам что-то нужно?
– Я хотел спросить его о том, как было обнаружено тело миссис Уичкот.
Элинор дернула ручку калитки. Та не поддалась.
– Очень жаль, сэр, но калитка заперта. Мне кажется недружелюбным беседовать с вами подобным образом.
Джон улыбнулся, и она заметила, что у него все зубы на месте. Она подумала, что он хорошо сложен и ничуть не обрюзг. Интересно, какой была его покойная жена и какие чувства он в ней пробуждал?
– Пожалуйста, не беспокойтесь, – произнес Джон. – Это не важно.
– Мепал помог вам?
– Он показал мне, где нашли тело. – Холдсворт помедлил. – Надеюсь, эта тема не слишком болезненна для вас.
Элинор покачала головой:
– Не более, чем обычно. Мепал помог вытащить ее из воды.
– Да, он и золотарь, который
