Дело о мирных переговорах - Лариса Куницына
Он ехал молча, опустив голову, а потом посмотрел на следовавших рядом оруженосцев, которые, положив руки на эфесы мечей, настороженно смотрели вглубь пересекаемых ими улиц, а позади, не отставая ни на шаг, двигался небольшой отряд де Ланьяка во главе с командиром. Навстречу им то и дело попадались патрули городской стражи в блестящих шлемах и кирасах, отражавших огни факелов в их руках, и звук их шагов привычно отзывался эхом в пустых переулках. Сен-Марко, как и сам барон де Сегюр постепенно привыкал к мирной жизни, но по-прежнему был готов к войне. Однако Марк надеялся, что на сей раз её всё-таки удастся избежать.
Рано утром, прежде чем пойти на службу, он отправился в королевский дворец и там прошёл прямо в покои Жоана. Тот уже встал и успел выслушать доклад графа Раймунда. Кивнув вошедшему, король посмотрел на находившегося здесь же маркиза Вайолета.
— Что вы об этом думаете, коннетабль? — спросил он.
— Я полагаю, что нам нужно подготовиться к возможному отражению агрессии со стороны как алкорцев, так и северных баронов. Я предлагаю собрать армию и направить подкрепление в пограничные замки.
— Подобная активность вызовет недовольство алкорцев, а они итак раздражены, — заметил Делвин-Элидир. — Если мы по-прежнему собираемся добиваться мира на границах, нам нужно действовать крайне осторожно.
— Но если на нас нападут, не можем же мы спокойно смотреть на это! — воскликнул коннетабль.
— Конечно, нет. Просто я полагаю, что нам не стоит так уж прямо объявлять мобилизацию и призывать военных баронов, собирая армию.
— Вы правы, мой друг, — задумчиво кивнул король. — Маркиз, сколько человек мы можем выделить из столичного гарнизона, не ослабляя обороноспособность города?
— Триста человек, не больше, — ответил Вайолет.
— Сколько солдат вы сами можете держать в готовности в вашем имении, чтоб они могли выступить в поход по первому же слову?
— За несколько дней я соберу и подготовлю двести человек, — улыбнулся маркиз.- Это отличная идея: подготовить отряды личных армий и держать их в готовности в поместьях, расположенных недалеко от города.
— Если я отправлю гонца сегодня, — проговорил Делвин-Элидир, — то уже через три дня отряд в двести всадников будет стоять в одном из замков моего тестя неподалёку от столицы.
— Я тоже могу выставить двести всадников! — раздался сзади взволнованный юношеский голос, и все обернулись к оруженосцу короля. — После смерти отца моя дружина немного уменьшилась, но я велел своим капитанам держать в готовности хотя бы пару сотен всадников, — пояснил Жан де Морен. — Наши воины всегда готовы защищать Сен-Марко от врагов под знамёнами Монморанси.
— Благодарю вас, барон, — улыбнулся ему Жоан. — Адемар и Ренар-Амоди тоже не останутся в стороне. То есть тысячу всадников и лучников мы наберём. Однако пока прошу не афишировать эту подготовку. Мы не должны дать алкорцам ни единого повода усомниться в том, что мы всё так же привержены к миру. Граф, отправьте ваших агентов в Ривердейл, чтоб внимательно следить за перемещениями северян. Маркиз, пусть ваши гонцы срочно едут в приграничные замки. Предупредите их о том, что возможны провокации. В случае нападения, пусть занимают оборону и известят об этом нас. Ни в коем случае не вступать без приказа в открытый бой и не переходить границу!
— Это разумно, — кивнул Вайолет, а король повернулся к Марку.
— Что с расследованием?
— Оно уже закончено. Осталось получить признание от леди Англад, но можно обойтись и без него. В её бумагах достаточно того, что обличает её в участии в заговоре. Доказательств совершённых ею убийств тоже достаточно: от орудия убийства до показаний Аркура, который был в курсе её дел.
— И всё же я хочу, чтоб она созналась! — с мстительной настойчивостью заявил король. — Добейся её признания и представь мне всё, что нашёл. Я сам ознакомлюсь с документами и после прикажу королевскому суду рассмотреть это дело без проволочек. Мы объединим обвинения в убийствах единым мотивом, а именно заговором против Сен-Марко, и проведём один процесс. Если нужно будет казнить преступников для того, чтоб поставить точку в этой истории, я это сделаю без оглядки на альдора и северных баронов! Пока я правлю Сен-Марко, я буду безжалостным ко всем, кто пытается посеять здесь хаос и в угоду нашим врагам чинит беззаконие!
— Я немедленно допрошу леди Англад, — кивнул Марк, — а после направлю вам все документы и доказательства по этому делу.
— Ступайте господа, выполните ваш долг, — кивнул король. — На этот раз на кону стоит слишком много, а лёд, по которому мы ступаем, так тонок, что нам придётся действовать решительно и осторожно, чтоб не проиграть наше будущее и будущее нашего народа.
В этот раз в камере для допросов было светлее. В высокое узкое оконце лился свет дня, и сидевшая на жёстком стуле женщина то и дело поглядывала туда, щурясь как кошка. Несколько дней она провела в подземном каземате, и это не прошло для неё даром. Она исхудала, была бледна. Её золотистые волосы были встрёпаны, на лице разводами темнела грязь, да и дорогое бархатное платье всё было покрыто серыми пятнами. Марк задумчиво разглядывал её, а она то и дело, оторвавшись от окна, бросала на него злые взгляды.
— Как вы посмели схватить меня и засунуть в этот каменный мешок? — мрачно процедила она, наконец. — Я — глава свободного рыцарского дома и подобное неуважение недопустимо.
— С какой стати? — уточнил Марк. — Ваш род не признан королями Сен-Марко, и для нас вы мало отличаетесь от прочих простолюдинов. Вы явились в столицу королевства и нарушили наши законы…
— Я не обязана подчиняться вашим законам! — перебила она. — Я не подданная короля Жоана!
— Подчиняться нашим законом обязаны не только подданные короля, но и все, кто находится на его землях, — возразил Марк. — Или вы полагаете, что, если ваши предки не давали королю вассальных клятв, вы можете безнаказанно убивать здесь людей?
— Я никого не убивала, — заявила она и на её лице мелькнула злая усмешка. — Или вы полагаете, что, забыв меня на несколько дней в земляной яме, а потом притащив в пыточную камеру, вы заставите меня в чём-то сознаться? Не думайте, что вам удалось произвести на меня столь глубокое впечатление!
— Произвести на вас впечатление? — переспросил он. — Не много ли чести? Да мне и не нужно ваше признание, у меня и без того достаточно улик, чтоб предать вас суду.
— Я не признаю ваш суд! — крикнула она.
— Вы можете даже не признавать наших палачей, — небрежно пожал плечами Марк. — Что от этого изменится? Надеетесь, что, если покрепче зажмуритесь, опасность рассеется, как дым? Какая разница, что вы думаете о королевском суде и найденных мною уликах? Их достаточно, чтоб обвинить вас в убийстве трёх человек и заговоре против короля, а после отправить на эшафот. Вы можете упираться, возражать и возмущаться. Это уже ничего не изменит.
— Все ваши доказательства подделаны!
— Нет, они настоящие. Против вас свидетельствуют Мишель Аркур, Филипп Реми и Марта Трюдо, которых вы вовлекли в вашу преступную деятельность. И это не считая других свидетелей, которые видели вас на месте ваших преступлений. В вашей комнате нашли «олений язык», которым вы перерезали горло двум горничным Эрики Меридор, и запас мышьяка, который вы подсыпали в вино сэру Барлоду.
— Я могу дать объяснение любому обнаруженному вами, так называемому, доказательству. Нож у меня для самообороны, мышьяк от крыс, Реми лжёт, никакую Трюдо я не знаю, а Мишель, наверняка оговорил меня под пыткой!
— А это? — Марк показал ей переплетённую кожей тетрадь. — Кажется, это ваш дневник, а там вашей рукой и очень подробно записаны ваши беседы с графом де Краоном о том, как вы намерены обустроить северное королевство. Ну, и то, как вы добьётесь возможности его создать.
— Вы читаете чужие дневники? — с презрением спросила она.
— Такой уж я негодяй, — усмехнулся Марк. — В подобных дневниках часто бывает много полезной для меня информации. Например, о том, как вы намеревались поссорить короля Жоана с альдором.
— Это лишь мечты, пустая болтовня, — пожала
