Лгунья - Натали Барелли
Что делал или не делал мой папа? Я отвернулась от пытливых глаз и сдавленных смешков и прочитала про утверждение Ханны Уилсон о том, что мой отец якобы пытался неоднократно изнасиловать ее у нас дома, что он ее лапал, и дело зашло так далеко, что родным пришлось забирать ее обратно. Уилсоны предъявили иск на десятки миллионов.
Зал вокруг закружился. Он больше не был очаровательным и прекрасным, став гротескным. Какие-то дешевые декорации на сельской ярмарке, где музыка слишком громкая, а люди вальсируют, словно недалекие клоуны. Все снова смеялись, после того как кто-то подобрал с пола долбаный тампон Филиппы, и это уже больше никого не смущало.
Кто-то потянул меня за локоть, но я не могла двинуться с места. Я не могла читать дальше, потому что вырезка слишком сильно дрожала в руке.
– Клэр, милая!
Медленно обернувшись, я посмотрела на свою мать. Она была бледной как полотно, губы сжались в тонкую линию.
– Милая, идем домой!
Но я оказалась в плену хоровода; зал по-прежнему кружился, оркестр продолжал играть, клоуны по-прежнему танцевали, а хохот вокруг становился все громче и громче.
Выронив газетную вырезку, я безвольно последовала за матерью, с горящим от стыда лицом, не обращая внимания на горячие слезы, обжигающие глаза.
Странно, я начисто забыла, что Эрин Джонсон была там в тот день и смеялась над моим унижением мне в лицо.
* * *Я расхаживаю по кухне, кусая заусенцы на пальцах, а Мия смотрит на меня со своего стульчика. Я облажалась. Наблюдая за страданиями Ханны, я успокоилась и расслабилась. Я потеряла столько времени, а теперь меня разоблачат. Что, если Эрин спросит у Ханны обо мне? Что, если Ханна расскажет ей, что я работала у Ван Кемпов, а Эрин знакома с ними? Что, если она вспомнит меня, как я вспомнила ее? Да нет, она не сможет связать меня нынешнюю – толстую, некрасивую, скучную домработницу Картеров – с девочкой, с которой когда-то училась вместе в школе. Я даже не выгляжу, как я. А если б я и была похожа на себя, этого определенно недостаточно, чтобы делать какие-либо заключения. Но лучше мне от всех этих рассуждений не становится. Мне очевидно, что единственное решение – это оторвать Эрин от Ханны.
Я хватаю сотовый и звоню Доминику. Он в баре, он меня не слышит, и ему приходится выйти на улицу. Я жду, пытаясь подобрать нужные слова. Когда он снова появляется на линии, я слышу на заднем плане шум машин.
– Привет, незнакомка, – говорит Доминик. С момента последней встречи он прислал мне две эсэмэски. На первую я не ответила, так как не знала, что сказать. В ответ на вторую я отправила туманные обещания как-нибудь встретиться.
Я говорю ему, что думала о нем, особенно о той ночи. Он смеется. «Чудесно, я тоже много о ней думаю».
– Ты где? – спрашивает Доминик. – Если хочешь, мы могли бы встретиться.
– Малыш, я хочу, но не могу. Должна быть в одном месте. Извини. Я по тебе скучаю. – Я морщусь. Не слишком ли это много? Не слишком ли быстро? Но тут он говорит, что тоже скучает по мне, и в его голосе звучит улыбка.
– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, – выпаливаю я.
– Хорошо, о каком?
– Это глупость, но помоги мне, ладно?
– Конечно, вываливай.
– У тебя есть пропуск для прессы? Ну, если б ты захотел попасть на одно благотворительное мероприятие, только для приглашенных за большие деньги, то смог бы это сделать?
– Это работает не так, обычно нужно договариваться заранее. Но да, удостоверение у меня есть. Как правило, я попадаю туда, куда хочу.
– Как ты думаешь, ты сможешь раздобыть приглашение на Детский бал? – поспешно спрашиваю я.
– На Детский бал? Он же сегодня вечером.
– Знаю.
– Крошка, даже не знаю… Возможно, уже слишком поздно. А что? Ты хочешь сходить?
– Нет, не я, но ты можешь попробовать? Пожалуйста… – Я говорю совсем не то, что нужно, поэтому издаю смешок и добавляю: – Мы с подругой поспорили. Мы стараемся раздобыть самые жуткие фото друг друга, а в конце месяца наши знакомые голосуют, кто оказался самым страшным. Это обычное дело для социальных сетей, знаменитости тоже этим не брезгуют. В общем, в прошлом месяце победила подруга. И ты бы видел, какое мое фото она выложила! – Я смеюсь. – Впрочем, если хорошенько подумать, лучше тебе его не видеть. Просто позор. И вот сейчас я только что узнала, что она сегодня отправляется на Детский бал, и было бы здорово сфоткать ее за какой-нибудь глупостью. Например как она ковыряется в носу. Вот было бы классно!
Это самая рискованная затея с тех пор, как человек решил полететь на Луну. Я говорю, как девочка-подросток, рассказывающая своему парню про игры со своими подругами. Или даже хуже. Я говорю так, как будто в моей жизни это самое важное: получить обличающую фотографию своей подруги, чтобы выиграть спор.
– Билеты на этот бал страшно дорогие, – говорит Доминик. – Кто твоя подруга?
– Ханна Картер. Ты ее знаешь?
– Нет. А должен?
– Вовсе нет. Но ты сможешь туда попасть? Как фотограф со своим пропуском, и повсюду следовать за ней? Чтобы сделать самый отвратительный снимок. Но только ты должен будешь сделать это скрытно, как Джеймс Бонд.
– Даже не знаю, Клэр… – Доминик смеется. – У меня сегодня выходной, мы собрались с ребятами… Я даже не знаю, как она выглядит, эта твоя Ханна Картер.
– Я пришлю тебе фото…
Но тут Мия начинает плакать. Она уронила на пол плюшевого тигра. Я подбираю его, вытираю и протягиваю ей, затем ласково говорю с ней, и она снова становится счастлива.
– Это еще кто? – спрашивает Доминик.
– Ребенок подруги, – вздыхаю я. – Вот почему я не могу сегодня с тобой встретиться.
– Ты работаешь нянькой?
– Просто делаю доброе дело, чтобы Ханна смогла пойти на работу. Она только что потеряла мужа, и я помогаю ей подняться на ноги.
Мне стыдно лгать, и это странное чувство. Но теперь Доминик хочет узнать про Мию всё. Сколько ей месяцев, какая она. Оказывается, у него есть племянница; ей уже почти год. Его сестра тоже осталась одна. Отец ребенка ее бросил.
– Тяжело ей приходится, – говорю я.
– А то как же… И я огорчен тем, что ты сказала мне про мужа своей подруги. Это гораздо хуже. Тебе нужно позвать на помощь другую свою подругу, ту, которая может позволить себе билет на Детский бал.
– Странно, что ты заговорил об этом. Ибо, хотя моя подруга никогда не просила ее о помощи, они знакомы друг с другом. А другая моя подруга, та, которая идет на Детский бал, у нее уйма денег, но, как я заметила, она не любит с ними расставаться.
– Может быть, тебе
