Александр Бондарь - Год Чёрной Обезьяны
Лена опустила свой пистолет. Миссия её здесь была закончена.
Выходя, она уловила шум внизу. Остановившись, Лена прислушалась. Откуда-то из подвала до неё доносились невнятные голоса. Аккуратно, на цыпочках, стараясь не скрипеть и держа на готове «Вальтер», Лена спускалась вниз.
Жигунов стоял там, где его оставили. Он тоже услышал шум из подвала и сейчас не знал, что ему делать.
Свет ярко вспыхнул в прихожей, и Лена отскочила в сторону. Жигунов не успел. Глазами, широко раскрытыми от ужаса, он смотрел на двух людей в милицейской форме, появившихся прямо перед ним. Те были удивлены не меньше. Один из оперативников держал в руке пачку бумаг. Другою рукой он вытащил пистолет из кармана и направился к Жигунову. Тот стал белым от ужаса.
— Что ты здесь делаешь? — Резко спросил оперативник.
— В гости пришёл, — выговорил Серёжка первую глупость, что пришла в голову.
— Один? — Хмуро поинтересовался оперативник, подойдя к Жигунову вплотную.
— Вдвоём! — Громко ответила Лена сверху.
Оба оперативника развернулись резко и замерли, увидев нацеленное на них дуло.
— Выбросили оружие! Быстро! — Скомандовала Лена, переводя прицел с одного на другого. — И руки кверху!
Два пистолета глухо стукнулись об пол. Лена спустилась ниже, продолжая целиться из своего «Вальтера».
— Брось на пол бумаги. — Приказала она одному из оперативников — который держал в руке пачку листов.
— Тебе это всё равно не поможет, — спокойно проговорил тот.
— Бросай. — Лена качнула стволом.
Бумаги упали на паркетный пол.
— Подбери. — Сказала Лена Серёжке.
Тот испуганно попятился к выходу.
— Я в этом не учавствую, — пролепетал он быстро.
Лена без выражения глянула на него:
— У нас мало времени.
Серёжка подошёл ближе и неслушающейся рукой подхватил бумаги. Один из оперативников напрягся, но Лена прицелилась ему между глаз.
— Не дёргайся. — Тихо сказала она. Потом — Серёжке:
— Стволы тоже возьми. И иди на улицу.
Оперативники переглянулись. Сжимая потными пальцами пачку бумаг, неживой от страха Жигунов ещё раз оглядел всех и быстро вышел. Лена пятилась следом, не опуская ствола.
— Бегом! — Крикнула она Серёжке, когда тоже очутилась на улице. — К машине!
Но Жигунова торопить было не нужно. Он бежал быстро — как только мог. Подбегая к «Мерседесу», они услышали рёв мотора за поворотом. Запрыгнув внутрь, Лена плюхнулась на водительское кресло.
— Лезь назад! — Крикнула она Жигунову. — И быстро давай ключи!
— Ты умеешь водить? — Испуганно спросил тот, передавая Лене связку ключей.
— Назад лезь!
Из-за угла вынырнула, сверкая фарами, милицейская автомашина. Лена врубила тормоз. «Мерседес» завизжал, сорвавшись с места. Сзади громыхнули два выстрела. Лена, не отрываясь, смотрела на дорогу. Мимо, в блуждающем свете фар, неслись дачные домики, деревья, покосившиеся заборы.
Ударил ещё один выстрел. По лобовому стеклу разбежались полосы.
Лена видела горящие фары патрульной автомашины в боковом зеркальце. Набрав скорость и на ровной дороге, «Мерседес» без труда сможет уйти от погони, но Лена боялась, что её подстрелят раньше.
Впереди она увидела железнодорожный переезд. Деревянный шлагбаум был опущен. Где-то, уже совсем близко гудел поезд. Лена стиснула двигатель. Гул поезда нарастал. Из-за деревьев выглянул уже его нос. «Мерседесу» оставалось до шлагбаума несколько метров. Лена врубила скорость на полную.
— Тормози! — Заорал Жигунов.
Осколки шлагбаума полетели в разные стороны. «Мерседес», промчавшись перед несущимся поездом, высадил второй шлагбаум — что прикрывал переезд с другой стороны.
Прошло с полчаса, когда Лена поняла, что погоня уже безнадёжно отстала. Она остановила машину. Потом, обернувшись назад, схватила пачку листов с сиденья и начала их быстро просматривать. Серёжка не обращал на неё внимания. Он, не отрываясь, таращился вдаль. Его бил тяжёлый озноб. Потом он, вдруг, проснулся, нашарил в кармане пачку каких-то сигарет и, не спрашивая разрешения, начал вытряхивать одну. Руки у него плясали, и Серёжка никак не мог справится с пачкой. Вытащив-таки сигарету, он дёргающимися пальцами достал зажигалку. Два раза чиркнул. Бросил зажигалку в угол и выплюнул сигарету.
— Всё. — Сказал он. — Хватит.
Лена оторвалась и внимательно на него посмотрела.
— Когда мне разнесли «Тойоту», я только спросил тебя — почему? Ты не ответила. Сейчас меня самого чуть не убили. С меня, правда, хватит. — Наклонив голову, он смотрел вниз. Тебе нужен Джеймс Бонд. Я не гожусь.
Лена свернула бумаги и сунула их в карман.
— До города ты меня, по крайней мере, довезёшь?
— Перейди на другое сиденье.
Он пробрался вперёд и устроился за рулём. Смотрел на Лену внимательно, пока та усаживалась и пристёгивала ремень.
— Мне надо будет ещё это родителям объяснить. — Серёжка кивнул на лобовое стекло с пулевой дыркой. — Он помолчал. — Я не знаю, что у тебя там за игры, но мне они обходятся дорого, а могут ещё дороже обойтись.
…Они подъехали к городу, и в окнах замелькали маленькие частные домики, каких полно на окраине Краснодара. Здесь Лена попросила Серёжку остановиться.
— Ты, конечно, считаешь, что я — нехороший, — Сказал Серёжка, притормозив «Мерседес» под большим уличным фонарём. Мимо пробежала машина. Лена медленно покачала головой.
— Нет, я так как раз не считаю.
Жигунов помялся.
— Я бы, хотел, конечно, чем-нибудь тебе помочь…
Лена обернулась к нему.
— Все не могут быть героями.
Жигунов поймал её взгляд.
— Ты действительно так считаешь?
— Да.
Лена пересела ближе и совсем легонько чмокнула его в губы. Только коснулась.
— Большего не заработал? — Спросил Серёжка, глядя, как она поворачивает ручку дверцы.
Мимо по улице промчался пустой автобус. Видимо, шёл после смены в депо. Лена, улыбнувшись хитро, покачала головой.
— Не заработал.
… - в Краснодаре сейчас 8 часов 14 минут, а на нашей волне музыкальная пауза. Только что нам позвонил Игорь и попросил передать для Наташи — это его девушка, песню в исполнении их любимого с Наташей певца Миши Шуфутинского. Хочу сказать, что я сам очень люблю Шуфутинского и потому с удовольствием выполняю эту просьбу. Итак, «Зачем Вам это знать?». Для Игоря и для его девушки Наташи…
Послышалась неторопливая спокойная мелодия. Красиков вертел в пальцах стакан с остатками коньяка. Он завернул в это кафе по дороге домой: нестерпимо-жутко заныла простреленная рука. Старший инспектор решил опрокинуть двести грамм в надежде, что тогда боль утихнет. И верно: начало отпускать, стоило ему осушить полстакана. Уходить не хотелось. Красиков как в полузабытьи слушал музыку и медленно тянул коньяк…
Шуфутинский допел до конца песню. Красиков закончил свои двести грамм. Захотелось продолжить. Инспектор привстал с места и потащился к буфетной стойке.
— Ещё двести, — вальяжно бросил он суетливому толстяку-бармену. — И кофе. — Несколько мятых бумажек легли рядом с тарелочкой. — Сдачу себе оставь.
Глаза у бармена блеснули заинтересованно: он увидел деньги. Красиков достал пачку «Кэмела». Он посмотрел на костлявую устрашающего вида девицу, что танцевала в обнимку с юнцом, похожим на педика. Потом сонно вложил сигарету в рот. Вспомнил, что зажигалку оставил на столе своего кабинета — в РОВД и раздосадованно похлопал себя по карманам.
— Слышь? — Красиков кликнул бармена. — Прикурить есть?
— У меня есть. — Услышал он вдруг.
Голос прозвучал тихо, но удивительно внятно. Красиков повернулся медленно. В трех шагах от него стояла Артёмина. Она держала правую руку в кармане, из которого что-то топорщилось. Лена холодно разглядывала инспектора.
— У меня есть, — повторила она. — Я дам тебе прикурить.
Рот у Красикова медленно приоткрылся, сигарета упала на пол. Он вспомнил, что в обойме у него пусто. Инспектор тупо глядел на Лену, ощущая физически, как трезвеет. По спине острой струей пробежал холод.
— Почему ты не стреляешь? — Спросил он наконец — это было первое, что пришло на ум.
— Если бы я пришла за этим, — спокойно ответила Лена, — ты бы уже лежал на полу.
— Тогда что тебе нужно?
— Поговорить.
Красиков вернулся к своему столику. Лена села напротив. Она достала откуда-то номер «Комсомольца Кубани» и положила на стол, опустив туда руку. Как раз там, где читалось «Главный редактор: Юрий Зайцев», пистолетное дуло выглядывало своим краешком, тихонько прицеливаясь в старшего инспектора. Тот посмотрел на Лену.
— Что тебе нужно?
— Я сказала уже — поговорить. Прежде всего — отдай пистолет…
— …в Краснодаре сейчас 8 часов 54 минуты. Нам позвонила Наташа и сказала, что завтра у её любимого, которого зовут Серёжа — он сейчас служит в армии, день рождения. Ему исполнится двадцать лет. Наташа очень надеется, что ты, Серёжа, слышишь сейчас эту передачу (мы тоже на это надеемся) и просит передать для тебя песню в исполнении твоей любимой певицы Алёны Апиной. Конечно же, мы присоединяемся к поздравлению. Песня сейчас прозвучит. Итак, Алёна Апина. «Я люблю, и я не сплю»…
