Николас Блейк - Дело мерзкого снеговика
– Это все так, – согласилась Джорджия, – но те несколько тысяч в год, которые она смогла бы извлечь из смертей Элизабет и Эндрю, для такой женщины, как она, были бы не намного лучше смерти. А как же Хивард? Если каждый из них по отдельности поддавался такому жуткому соблазну, то между ними должен был произойти сговор. Вот и подумай: можно ли представить Хиварда в роли второго убийцы? По-моему, нет.
– С первого взгляда – конечно нет. Но мы слишком мало знаем об их взаимоотношениях, чтобы строить догадки. Сколь далеко может завести родовое величие безобидного, добропорядочного английского помещика? Истерхем-Мэнор принадлежал этой семье веками. В споре с теми двумя, не слишком благонадежными Ресториками, он может и перевесить и тогда – вынести вердикт, что их час настал. Более того, Кларисса говорила, что в этой семье – дурная кровь. Как знать, может, что-то есть и в Хиварде, а также в Бетти и Эндрю? И так ли уж глуп наш Хивард, что не видит, как жена затмевает его? Думаю, что леди Макбет избежала бы пьесы и лишнего шума, скажи она сразу своему мужу, какой он червяк.
– И довела бы его до злобного самовозвеличивания? – усмехнулась Джорджия. – Ну нет! Не пойдет. Шарлотта другая. С таким же успехом ты мог сказать, что это сделала Эвнис Эйнсли.
– Эвнис? Если бы только Бетти не вынесла на всеобщее обозрение то, что еще не успела составить завещание, нам пришлось бы принять в расчет и Эвнис – из-за обещанных ей денег. Правда, она вряд ли решилась бы убить Бетти только из расчета на то, что Хивард честно выполнит обещание Бетти.
– Чудесно. Вот мы и подошли к наркотикам. Умерла ли Бетти именно из-за них?
Найджел вытянул длинные ноги, рассматривая обтрепанные мыски своих клеенчатых туфель.
– Если за этим стоят наркотики, то возникают другие версии: что Бетти убили еще и потому, что она могла узнать нечто угрожающее убийце разоблачением – может быть, то, что он был поставщиком наркотиков, или же чтобы помешать ей сделать наркоманом кого-то еще. Думаешь, это уже слишком?
Джорджия по-петушиному хитро глянула на него:
– Почему же, я согласна. Кстати, можешь сразу же отбросить вторую версию.
– Да?
– В этом доме она не могла найти себе жертв из числа взрослых, значит, остаются только дети. Все говорят нам, что она души в них не чаяла, и еще мы знаем, что она предостерегала их от сигарет и сладостей. Ясно, что она страшно боялась еще кого-то – человека, от которого исходила эта угроза.
– Только если намеченная ею жертва находилась в самом доме.
– Нам нельзя сейчас в это влезать. Пусть этим занимается Блаунт.
– Идет. Значит, ее убили потому, что она слишком много знала и была опасна для убийцы. И кто у нас теперь на крючке?
– На крючке – поставщик наркотиков, – отвечала Джорджия. – Может быть, то же самое лицо, что снабжало ее кокаином. Возможно, тот человек, который угрожал Бетти сделать из детей наркоманов, если она не будет держать язык за зубами. Этот человек оказывал на нее некоторое влияние – не только то, которое давали ему наркотики, иначе Бетти успела бы его разоблачить – сразу, как только приняла решение излечиться от пагубной привычки.
– Да. На это влияние указывают и те слова, которыми она предостерегала детей. Почему бы ей просто не сказать им: «Не берите сигарет у такого-то человека»? В самом деле, почему бы не рассказать об этом Хиварду и не вынудить негодяя покинуть дом? Другая неясность – почему преступник убил ее именно тогда? Что такого произошло, что он так заспешил?
– Это было в ту ночь, когда ты разбирался со случаем с Царапкой. Боган был последним человеком, видевшим Бетти в живых, за исключением горничной и убийцы. Доктор побывал в ее комнате перед самым обедом.
– Думаешь, что за время моего разбирательства со случаем кошачьего бешенства и визитом Богана к ней в комнату что-то выплыло на поверхность и подтолкнуло кого-то к решению убить ее? Вполне возможно. Но тогда у убийцы не хватило бы времени на разработку убийства, нужно было запастись куском веревки, не так ли? Не забывай, они же все были друг у друга на глазах, с обеда до того момента, когда все стали вечером расходиться.
Джорджия откинулась в кресле и прикрыла пальцами веки.
– Пытаюсь вспомнить, – сказала она. – Нет, не могу взять в толк, как могло во время твоего сеанса что-то произойти, пока… пока убийца еще не знал, что ты – детектив.
– Он что – хотел повременить с убийством до появления в доме детектива?
– Да, нелогично. Хорошо, я не права. В таком случае не могла ли она быть убитой потому, что убийца вдруг узнал о ее наркотической зависимости?
– Получается, Хивард и Эндрю? Чтобы спасти родовое имя от бесчестья? Нет, невозможно! Эндрю безразлична судьба родового имени. Хиварду – нет, но скандал, которым всегда чревата такая смерть, даже если бы все это приняли за самоубийство, в его понятии был бы не менее ужасен, чем скандал с наркоманией.
– Согласна. Значит, мы вернулись к первой идее. Некто убил ее, дабы не стало известно, что они оба связаны с наркотиками. Подходит ли кто-нибудь из этого дома на роль ее поставщика?
– Эвнис или Боган. Очень мало вероятно – Дайке. Хивард и Шарлотта – с еще меньшей вероятностью. Эндрю – вовсе отпадает: его не было в стране, когда Бетти увязла в наркотиках.
– В таком случае – Эвнис.
– Блаунт проверяет ее. Ему придется разобраться, не поставщик ли она. Но я сомневаюсь в том, что она могла решиться на такое убийство. Да и вряд ли ей было что терять в случае разоблачения – у нее же нет никакой репутации. Бетти к тому же и не должна была стремиться выдать ее полиции. Если Эвнис действительно снабжала ее, а Бетти решила бы избавиться от наркозависимости, она бы просто сказала: «Нет, спасибо, мне больше не нужна эта гадость». Если бы Эвнис пригрозила ей тем, что втянет детей, Бетти могла бы просто вышвырнуть ее из дома. Нет, Эвнис не стала бы затыкать Бетти рот, прибегая к услугам веревки. И говорить нечего.
– Выходит, мы снова приходим к Богану?
– Теперь самый главный наш подозреваемый – он. Ему приходится заботиться о своей репутации, ведь все его крупные доходы зависят от нее. Против него легко выстраивается следующая система гипотез. Бетти прибегла к его помощи, чтобы расстаться с кокаином. Он влюбляется в нее. Она отвергает его притязания. Он решает пустить в ход угрозу. В его распоряжении несколько рычагов. Он угрожает ей тем, что выдаст ее зависимость Дайксу и ее семье; грозит ей детьми; ну и, конечно, если он дьявол, то мог использовать и гипноз – в целях, противоположных лечебным, или же делать вид, что он так делает. Это объяснило бы его фразу: «Теперь я навеки завладел твоей душой и телом». Это объяснило бы и выражение отвращения, замеченное твоей кузиной у нее на лице.
– Но почему Бетти не могла отказаться вообще иметь с ним что-то общее, когда он предстал перед ней в истинном свете?
– Все, должно быть, не так просто. Может быть, ей приходилось бороться с силой гипноза. Вдобавок нет сомнений в том, что его угроза насчет детей приводила ее в ужас. Просто взять и порвать с ним было бы неразумно, если он так плох, как мы его рисуем: он бы выждал время, а потом – добрался до детей. Выходит, ей нужно было время, чтобы успеть собрать на него достаточно улик для полной его ликвидации. Все это очень перекликается с теорией Эндрю. Теперь предположим, что Бетти собрала достаточно улик и с их помощью повела против него войну; в его положении оставлять ее в живых было бы равносильно гибели, тем более при ее неустойчивом поведении, которое могло в любой момент нанести по нему удар.
– Выходит, – подытожила Джорджия, – что если за преступлением стоят наркотики, то все указывает на Богана, а если преступление было на сексуальной почве – то на Эндрю. Третьей слабой стороной выступают Ресторики со своим корыстным мотивом.
– Тебя послушать, так прямо гора с плеч!
– Ни в коем случае. Я совершенно уверена, что все эти версии никуда не годятся – мы что-то упустили. Не могу представить себе Эндрю, убивающего свою сестру, вопреки всем этим смягчающим его вину обстоятельствам, которые мы с тобой отовсюду надергали. А ты?
– Да уж, как-то это не так… А как же Боган?
– Даже не знаю. Он так сдержан, солиден, так исключительно бесцветен. Нам надо узнать о нем побольше. Если он и вправду наш убийца, то подходит под то описание, которое дал ему Эндрю, – человек абсолютного зла. Но…
– Интересно. У меня те же самые ощущения. – Найджел запнулся. – То есть эта его непонятная бесцветность… Он какой-то скользкий, как медуза. Я чувствую, что он может многое. Когда ему нужно, он способен проявить индивидуальность. Но то, что ты вспомнила о нем…
– Он – словно особняк с дворецким внутри. Дворецкий всегда характеризует тебя с головы до ног. Ты видишь фамильные драгоценности, портреты, приемные покои, а скорее всего – еще и покои личные. Все великолепно, в безупречной строгости. Но твое внимание неспокойно, в тебе пылает ненасытное любопытство ко всему, связанному с живущим здесь родом. Особняк не может сказать тебе о них ничего…
