Убийство в красках - Владимир Григорьевич Колычев
– А сегодня у нас что по календарю?
– Суббота.
– А я думаю: чего это товарищ капитан по гражданке? Может, вместе баньку затопим?
Герберт вовсе не хотел заигрывать с Лукерьевой, но баба реально его прижала, паспорт до сих пор не отдала, хотя документы на машину вернула. Как бы с обыском не полезла, а в сарае много чего интересного можно найти. Тут ведь главное – настроиться по-боевому.
К тому же Герберт почти не сомневался в том, что участковая откажется от сомнительного предложения.
А она возьми да не откажись.
– Можно. – Лукерьева смотрела ему прямо в глаза.
– Баньку? – Герберт даже немного растерялся.
– Затопишь?
– Ну так!
– А я огурчиков принесу!
Она все смотрела на него, как будто ждала, когда он сдаст назад.
– Ну, огурчики и у меня есть, – с намеком сказал он.
– Тогда горяченького.
– Можно и погорячей!
– Вот и договорились!
Лукерьева вернула паспорт и ушла, Герберт через окно проводил ее взглядом. Оказывается, женщина жила неподалеку, через два дома через дорогу. Он своими глазами видел, как она скрылась в доме под тремя старыми березами. И порог Лукерьева переступала с уверенностью хозяйки дома.
Герберт опустился на диван, провел рукой по голове, взъерошив волосы. Попал, что называется, хоть когти рви! Но убегать нельзя, Лукерьева может поднять тревогу, имя Каманин Герберт Иванович она запомнила, вдруг начнет наводить справки? Еще неизвестно, как все повернется, возможно, она привлечет к себе внимание калужских оперов. Герберта заподозрят в убийстве, объявят в розыск. Уж лучше дальше играть роль московского алкаша.
До реки далеко, банька находилась прямо в огороде, Герберт заставил себя худо-бедно навести порядок, затопить печь, натаскать воды. Он так хотел, чтобы Лукерьева посмеялась над ним, дав ложную надежду! Но нет, пришла, все в том же костюме, но без колготок и в туфлях на каблуке. Вообще без колготок. Это, конечно, интриговало, но не настолько, чтобы изменить Соне, верней, ее памяти.
Лукерьева принесла пельменей, домашних, в кастрюле – горячие, с пылу с жару.
– А я такой голодный! – сначала сказал, а затем уже подумал Герберт.
Женщина кивнула, внимательно глядя на него. Голодный – это хорошо.
– Холодильник, правда, слабо тянет, морозилка совсем никакая, – пожаловался он.
Водка действительно охладилась плохо, но Риту, так звали Лукерьеву, это ничуть не смущало. А пила она стаканами, по-мужски. И не просто при этом смотрела на Герберта, а наблюдала за ним.
– Мне кажется, что ты меня подозреваешь, – уже изрядно под градусом сказал он.
– В чем? – всматриваясь в него, сощурилась она.
– В том, что я пытаюсь тебя совратить… Статья такая есть?
– Какая такая?
– За совращение несовершеннолетнего сотрудника полиции!
– За обман сотрудника полиции! Банька где?
– Так это… Дров подбросить надо!
Банька старая, но топилась по белому, а топку Герберт давно не подкармливал, наверняка дрова уже прогорели.
– Ну так подбрось!
– На дорожку!
Герберт уже давно открыл вторую бутылку, третья на очереди. Налили, выпили на посошок, но в дорогу отправился только он. Сытый, пьяный, душа просится в полет подальше от горькой тоски, но Соня где-то рядом, он чувствовал ее. Поэтому крылья не распускал. И не очень-то обрадовался, когда появилась Рита. Бутылку принесла, стаканы, огурчики. И уже не в костюме, а в халате, очень напоминающем банный.
– А почему не в форме? – спросил он.
– Да прекращай! – по-свойски, вроде как расслабленно, махнула она рукой. Но смотрела на него все так же внимательно, цепко.
– Так еще и не начинали!
– А хочешь начать? – спросила она, читая ответ по глазам.
И этот ответ не очень понравился ей. Герберт предложил выпить, они приняли по малой, и она скрылась в парной, на ходу скидывая халат. Герберт за ней, потому что так надо, но Рита мотнула головой.
– Дверь закрой! – скомандовала она.
Не дура баба, понимает, что не готов он, из-за жены, из-за водки, из-за погоды, да из-за чего угодно, но нет настроения. А насильно милой не будешь, хотя, возможно, и хочется. Аж чешется.
В надежде на женскую милость и сообразительность Герберт присосался к бутылочке. Когда Рита вышла, там оставалось на донышке. И сам он теплился где-то на дне восприятия, во всяком случае она в это поверила. А если нет, все равно трогать его не стала. И отпустила. Вернее, ушла. Он кое-как помылся, вернулся в дом, заснул, кажется, на ходу…
Проснулся поздно утром, похмелье сильное, но не жуткое, он даже смог приготовить себе завтрак. И приготовился к приходу Риты. К счастью, она не появлялась, как будто поняла, что ловить нечего. Или на службу вызвали, может, в районном отделе про него кому-то рассказывает: появился какой-то подозрительный тип, надо бы выяснить, кто такой. Вряд ли подобный вариант возможен, но тревога, как ни странно, усилилась. Вечером Герберт созрел для верного решения – брать ноги в руки и возвращаться в Москву. Отсидеться он и там может, а заодно наведет мосты к Хомутову. Если не стукнет в голову взять его нахрапом, на «вдруг повезет».
Но уехать он не успел, к воротам, перегораживая выезд, подкатилась не первой молодости «Гранта», а сразу за ней остановился бордовый «Кайен». Из одной машины показалась Лукерьева, из другой вышла Ставицкая, чем очень напрягла Герберта. Во-первых, вопрос: какая связь между ней и Ритой? А во-вторых, в машине у нее могли находиться люди Хомутова. Пистолет был под рукой, Герберт сунул его за пояс, хотя в «Гранте» могли быть полицейские.
Ставицкая как будто знала, что у него на уме, поэтому решительно зашла во двор, а дверь в дом, как назло, открыта. Герберт встретил ее в сенях. Слева открытая дверь в горницу, за спиной – второй выход из дома, если вдруг что, сдаст назад, выскочит к сараю, ключи в машине, заведет двигатель, ворота хлипкие, вышибить можно без разгона, просто выдавить.
– Это ты, я так и знала! – хлопнула в ладоши Лариса.
– И что, если я?
– А эта твоя где? Соня?
– Нет ее.
– Не взял?
– А ты не знаешь? – Герберт внимательно смотрел Ларисе в глаза.
– Что я должна знать?
Ее голос не дрогнул в радостном предчувствии. Или она уже знала, что произошло с Соней, или не заказывала ее. Но тогда почему она стоит, не подойдет к нему, не обнимет? Вину чувствует? Если да, почему?
– Зачем приехала?
– Я не знаю, что ты там натворил, но Хомутов тебя ищет. Скажи спасибо, что эта твоя капитанша на меня вышла, когда тебя искала, а то бы они сюда нагрянули.
– Кто они?
– Хомутов
