Убийство в красках - Владимир Григорьевич Колычев
– За меня не беспокойся!
Герберт прекрасно понимал, что Ставицкая не станет подставлять Хомутова под удар. Даже если у нее реально существует такая возможность. Следствие ведь могло выйти не только на Хомутова, но и на нее. Если это все-таки она заказала Соню. А если она ни при чем, все равно ей достанется. Хомутов отмывает ее деньги, одно это уже преступный сговор с ним. Такой сговор, что оставаться с ней – верх легкомыслия.
Глава 12
В сумочке у Ларисы зазвонил телефон, Герберт поморщился. Телефон – это палево, вычислить ее местонахождение мог кто угодно. И вычислить, и даже подслушать разговор.
Лариса вопросительно выгнула бровь.
– Спасибо тебе, Маргарита Федоровна! – глянув на Герберта, сказала она и, сбросив вызов, добавила: – Если не врешь!
– Что там?
– Какие-то люди подъехали со стороны Стаховки. А мы на Каменку ехали.
– Короче!
Герберт смотрел в сторону Каменки, в сторону которой они ехали, фары в темноте светятся, довольно мощные, или грузовик, или внедорожник.
– Едут за нами!
Он глянул назад, и там фары. В тиски, похоже, взяли. А машины недалеко, ближайшая уже через минуту будет здесь. А дороги, чтобы свернуть, нет. Только бежать. Подлесок у дороги, за ним голое поле, вспаханное или нет, Герберт не знал.
– Давай за мной!
Он схватил Ларису за руку, сдернул с дороги с такой силой, что через кювет она перелетела по инерции. На ногах удержалась, но через пару шагов захромала.
– Терпи! – крикнул он.
Машины уже близко, но их голоса не слышны, а вот увидеть могут.
Герберт надеялся, что пронесет, но сначала остановился один внедорожник, через несколько секунд другой, судя по размерам и формам, «Хаммер», из машин стали выходить крепкие на вид мужчины. Герберт уже не бежал, они с Ларисой успели скрыться за пышным кустом лещины, затаились. Она кривилась от боли, но молчала, понимала, что нельзя себя выдавать. Вдруг их не заметили, вдруг не сразу начнут искать, может, боль к этому времени уляжется. Герберт на благоприятный прогноз не рассчитывал, им отпущено не больше минуты, искать их будут в любом случае.
Встречи на Эльбе почему-то не произошло, пассажиры одной машины не спешили брататься со своими коллегами из другой. Может, не родные? Или даже совсем чужие.
Герберт слышал голоса, но разобрать ничего не мог, и расстояние приличное, и ветер дул в сторону от них.
– Кто вы?! – громко и осатанело вдруг выкрикнул чей-то голос.
Это единственное, что разобрал Герберт. Из слов. А из выстрелов он разобрал тот, который произвели из обычного пистолета. В ответ прозвучал такой же неприглушенный выстрел, один пистолет сразу же заглох. Дальше стреляли только стволы, оснащенные глушителями. Герберт не слышал, как стучат затворные рамы, но до него доносились голоса стреляющих, крики, стоны. И еще он видел, как исчезают головы стоявших за его «Субару» людей, причем с обеих сторон. То ли замертво люди падали, то ли залегали.
С одной стороны Герберт насчитал четырех бойцов, с другой пятерых, он мог только догадываться, из-за чего вспыхнул конфликт, но стреляли, видимо, безжалостно, все разрешилось довольно быстро. Верх взяла сторона, первая открывшая огонь, – инициатива плюс численное преимущество. Один уцелевший бросился под прикрытие «Кайена», другой, проскочив между машинами, побежал к орешнику, за которым прятались Герберт с Ларисой. И одного уложили, и другого, несколько пуль пролетело над головой, срезав пару веток.
Но и победителям серьезно досталось, Герберт видел, что в беглеца стрелял человек, раненный в ногу. Уложив жертву, он повернул к своим, но споткнулся, завалился на правый бок, появился человек, подхватил его, потащил к «Хаммеру». Кто-то кричал, кто-то стонал, громко захлопнулась крышка багажника – это в машину загрузили, по всей видимости, мертвое тело. Захлопнулись двери, «Хаммер» сдал назад, развернулся, едва не съехав с дороги в кювет, и помчался к Стаховке. На дороге остались только представители проигравшей стороны.
И один из них постанывал, пытаясь подняться. Пуля попала ему в спину, вряд ли выживет. Герберт выбил пистолет из руки подранка и пошел дальше. А у машин царство мертвых. Двоих убили на месте, третий лежал за «Кайеном», нашпигованный пулями, четвертый, за обочиной, все пытался подняться, но всякий раз падал, не в состоянии держаться на ногах. Герберт осмотрел свою машину, как это ни странно, но «Субару» практически не пострадал, хотя враждующие стороны сошлись аккурат возле него. Стреляли друг в друга, по машине били только гильзы, «Кайену» досталось куда больше. Неизвестный пытался спрятаться за ним и даже вел огонь, и окна у машины побиты, и кузов прострелен, одно колесо спущено, наверняка пуля попала.
Герберт вернулся к раненому, обыскал его, снял с пояса нож, документы смотреть пока не стал, вряд ли они ему сообщат, кого представляет сей персонаж. Он задрал куртку, футболку, осмотрел рану. Пуля действительно вошла в спину чуть выше поясницы, сантиметрах в пяти от позвоночника. Вошла и застряла, поскольку выходного отверстия не было. Кровь из раны не хлестала, даже не пульсировала, вытекая, но это не показатель. Внутреннее кровотечение опаснее всего, а если еще и артерия перебита, то шансов выжить нет.
– Ты кто такой? – обращаясь к раненому, спросил он.
Черты лица грубые, глаза маленькие, близко посаженные к переносице, вроде бы и не старый, но морщины на лбу не мимические, и кожа дубленая. Но лицо при этом гладко выбрито. И пахло от него дорогим одеколоном. Куртка из хорошей кожи, черная шелковая рубаха, шерстяные брюки, стрелки на них, туфли из крокодиловой кожи, на пальцах печатки, под рубахой два креста – один золотой, другой чернильный, воровской.
– Уже спрашивали, – скривился мужчина.
– Кто?
– Не дай сдохнуть, сука! – раненый вдруг дернулся, окровавленной рукой схватил Герберта за грудки, но тут же обессиленно отпустил.
– Неласково! – прокомментировала Лариса.
Она уже стояла рядом, затравленно озираясь по сторонам. Вроде бы и не очень холодно, но ее колотил озноб.
– За суку ответишь, – тихо сказал Герберт. – Но потом.
Аптечка в машине у него – ни один гаишник не придерется, даже наркоконтроль слова не скажет. Перевязочный материал всех видов и в достатке, антисептики и анальгетики не наркотические, как в таблетках, так и в инъекциях. Герберт распаковал гемостатическую губку, плюхнул на рану, торопливо наложил повязку. Помотала его жизнь, многому пришлось научиться.
– Идти можешь? – спросил он.
– Не знаю… Ноги отнимаются…
– Давай попробуем!
Попробовали, ноги действительно слушались плохо. Но ведь слушались. Герберт помог раненому подняться, дотащил его до своего «Субару», уложил на заднее сиденье. Ларисе велел садиться за руль.
