Кружок экстремального вязания - Дарья Донцова
– Никогда, – ответила я, принимая из рук хозяйки чашку.
Настя устроилась напротив меня.
– Тоже его не видела, но мама рассказала, что в Индии обитает комарик, маленький-маленький. Он любит человека кусать, но больно не делает. А когда проходит некоторое время…
Настя схватилась за щеки.
– Ой, ой, ой! На лице или шее (чаще всего эта гадость туда кусает) появляется прыщик. Затем он растет, вскрывается, возникает жуткая-прежуткая язва! Если эта мерзость тебя «поцелует», то пиши пропало. Гнойник не дрогнет ни перед чем, антибиотики и прочие средства бессильны. Болеть придется долго, а когда наконец вылечишься, останется уродливый шрам. Думаете, его можно убрать? Хирург постарается, сделает красивенький косметический шовчик? Да никогда! Вот с папочкой такая беда приключилась, лицо оказалось изуродовано, а для дипломата это не комильфо. Поэтому ему пришлось сменить работу. Родители вернулись в Москву, папа построил дачу, мы на ней все счастливо жили, пока мне семь лет не исполнилось. Ну не идти же в деревенскую школу! И я оказалась в Москве, в этой квартире. Апартаменты раньше принадлежали бабушке и деду. Не знаю их, они умерли еще до моего появления на свет. За мной ухаживала тетя Дуня. Она меня на уроки водила, домой забирала, готовила, убирала. На дачу я только на лето уезжала. У меня такая мама была хорошая, Галина Петровна… Ой!
Настя прикрыла рот ладошкой и зашептала:
– Как всегда, разболталась! Простите! Отец постоянно меня за длинный язык ругает. Какова цель вашего визита? Если папа нужен, то я не могу без его согласия адрес коттеджа вам дать. Папочка не выносит тех, кто к нему на голову без предварительной договоренности падает. Ни за что из кабинета не выйдет.
– Упади мне кто на голову даже по предварительной договоренности, не испытала бы восторга, – улыбнулась я. – У меня вопрос к вам.
– Да? – изумилась Настя. – Чем могла вас заинтересовать?
Я обрадовалась окончанию часа детских воспоминаний и спросила:
– Как вам работается с Анной?
Анастасия заморгала, на секунду в ее глазах промелькнул испуг, но девушка быстро улыбнулась.
– Она милая, хорошо платит, премию выписывает. Работы много, но мне загруженность нравится.
– Некоторое время назад госпожа Кораблева решила запустить проект. Вы придумали сначала ему название «Лодка Валокордин»…
– Ой нет! – громко захохотала Настя. – Ой, вот ржака! «Лодка Валокордин»! Мой вариант – «Лодка Корвалол». Лекарства перепутали! Анна Сергеевна не хотела ничего серьезного, пафосного, она мне сказала: «Нужно легкое, забавное название для проекта, которое сразу в голове укладывается, но тем не менее не глупость, а со смыслом». Ну я подумала, мозгами пораскинула и скреативила «Лодку Корвалол».
– Интересно, – оценила я. – Привлекает внимание, хочется спросить, почему проект так назвали.
– Детское воспоминание. У папы был приятель, фамилия у него Корвалол. Придется в грешке признаться – обожала подслушивать в детстве. Приеду на дачу, меня в девять спать уложат. Да я все мамины хитрости давно выучила! Свет она погасит, уйдет. Я фонарик зажгу, под одеяло залезу, книгу читаю. Будильник с собой прихвачу – знаю, что потом произойдет.
У Насти на лице появилась счастливая улыбка.
– Без пяти десять свет выключаю, лежу тихо, глаза закрыты. В десять мама входит в комнату, шепчет: «Настюша, хочешь мороженое?» Или конфету, печеньку, вафельку. Да меня не обмануть, не дура я совсем! Кто же разрешит полакомиться после того, как зубы почистила? Молчу. Мама уходит. Через десять минут я на цыпочках крадусь к двери столовой. Она не закрывалась плотно, всегда щель оставалась. Встаю там, слушаю. Папа с мамой о чем-то беседуют, говорят: «Корвалол давно не появлялся». Он вроде как продуктами торговал. Постою, постою, замерзну, уйду и уже по-настоящему усну.
Глава двадцать шестая
– Корвалол… – протянул Чернов. – Невозможная фамилия… Ты долго назад ехала!
– Попала во все пробки, – пожаловалась я, – застряла там, где никогда скопления машин не было.
– Все когда-то случается впервые, – вздохнул Костин. – Так что с этим Корвалолом?
– Пока ничего, – прогудел Юра. – Есть в Сети несколько профилей под именем типа Корвалол Аспиринович, но это ники.
– Так, – пробурчал Костин, – сменим временно тему. Что с названием «Кружок экстремального вязания»?
– Анастасия обожала подслушивать беседы родителей, – объяснила я, – но она открыто не присутствовала при разговорах. Понятно, что при дочке взрослые ничего секретного обсуждать не стали бы. А вот если они закрыли двери и шепчутся, вот тогда у малышки возникал горячий интерес. У Андрея Дмитриевича была машина, и часто ее водила Галина Петровна. У отца были права, но он за руль садился редко и вообще старался с дачи не уезжать. Родители никогда не ссорились. Может, они и выясняли отношения, но дочка никогда не слышала криков и ругани. Настя чувствовала себя очень счастливой. Наверное, поэтому ей навсегда запомнился тот день, который резко изменил ее жизнь. Утро не предвещало ничего плохого. Мама куда-то укатила, папа работал в кабинете, Настеньке разрешили пойти к подруге. Девочка провела у соседей несколько часов, потом за ней пришел отец, и через какое-то время приехала мама. Выглядела она плохо, лицо бледное, шла пошатываясь. «Детка, посиди спокойно, – попросил Андрей Дмитриевич, – поиграй, почитай книгу. У мамы мигрень». Настя молча кивнула, ушла в детскую. Через какое-то время в комнату неожиданно вошел отец. Он принес большой чемодан, закинул туда вещи дочери, ничего не объясняя, вывел Настю во двор, усадил в машину. Лето стояло на дворе, жарко, девочка опустила стекло, начала играть с тамагочи. Кто-то помнит такую забаву?
– Да, – рассмеялся Чернов. – Электронный зверек, его следовало по часам кормить, поить, спать укладывать, гулять водить. Если плохо будешь заботиться, зверушка умрет. Я один раз про него забыл, спохватился, а на экране – могила. Чуть сам от горя тапки не отбросил.
– Настя была маленькая, да она еще легла на сиденье, – продолжила я.
Галина Петровна вышла из дома вместе с мужем, громко сказала:
– Я ни в чем не виновата вообще!
Муж неожиданно закричал на жену:
– Какого черта ты в этот «Кружок экстремального вязания» поперлась?! Кто разрешил тебе?! Все! Конец! Решено! Живо сваливай!.. Где ребенок? Куда она опять удрала?
Настя села, высунулась в окно и закричала:
– Не уходила я, на месте сижу, просто вы меня не увидели!.. Мам! А чем вы в кружке занимаетесь? Что там вяжете? Возьми меня с собой! Ма-а‐ам! Дома скучно, хочу в твой кружок!
Галина Петровна, всегда тихая, улыбчивая, никогда не повышающая голос, бросилась к машине, вытащила дочь из салона
