Убийства в Белом Монастыре - Джон Диксон Карр
– Чушь! Это была не ее комната, а…
– Кейт? Да, я знаю. – Уиллард вдруг с любопытством посмотрел на него. – У Луизы с ней что-то произошло, когда она закричала в галерее вчера вечером и я подобрал ее, упавшую в обморок… Об этом я не стал говорить детективу. Я, если честно…
Он запутался в словах и сделал жест, будто отмахиваясь от них.
– Откровенно говоря, я совсем не хочу подставляться. Но Луиза – она такая безобидная, понимаете? Вот и все. Я не хочу об этом упоминать. Когда я ее поднял, она была в таком длинном пальто поверх ночной сорочки и халата, и хлыст торчал из кармана.
– И Кейт это знала? – требовательно спросил Беннет. Он вспомнил, как Катарина сама проговорилась и тут же пошла на попятную относительно того, что Марсию Тэйт убили охотничьим хлыстом. – Она это знала?
– Да. Когда утром я зашел в эту комнату, пальто там больше не было и Кейт смотрела на меня как на товарища-заговорщика. Итак, я ногой задел хлыст под кроватью. Я не хотел рисковать и привлекать внимание Уинна, поэтому затолкал его дальше под кровать. Но пока Уинн там был, Луиза рассказала, что пыталась столкнуть Марсию с лестницы накануне… Да, знаю, выглядит скверно. Уинн и слова не обронил, просто дал ей рвотное. Потом, когда ей полегчало, объявил, что хочет мне кое-что сказать, – и выглядел при этом как-то странно. Он вывел меня в коридор. И вот, когда мы вышли… – Уиллард нахмурился и щелкнул пальцами. – Кто-то громко говорил по телефону внизу у лестницы. Теперь я вспомнил – «в павильоне, в павильоне, говорю же вам». Этот человек так шумел, что мне захотелось спуститься и попросить его замолчать. Но Уинн сказал: «Это Райнгер, я оставил его поговорить с инспектором в библиотеке, а теперь его, похоже, опять понесло, пьян до бесчувствия».
– Когда это было? – спросил Беннет. – Мы оставили его на кушетке в библиотеке, когда отправились в столовую. Готов поклясться, он просто вырубился.
– Не знаю. Возможно, минут через пятнадцать после того, как Уинн пришел осмотреть Луизу. В любом случае Уинн сказал, что хочет сообщить мне нечто важное. – Уиллард наморщил лоб и посмотрел в окно. – На меня тут, похоже, смотрят как на всеобщего опекуна и отца-исповедника. Голос по телефону остановил его. Уинн отвел меня туда, где сейчас стоим мы с вами. Он только начал говорить, когда мы услышали выстрел…
Боже, какое это было ужасное чувство! Думаю, мы оба думали о Луизе. Мы переглянулись и побежали к ней в комнату. Она была в порядке, сидела в кровати, как будто ей стало лучше, разве что немного дрожала и выглядела очень тихой, словно виноватой, но она всегда такая. Лихорадка, по всей видимости, прошла. Она спросила: «Что там за шум? Что я делаю в этой комнате?» Потом мы услышали, как вы все побежали вверх по лестнице. Остальное вам известно.
Уиллард присел на подоконник. Он выглядел потрясенным, будто заново пережил историю, которую только что изложил. Потом сделал сценический жест – упер кулак в бедро и опустил голову. Беннету было слышно, как он дышит.
– Если, – добавил Уиллард после короткой паузы, – полиция ее заподозрит, будьте к этому готовы.
Он резко повернулся. По коридору шла Катарина Бохун.
– Я их видела, – сказала она, – они выносили Джона на этой, ну, такой штуке, на которой носят трупы. И я слышала их разговор. Насколько я поняла, кто-то заявил, что он точно не умрет. Это правда?
Беннет взял ее за руки и увидел, как ее взгляд становится мягче, страх исчезает, пока он говорил медленно и четко. Она чуть дрожала, будто привыкая к теплу после холода.
– Странно, конечно, – задумчиво произнесла Катарина, – но я скорее рада… Рада, что он это сделал…
– Вы рады? – переспросил Уиллард.
– Потому что больше он не будет пытаться этого делать. Разве вы не понимаете? Когда он придет в себя, он все поймет. Он сделал это… для нее. И он вдруг поймет, что оно того не стоило. Не думаю, что у меня получится объяснить, но просто… – Она прижала ладони к груди. – Просто, понимаете, с этим будет навсегда покончено.
Уиллард смотрел в окно на суровую белизну снега. Он заговорил рассеянно, тихо, его голос понемногу становился громче:
– Или то, что лежало на сердце тяжким грузом, канет в прошлое.
На миг в его голосе прозвучала пугающая сила. Он уронил руку на подоконник и улыбнулся:
– Лечение суровое, Кейт. А как Луиза? Ей лучше?
– Она сейчас спустится. Вот о чем я хочу спросить вас обоих. – (Пауза.) – Полагаю, мне лучше рассказать ей, что думает полиция?
– Да, в любом случае. Она вам что-то сообщила?
– Нет!
– Но вы не считаете, что… – Катарина посмотрела на Беннета. – Давайте снова спустимся и поговорим с мистером Мастерсом. Я… хотела бы, чтобы вы присутствовали. Вы были там, когда Томпсон рассказал про женщину, вышедшую прошлой ночью из дома, и миссис Томпсон, возможно, пришла это подтвердить. Глупо с моей стороны только сейчас об этом говорить. Я могу доказать, что это была не Луиза. Идем?
Она развернулась, не дожидаясь ответа. Беннета охватил испуг, он замер на несколько мгновений, но у лестницы нагнал ее. В полутемной галерее слабо пахло порохом, отчего дубовые панели и красный ковер производили еще более зловещее впечатление. Беннет ухватился за перила и загородил ей путь вниз, потом тихо спросил:
– Но ведь это были не вы, правда?
Он смотрел на нее, не в силах оторвать глаз от синяков у нее на шее, лишь отчасти прикрытых шарфом. Она едва не плакала.
– А если бы и так? Что бы это изменило?
– Ничего, разве что пришлось бы прибегнуть к искусной лжи.
– Лгать полиции?
– Если необходимо солгать Дже… – Он понял, что говорит слишком громко, ему вообще хотелось закричать.
Катарина попыталась пройти мимо, потянула его за руку, державшуюся за перила. Когда он наклонился, чтобы ухватиться крепче, мягкая щека коснулась его лица, так что они оба отпрянули друг от друга, словно ужаленные. И, увидев, как чуть приоткрылись ее полные губы, он почувствовал, что сердце его забилось еще сильнее.
– Да боже мой, какая разница, что вы сделали? Я пытаюсь донести до вас лишь то, что нужно придумать хорошую
