Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
Джейн хорошо знает этот постоялый двор. Или, скорее, она знает залы для светских раутов, расположенные на втором этаже похожего на лабиринт здания с деревянным каркасом. Раз в месяц там проводится бал, и Джейн редко пропускает это событие. Вообще-то она планирует посетить следующий бал в канун Нового года и надеется, что переливающаяся золотая лента, которую Джейн купила, чтобы украсить свое светлое платье, привлечет внимание Тома, как зажженная свеча мотылька. Элиза, в своей бесконечной мудрости в сердечных делах, утверждает, что интимное сближение в танце может подтолкнуть джентльмена к завершающему этапу ухаживания.
Джейн уже несколько дней не видела Тома, но она приняла его нижайшие извинения с любезностью ангельской мисс Уэстон, и их тайная переписка активно возобновилась. Джейн не забыла его обидные слова, но понимает, что остро реагирует на все, что касается Джорджи. Все дети семьи Остен так реагируют. Ученики в Стивентонском приходском доме и даже деревенские дети на собственном горьком опыте убедились, что ни один из братьев Джейн не потерпит насмешек над Джорджи. Однажды даже Кассандра подняла камень, чтобы защитить его. Если б только разбитый нос или удар веткой могли спасти его сейчас!
Джейн крепко сжимает руку Элизы, пока они следуют за мистером Тоуком, владельцем постоялого двора «Ангел», в тихий уголок общего обеденного зала, расположенного на первом этаже. Это более неопрятное помещение, в котором Джейн никогда раньше не бывала. Рабочие заняли почти все столы, макая хлеб в деревянные миски и попивая эль из оловянных кружек. В зале стоит удушающий запах немытых тел и переваренной капусты.
К счастью, Элиза, как обычно, невозмутима.
– Значит, она бывала здесь? Модистка? Нам необходимо выяснить, где она жила.
Мистер Тоук вытирает руки о свой запачканный фартук.
– Да, она жила здесь. Появилась в августе, во время сбора урожая. Сообразительная женщина. Немного не в себе, но никогда не доставляла проблем. Когда она исчезла, мы предположили, что она сбежала, чтобы не платить по счетам. Но потом сэр Джон прислал сообщение и, ну… – Он громко выдыхает. – Моя жена была очень огорчена, узнав, как она умерла.
– Как и мы. – Джейн крепко прижимает корзинку к груди.
Мистер Тоук почесывает свои серебристые бакенбарды.
– Мы собирались устроить распродажу ее вещей, чтобы погасить долги. Не то чтобы несколько старых катушек с нитками могли бы покрыть эту сумму. Но сэр Джон велел прислать ему счет. Он хороший человек, баронет. Мой самый уважаемый покровитель.
И снова щедрость сэра Джона раздражает Джейн. Сначала он оплатил похороны умершей женщины. Теперь пообещал погасить ее долги. Для такой филантропии должна быть причина. Сэр Джон – ответственный землевладелец, но не расточительный. Джейн может указать на несколько коттеджей в поместье Дин, крыши которых остро нуждаются в замене.
И никто не упомянул месье Рено.
Возможно, муж мадам Рено не жил с ней в Бейзингстоке. Он может быть где-то в другом месте, работать или заботиться об их детях, в то время как она посылала ему деньги от продажи своих шляп или другой, менее уважаемой работы. Что, если месье Рено не знает, что его жена мертва? Станет ли Джейн той, кто сообщит ужасную новость близким мадам Рено?
– А ее муж не мог заплатить? – спрашивает Джейн.
Мистер Тоук хмурится.
– Мужа нет. Она сказала нам, что овдовела. Думаю, он погиб в боях. В Европе так много всего происходит.
Джейн опускает взгляд на потертые половицы. Война в Европе унесла жизнь мужа Элизы, часть ее состояния и наследство сына. У Джейн сжимается сердце каждый раз, когда она думает о Фрэнке и Чарльзе, патрулирующих Карибское море в поисках вражеских судов.
Она отсчитывает месяцы назад. Если мадам Рено в момент смерти была на пятом месяце беременности, то, получается, забеременела в июле. Наверное, муж перед смертью успел сделать ей ребенка, и она искала убежища в Англии.
Или месье Рено уже был мертв… или вообще никогда не существовал. Возможно, мадам Рено приехала в Бейзингсток следом за отцом ее незаконного ребенка.
Джейн придвигается ближе к мистеру Тоуку, уступая дорогу проходящей мимо служанке с деревянным подносом, уставленным переполненными кружками эля. Она боится, что ее плащ будет пахнуть обеденным залом постоялого двора еще несколько дней.
– Означает ли это, что ее личные вещи все еще здесь?
Мистер Тоук проводит сальной рукой по своим редеющим седым волосам.
– Да, мисс. Никто из горничных не входил в ее комнату. Глупышки думают, что там водятся привидения. Я жду, когда сэр Джон все уладит. Потом мы соберем ее вещи и отправим их подальше.
– Можно нам взглянуть на них? – У Джейн перехватывает дыхание.
– Лучше не надо, мисс. – Мистер Тоук морщит усталое лицо.
Не говоря ни слова, Элиза опускает руку в карман и достает пригоршню серебряных монет. Они звякают, когда она перекладывает их в протянутую ладонь мистера Тоука. Тот прячет деньги во внутренний карман передника как можно дальше.
– Ну, разве что на секундочку. Какой от этого может быть вред?
Дамы следуют за мистером Тоуком во внутренний двор, поднимаются по темной узкой лестнице, проходят по тесному коридору, затем спускаются на несколько ступенек и подходят к ряду дверей. Запутанное нагромождение входов и разных уровней странным образом напоминает Стивентонский приходской дом.
Мистер Тоук берет связку ключей и отпирает чердачное помещение с видом на конюшни. Комната примерно такого же размера, как гардеробная Джейн, но кажется гораздо больше из-за скудной меблировки. Стены покрыты облупившейся розовой штукатуркой. Деревянное распятие свисает с гвоздя над кроватью. Аккуратное лоскутное одеяло ровно натянуто на матрас и подоткнуто по углам.
Элиза указывает на рабочий стол, где к деревянной дощечке приколота короткая полоска кружева цвета слоновой кости.
– Я же говорила тебе: брюссельское кружево.
Незаконченный край цветочного узора распадается на две дюжины хлопчатобумажных нитей. Каждая нить туго намотана на отдельную деревянную шпульку. Очевидно, это работа высокого мастерства. На каждые несколько дюймов замысловатого узора у мадам Рено наверняка уходило несколько часов. Каким красивым было бы кружево, если б только она успела его закончить!
Элиза берет соломенную шляпку из небольшой стопки. Та похожа на шляпку Джейн, но без кружев выглядит скучной и заурядной.
– Должно быть, она купила их уже готовыми и сама добавила кружева.
Джейн выходит на середину комнаты и медленно поворачивается, заглядывая в каждый угол.
– Значит, она не была модисткой. – Джейн переполняет головокружительное ощущение того, что она ближе к мадам Рено, чем когда-либо, и в то же время
