Кровавый апельсин - Гарриет Тайс
– Осторожно, милая, не так сильно! – Моя свекровь улыбается, но только губами.
– Прости, бабуля! – Матильда соскакивает с ее коленей и подбегает к Карлу.
Тот кружит ее и усаживает рядом с собой.
– Так, Матильда, ты будешь слушаться бабушку. Будешь кушать все, что она даст, и спать, когда она скажет, да? – спрашивает он.
Матильда кивает, кусая губы, потом не выдерживает.
– Надолго вы уезжаете? – спрашивает она.
– Мы же объясняли тебе. Только на одну ночь, – успокаивает ее Карл.
– А поговорить с вами я смогу?
– Если захочешь. Звони в любое время. Попроси бабушку и звони.
Вскоре после этого мы уезжаем. Тянуть резину несправедливо. Мать Карла нервничает все сильнее – поправляет диванные подушки, дергает занавески, добиваясь идеала. Когда я выхожу из гостиной, она расставляет украшения на каминной полке – сначала большие, потом маленькие. Матильда провожает нас до двери и обнимает обоих. Я стараюсь не замерять время объятий: мне ведь только показалось, что на Карле дочка висит дольше, чем на мне. «Ей будет полезно, – твержу себе я. – Пусть общается с родственниками». Да и со свекровью я всегда ладила. Просто некоторые рассказы Карла слегка… беспокоят, но если он рад доверить ей Матильду, то и я тоже.
– Они ведь справятся, да? – спрашиваю я, включаю поворотник и выезжаю на дорогу.
– Будем надеяться, – говорит Карл. – Ты ведь не передумала?
– Вовсе нет, просто…
– Идея была твоя, – резко напоминает Карл.
– Знаю, что моя. Только ведь…
– Хватит об этом. У них обеих все будет в порядке. Я же нормальным вырос, значит, мать у меня адекватная, – говорит он куда мягче.
Я не отвечаю. Чем ближе к Северной кольцевой, тем плотнее поток транспорта, и мне нужно сосредоточиться. Едва самый сложный отрезок остается позади, я поворачиваюсь к Карлу спросить о конференции, состоявшейся на прошлой неделе, но он заснул у окна, положив под голову «подушку» из шарфа. С одной стороны, я рада, пусть выспится, с другой – терпение у меня тает. Будить его не хочется – надеюсь, Карл проснется сам, чтобы сменить меня за рулем. Но он даже не шевелится, хотя при таком количестве транспорта поездка растягивается на три с лишним часа.
– Зря ты меня не разбудила, – ворчит Карл, выбираясь из машины.
– Я подумала, что тебе нужно отдохнуть, – с улыбкой говорю я, надеясь, что мое великодушие вознаградится.
Но Карл уходит к отелю, он не поблагодарил меня и вообще никак не отреагировал на случившееся. Я плетусь следом за ним с сумкой.
– Выпить хочу! – Едва мы заселяемся в номер, я направляюсь прямиком к мини-бару. – Господи, здесь только вода. Что за прикол такой? – Я снова копаюсь внутри на случай, если что-то пропустила, но нет. Есть газированная вода, есть вода без газа, есть баночка фанты. – Умереть не встать!
– Успокойся! Выпивка тебе не нужна. Сейчас только два часа дня. Слишком рано, – говорит Карл тихо и мягко, словно обращаясь к капризной Матильде, так и подмывает как следует ему врезать.
– Нужно, не нужно, а выпить я хочу. Поездка получилась адская. Тебе-то хоть бы хны, ты проспал всю дорогу! – сетую я, повышая голос.
– Я попросил администрацию убрать алкоголь из нашего номера. Для отдыха нам выпивка не нужна.
– Ты правда так сказал? Ну ты и ханжа!
– Сейчас я приготовлю тебе горячую ванну, налью чай, и самочувствие исправится.
Карл встает и идет в ванную. Слышно, как из кранов льется вода, воздух наполняется цветочным ароматом. Карл возвращается в комнату и возится с чайником. У меня нет слов. По крайней мере, какое-то время.
– Ты попросил убрать алкоголь из номера? Правда? – Я стараюсь сохранять спокойствие.
– Да, попросил. Элисон, ты же знаешь, чем чревата выпивка. Не хочу все портить. И не хочу, чтобы ты с обеда спиртное глушила. Сейчас можно отдохнуть и расслабиться, а выпить за ужином.
Карл подходит ко мне и протягивает руку. Через мгновение я беру ее жесткой, негнущейся ладонью, и он прижимает меня к себе. В другой ситуации я убила бы Карла за подобное, но выходные портить не хочется, даже если какое-то отторжение он у меня и вызывает.
После ванны и чашки чая я решаю вздремнуть. Здесь рядом район Лейнз[17] и Королевский павильон[18], но усталость валит с ног: сказываются и прошлая неделя, и тяжелая поездка. Карл уже лег на кровать: долгого сна в машине ему не хватило. Я устраиваюсь рядом, прижимаюсь к его груди и засыпаю. Когда я просыпаюсь, за окнами уже темно. После сна мысли текут вяло. Карл проснулся первым и сейчас протягивает мне стакан воды, которую я выпиваю до неожиданного жадно.
– Скоро ужин, – говорит он с улыбкой. – Давай собираться.
Я откидываю одеяло и встаю. Вид на море я сегодня пропустила, но и огоньки на пирсе застать здорово. Может, утро будет погожим? Мы прогуляемся по берегу, под ногами будет хрустеть галька, над головой – кричать чайки. Я читала, что здесь есть клуб любителей экстрима, члены которого каждый день в любую погоду плавают у пирса. Может, мы их увидим, если встанем пораньше. Я пытаюсь представить, каково плавать на глубине, не зная, что внизу, да еще если холод и волны тянут ко дну.
Пока Карл моется под душем, я споласкиваюсь сама и одеваюсь. Чем больше смотрю на свое отражение в подаренном им платье, тем больше оно мне нравится. В зеркале не я, но в этом и фишка. Чуть ли не грешно видеть себя глазами Карла – не мать его ребенка, а женщину, которой не страшно сверкать попой и грудью, обтянув их красным шелком. Я даже белье специально купила – черный бюстгальтер пуш-ап, трусики, как всегда, черные, но маленькие, куда меньше, чем я обычно ношу, и даже пояс с чулками. Полный комплект. Карлу нужна классика – пожалуйста, в обертке из его чудесного рождественского подарка. В зеркале не я, но кто-то очень красивый.
Вышедший из ванной Карл замечает меня не сразу. Я стою у зеркала в комнате и подвожу глаза черным карандашом. Я смотрю на свое отражение, проверяя, ровные ли получились стрелки, и перехватываю его взгляд.
– Ты собираешься идти на ужин в этом?
Мне кажется, я слышу, как трескается зеркало.
– Я думала, тебе понравится. Ты же сам подарил мне это платье, – говорю я, поворачиваясь
