Паула Гослинг - Тайна Люка Эббота
— Марк очень раним, — автоматически ответила Дженифер.
Люк улыбнулся:
— Я — тоже.
— А затем он попросил меня отобедать с ним вечером, — Дженифер взглянула на тетушку, которой за ланчем предоставила достаточно полную информацию о своих делах.
— Некоторые врачи имеют таких десятками, — прищурившись, сказал Дэвид.
— Имеют — что?
— Сумасшедших друзей и горячих поклонников, — ответил тот, берясь за ручку кофейника.
— Я не… — начала было Дженифер, но ее горячность была остужена холодным голосом тетушки.
— И ты собираешься отобедать с ним?
Дженифер сурово поглядела на Дэвида, но он сохранил любопытствующее выражение лица.
— Да. Я позвонила Марку, но Бэзил сказал по телефону, что он настолько ушел в свои переживания, что не может никого видеть.
— Я навещал его утром, — заметил Дэвид. — Может быть, Марк и безутешен, но он был одет и на ногах. На мой взгляд, мистер Тобмэн перестарался в своей опеке. Может быть, если бы он его так не опекал, то Марк не был бы таким рафинированным мальчиком. Сначала его опекала мать, теперь ее собирается заместить отчим.
— Вы несправедливы, — кинулась на защиту Марка Дженифер. — Это страшный шок: найти труп убитого человека, тем более, если этот человек — твоя мать.
— Согласен. Но как бы то ни было, Марк не выглядел так, будто он в шоке, — произнес Дэвид. — Он выглядел так, будто… испытал облегчение. Они вместе строили планы относительно дома. И были весьма поглощены своим занятием.
— Вы забываете, что и Бэзил потерял жену. Он не того сорта человек, который показывал бы на публике свои эмоции. Вероятно, он пытается быть занятым чем-то и занимает Марка, чтобы не уйти в переживания, — сказала Дженифер.
Грегсон промолчал, но это выглядело как комментарий. По прошествии нескольких минут молчания Дженифер вновь заговорила:
— Я… прочла этим утром медицинскую карту Марка.
— Да?
— Я не знала, что у него было нервное потрясение. — Дженифер внимательно следила за реакцией тети и увидела, как она обменялась взглядами с Дэвидом.
— Это случилось, когда умер его отец, — сказала тетя Клоди. — Я бы сказала, что было нечто большее, чем нервное потрясение: огромное горе, приведшее к нервному истощению.
— Что не видно из отчетов психиатра, — добавила Дженифер, внимательно глядя на Дэвида. — Они пишут, что находят у него манию, галлюцинации, паранойю. Я поняла, что он принимает транквилизаторы с тех пор, как это произошло. — Она повернулась к тетушке. — Нужно было бы указать это.
— Я думала, что все это было последствием большого горя, — смутившись, сказала тетя. — Полагала, что это временно. Уэлли не говорил, что это постоянное лечение. Марк был госпитализирован на короткий период. Я и не предполагала, что он сошел с ума.
— Он и не сумасшедший, — резко сказал Дэвид. — У них семейная тенденция к развитию шизофрении — это правда, но ничего более серьезного.
— Но если бы Дженифер вышла за него замуж, и у них родились бы дети… — в ужасе начала тетя Клоди.
— Я никогда не намеревалась выходить замуж за Марка, — ответила Дженифер. — Но теперь я понимаю, отчего он такой податливый и зависимый от матери. Вся его агрессия подавлена транквилизаторами.
— К счастью, — язвительно сказал Дэвид. — А что касается остального, то проблем не будет, пока он принимает лекарства. — Он со значением посмотрел на Дженифер. — А он постоянно принимал лекарства. Я проверял.
Дженифер почувствовала, как краснеет; Дэвид будто читал ее мысли.
— Ну, что ж… хорошо, — неловко прокомментировала она.
— Бог мой, — пробормотала Клоди.
Дэвид покончил с кофе и встал.
— Мне нужно сделать некоторые заметки перед обходом больных. Ваш лист, Дженифер, на вашем столе: Кэй записала вызовы для вас. — Он улыбнулся Клоди и вышел.
Они слышали, как он в кухне благодарил миссис Льюис за ланч, уходя в приемную.
— Он никогда не забывает ее поблагодарить, — сказала Клоди. — У него прекрасные манеры.
— В самом деле? Что-то я не замечала, — сердито ответила Дженифер.
Клоди вздохнула:
— Как бы я желала, чтобы вы двое как-то договорились, это бы так облегчило жизнь в доме. — Она налила себе еще чашечку кофе. — А теперь расскажи мне все, что сказал тебе Люк об убийствах.
— Я уже рассказала.
Клоди была разочарована:
— Так ничего больше? Ты имеешь в виду, что он ничего нового не рассказал?
— Боюсь, что нет.
— Как жаль. Интересно, что бы сказал по этому случаю Эркюль Пуаро, — пробормотала клоди. — Или Генри Мерривэйль? Или Мод Сильвер?
— Я спрошу у Люка, не желает ли он послушать их мнения, ладно?
— Не будь дерзкой, — посоветовала Клоди.
Дженифер усмехнулась:
— Наверное, это приведет к воспалению седалищного нерва?
— Нет, это приведет к несварению. Ты только что налила себе в кофе горчицы вместо сливок.
Глава 18
Аннабель Ли протянула руку, чтобы отключить у двери охранную сигнализацию магазинчика в Монастырском центре ремесел; магазинчиком она владела на паях со своей партнершей. Она пересекла комнату, и ее яркие волосы вспыхнули в луче солнца, что проникло снаружи. В заднем помещении она обнаружила Мэри Стрэйкер, которая чесала шерсть.
— Боже, как я устала от разговоров об Уин Френхольм, — сказала Аннабель, затягиваясь сигаретой и бросая пальто в угол. — Я только что заходила к Сэму, кое-что купить, и была перехвачена еще одним репортером. Они лишь околачиваются здесь, отнимают время и ничего не покупают. Им нужен только скандал в их вонючих газетенках.
Мэри кивнула:
— Да. Хуже всего приходится Ханне: они так и нападают на нее, а Бэрри и Гордона они уже выкрутили и отжали. Я понимаю Рэя Мосса: он вчера вышвырнул одного репортера из двери.
— Правда? — Аннабель была удивлена. — А я не слышала. Может быть, у него есть на то причины. Бэрри вернулся?
Лицо Мэри омрачилось:
— Нет. Я спрашивала Гордона, и он сказал, что тот простужен и не может работать.
— И ты поверила?
— Да, как ни странно. Не знаю, на самом ли деле то простуда, но знаю, что милый малыш Бэрри может заболеть лишь от того, что упустил возможность быть в центре внимания.
— Ах, он сукин сын, — засмеялась Аннабель.
Мэри улыбнулась:
— Прости, но я не стала бы его винить. Мне сдается, что я и сама простудилась. Черт. — Зазвенел колокольчик у двери, и ей пришлось встать. — Никогда не думала, что буду жаловаться на занятость, но, в самом деле…
— Но мы продали много свитеров, — неохотно сказала Аннабель. — Что бы там ни делала Уин при жизни, но своей смертью она принесла нашему местечку славу. Люди приезжают за много миль — только чтобы взглянуть. Наконец-то и нас нанесут на карту. Сэм счастлив, как мальчик, продает свои пироги и пончики — расходятся моментально.
Мэри кивнула и прошла к двери.
Аннабель некоторое время прислушивалась, а затем вздохнула: было не похоже на покупателей. Она поднялась, чтобы поставить чайник, и тут же послышался стук в заднюю дверь. Она открыла: на пороге стояла Ханна Путнэм.
— Я закрыла свою студию, — хриплым голосом сказала Ханна. — На сегодня я больше не вынесу.
— Бог мой, ты выглядишь ужасно. Входи и выпей кофе или чего-нибудь. — Аннабель втолкнула подругу вовнутрь и закрыла за ней дверь.
— Так у тебя покупатели, — Ханна было задержалась на полпути к стулу.
— Не обращай внимания, там с ними Мэри. Они только приглядываются, — сказала пренебрежительно Аннабель. — Да сядь ты, Бога ради.
Ханна благодарно кивнула и уселась на стул возле двери. Она выглядела так, будто была в полуобмороке. Ее тонкое лицо осунулось, под глазами легли тени. Серебристые волосы выглядели тускло и небрежно, будто она давно не мыла их. Руки ее теребили края большой черной шали, в которую она закуталась от утреннего холода.
— Я так устала, — прошептала она.
— Тебе нужно было закрыть студию гораздо раньше, сразу после того, как Уин… умерла.
— Ты имеешь в виду, была убита, — раздраженно поправила ее Ханна. — Она была убита, Аннабель. Ей перерезали горло…
— Прекрати! — приказала Аннабель, ужаснувшись мертвенному тону голоса Ханны. Было похоже, будто Ханна сама была уже мертва, глуха и слепа к жизни. — Немедленно выпей кофе. — И она дала Ханне дымящуюся чашку. Ее жар, казалось, вывел гостью из поглотившего ее горя.
— О, черт возьми! Она же горячая, — с упреком сказала Ханна.
Аннабель полегчало, когда она увидела эту естественную реакцию. Иначе она могла подумать, будто Ханна совсем ушла от жизни.
— Значит, для тебя будет польза, выпей, — невозмутимо сказала Аннабель и налила по чашке себе и Мэри.
Ханна осторожно пила, и на ее щеках постепенно появлялись пятна румянца. Через некоторое время она улыбнулась:
