Паула Гослинг - Тайна Люка Эббота
— Звучит зловеще, — сказал он.
Его голос в темноте звучал спокойно и естественно, но ее тон, ее слова и ее движения сказали ему то, о чем он предпочитал бы не знать. А ты все еще мечтатель, парень, сказал он сам себе язвительно. Вот и суровая реальность.
— После всего, что случилось, — я имею в виду, после моих обвинений в адрес Дэвида и всего этого, — я не знаю, смогу ли я работать с ним. Он вернулся усталый, ожесточенный и обиженный. О, я не обвиняю тебя — я полностью виню себя. Но если у нас и раньше были с ним расхождения, то это ничто по сравнению с тем, что я наделала теперь. Но дело в том, что я хочу продолжать свою работу здесь. Дядя Уэлли должен отдохнуть, а практика разрастается.
— А я хочу тебя, Дженни. Я хочу жениться на тебе.
— Да, я знаю. И огромная часть меня хочет того ж, — сказала она.
— Так что же мне достанется? — спросил он, пытаясь свести все к шутке. — Нос, уши, локти?
— Большей частью — сердце, — улыбнулась она. — Но голова — вот причина всех затруднений.
— Та самая голова, что приказала тебе убежать от меня двадцать два года назад?
— Та самая. Я — врач, и никогда не хотела стать чем-то иным.
— Но это-то не проблема.
— Но проблема в том, что я хочу быть врачом здесь. Я хочу наладить отношения с Дэвидом. Я никогда не успокоюсь, пока не стану врачом здесь.
— Да, это — проблема, — неохотно согласился Люк.
— Так что… можем мы… подождать немного?
— Не могла бы ты быть более конкретной? — спросил он. — С чем именно подождать? Со свадьбой? Думаю, даже стоит подождать. С нашими отношениями? Это несправедливо; я не святой.
Она подошла к нему и нежно коснулась его лица, затем положила голову к нему на грудь — выражая полную подчиненность в этом, и только в этом.
— И я не святая, — сказала она. — Но Коттиншэм — не так уж далеко, в конце концов. Разве у тебя нет выходных? — Она деликатно помолчала. — Разве нельзя приехать на ночь?
Некоторое время он стоял неподвижно, затем вздохнул со смешанным выражением облегчения и сожаления на лице.
— Это будет стоить мне состояния… одни только расходы на бензин… — сказал он.
Но это уже была капитуляция.
Река Перл бормотала свою песнь между берегов, поблескивая здесь и там отражением ущербной луны среди бегущих облаков. Водная поверхность морщилась под дуновением ветра, который то утихал, то возвращался, причем усиливался с каждым своим возвращением. Собирался дождь.
На Хай-стрит, в аптеке Пелмера, витрина с солями для ванн и таблетками от воспаления желчи сияла под светом люминесцентных светильников, причем одна лампа уже мигала и скоро должна была угаснуть.
Огни в домах также гасли один за одним. Погасли они уже и в Центре ремесел, и в особняке, и в квартире Фрэнсис Мерфи.
На холмах, над городом прокричала сова, пролетевшая над убранными полями. Минуту спустя пискнула мышь — и все снова затихло. Часы на башне Святой Марии пробили полночь… затем час… затем два.
Вичфорд спал.
В мире и покое.
Наконец.
Примечания
1
Персонаж Шекспира: грубый человек.
