Екатерина Гринева - Адвокат ангела, или Дважды не воскресают

Такие попытки сближения он делал пару раз – еще в московской квартире, но тогда я его достаточно быстро отшила, пригрозив выселить на улицу. Похоже, он все это забыл… Я отняла у него свою руку.

– Насчет любви «вообще» я ничего не знаю, за всех отвечать тоже не могу. А наша история давно закончилась, и я, кажется, по этому поводу выразилась достаточно ясно. А потом, у тебя есть фрау Маргарита. Или ты уже дал ей отставку? – съехидничала я.

– Фрау Маргарита – для затравки. Надо же мне на ком-то испытывать свое мужское обаяние! – Родька провел рукой по волосам и неожиданно жалобным голосом протянул: – Ты думаешь, там мне легко было? Все здоровье угробил! Печень посадил, почки. С легкими проблемы…

– Я понимаю… – туманно протянула я. – Ты теперь бьешь на жалость? По принципу: русская женщина жалеет, значит, любит?

Я слишком хорошо знала Родьку, чтобы попасться на такой примитивный крючок. Он был хитер, изворотлив, и не случайно его прозвали «угрем». В молодости я смотрела на него глазами влюбленной дурочки, но теперь мой взгляд изменился, и провести меня было нелегко. Но самое главное – чувств уже никаких не осталось. А когда у женщины нет чувств, большинство мужских уловок не срабатывают.

– Команданте, я понял, но я не оставляю надежды, что когда-нибудь ты меня оценишь… – выпалил Родька. – Меня и мою преданность.

Я усмехнулась.

– Уже бегу… – понятливо кивнул он.

Через пять минут я выставила Родьку за дверь. Он ушел с надутым видом, прибавив: «Если что – я в номере». Мне даже стало смешно: какие все-таки мужики самонадеянный народ: уверены, что женщины будут сохнуть по ним до скончания века! И втолковать им ничего невозможно.

Оставшись одна, я прокрутила в голове завтрашний разговор со своим «шефом», как окрестила я конкурента – или просто недоброжелателя – Берна. Но спустя непродолжительное время я поняла, что занимаюсь самоистязанием: в сознании вертелись разные фразы, обрывки мыслей, тогда как глаза мои отчаянно слипались, в конце этого суматошного дня меня неудержимо клонило в сон. Я подумала, что здоровый крепкий сон сегодня обеспечен мне без всяких снотворных.

Я приняла душ и легла спать, даже не почистив плащ. У меня не осталось на это никаких сил.

Утром я вскочила в постели как ошпаренная: мне показалось, что в комнате кто-то ходит. А потом я сразу услышала звук закрывающейся двери. Я прислушалась: никого. Похоже, у меня расшалились нервы, просто я слишком измучена событиями последних дней. На всякий случай я встала и прошла в ванную. Как я и думала, там никого не было. Мое воображение сыграло со мной злую шутку. Но все же я ведь явственно слышала звук закрывшейся двери… Или это слуховая галлюцинация? В коридоре я посмотрела под ноги: коврик был слегка сдвинут в сторону. Но я могла его сдвинуть вчера сама, или Родька потоптался на нем, нанося мне вечерний визит… Поразмыслив, я решила не заморачиваться этими вопросами. Но нехорошее чувство, что, возможно, я под колпаком у того типа, заказавшего мне файлы, не проходило.

Я пошлепала босыми ногами обратно в кровать. Краем глаза я посмотрела на часы: семь утра. Дома я редко вставала в такую рань. Почему же здесь я вскочила ни свет ни заря? Или меня разбудили звуки: шаги в комнате, скрипнувшая дверь?.. Тут я скомандовала себе: «стоп» и зарылась поглубже в подушку.

Звонок сотового заставил меня вскочить. Я дернула молнию на сумке и вытащила телефон. Я почему-то думала, что это Вика, но это был Феликс. Мой Ф.Ф.

– Наташа! Это ты? – в его голосе слышалось непривычное волнение. – Где ты? Почему я не могу до тебя дозвониться? Ты уже приехала из Калуги? Почему ты молчишь?

– Нет, – выдавила я, – не приехала.

– А почему ты медлишь? Я же сказал: возвращайся. Ты так внезапно уехала от меня… Наташа! Тасик! Ташечка… Но отчего ты молчишь?

И тут я неожиданно разревелась.

– Феликс! А ты сам почему мне не звонил? Ну… раньше, в Москве? Я так ждала твоего звонка!

Он помолчал.

– Дела… я занимался твоим делом. Ты не думай… Просто были разные обстоятельства, а потом, я не мог поделиться с тобой нарытой информацией. Извини, такова уж адвокатская практика. Есть тут свои нюансы и заморочки. Ты обиделась на меня, Тасик?

Я шмыгала носом. «Тасик» – это было слаще всякой музыки! Я вспомнила, как он умеет целоваться, какие у него твердые, прохладные губы, как он зарывался в мои волосы и шептал: «Таша… Тасик…»

– Ты куда пропала? Извини, я, наверное, немного не в себе. Но я действительно беспокоюсь: как ты и где?

– Спасибо, – деревянным голосом произнесла я.

Теперь я ругала себя почем зря. Ну почему я была такой идиоткой и не поставила Ф.Ф. в известность о своей поездке? Он никогда не простит мне, что я уехала в Швецию, даже не сказав ему об этом. Я сама во всем виновата…

– И когда ты вернешься? Я хочу тебя видеть, – понизив голос, сказал Полынников.

– Я позвоню, как только приеду. – И я нажала на «отбой». Слышать его голос было просто невыносимо! Мое сердце рвалось на куски, и я ничего не могла с собой поделать.

Смогу ли я когда-нибудь сделать так, чтобы Ф.Ф. меня простил? Я не знала ответа на этот вопрос…

Спать мне уже не хотелось, я встала и пошла в душ. Там я провела полчаса, включая попеременно то горячую, то холодную воду. Я пыталась привести себя в чувство и восстановить хотя бы остатки душевного равновесия, насколько это вообще было возможно.

Какое-то время я еще полежала в постели, уставившись в потолок, затем вновь встала и спустилась вниз. Маргарита была уже на ногах. Я заказала кофе и булочку с джемом. Родька, очевидно, спал. Может, у меня в комнате была Маргарита? Но ей-то это зачем? Просто так? Шпионит за жильцами? Может, у нее мания такая? Или я выгляжу как неблагонадежный элемент и внушаю ей какие-то опасения?

Черно-белый кот сидел на своем месте и лениво щурился.

Выпив чашку кофе, я заказала вторую. Без молока и сахара, крепкий черный кофе.

После второй чашки в мозгах у меня немного прояснилось. Теперь я знала, что мне надо сделать: подняться к себе и позвонить «шефу». Не откладывая!

Я встала из-за стола, поблагодарив Маргариту кивком головы, и чуть ли не бегом направилась по лестнице в свою комнату. Дрожащими руками я достала сотовый из сумки и набрала номер. На том конце откликнулись не сразу. Длинный тягучие гудки заставляли меня замирать от страха, что трубку так никто и не возьмет.

– Алло! Вы сделали то, о чем мы с вами договаривались?

– Да.

Возникла пауза.

– Хорошо. Мне надо получить эти материалы и просмотреть их. В каком они у вас виде?

– На флэшке.

– Идет.

– А Лиза?

– Я передам вам ее на следующий день. Мне нужно знать, какими материалами я располагаю.

Я молчала.

– Я прикидываю, где вы можете передать их мне… Вы знаете улицу Берсгатан?

– Знаю.

– Там есть длинный кирпичный дом на углу. Напротив него – почтовый ящик. Бросьте конверт с флэшкой туда. Я заберу его.

– Когда?

– Когда вам удобно. Я подъеду в любое время.

Я лихорадочно размышляла: все складывалось не так, как я думала. Я предполагала, что мы встретимся, я отдам флэшку, а мне передадут Лизу. Но это была бы идеальная ситуация, а на самом деле «шефу» нужно время, чтобы просмотреть компромат, просеять его и надавить им на Берна. Но самое главное – «шеф» был хозяином положения и мог диктовать мне свои условия. А я ему – нет, и в этом было наше главное различие.

Пауза затягивалась. Я испугалась, что он сейчас положит трубку и вообще откажется иметь со мной дело. Я боялась, что наша связь прервется в любой момент и все мои усилия будут потрачены зря.

– Хорошо, я брошу флэшку в почтовый ящик. А когда мы с вами свяжемся в следующий раз?

– Я же сказал: завтра, – в его голосе было удивление, cловно «шеф» разговаривал с несмышленым ребенком, которому он терпеливо объяснял правила безопасного поведения на улице или езды на велосипеде. – Мы созвонимся с вами часиков в двенадцать или чуть позже. Идет?

– Да.

– Тогда – все. Жду материал.

Раздался щелчок, а потом – короткие гудки.

Я тряхнула головой. Что ж! По крайней мере появилась некоторая определенность. Но мне непременно нужно выследить «шефа» и узнать о нем как можно больше. И здесь мне пригодится Родька!

Я буквально ворвалась к нему в номер. Дверь почему-то не была закрыта.

– Родь! – крикнула я, влетая в комнату. – Родь! Ты где?

– Туточки и тамочки! – раздалось из ванной. Родька стоял там и брился. – Что-то случилось? В тебе проснулось сексуальное желание, ты врываешься в мой номер и тащишь меня в постель?

Я даже прыснула:

– Не дождешься!

– Жаль! – вздохнул Родька. – А я так на это надеялся! Выкладывай, зачем я тебе понадобился? Если не для секса, тогда для мордобоя?

– И здесь – мимо. Сегодня я передаю материалы тому типу. Бросаю флэшку в почтовый ящик на углу улицы Берсгатан… А ты мне нужен для того, чтобы проследить за ним. Меня он, судя по всему, знает… А тебя нет! Поэтому твоя задача – засечь, кто возьмет флэшку с конвертом и куда он потом направится. Усек?