Екатерина Гринева - Адвокат ангела, или Дважды не воскресают

– А Вика! Моя лучшая подруга! – помолчав, с горечью воскликнула я. – Развела всю эту историю за моей спиной! Боялась, что я примусь отговаривать Берна от этих сомнительных делишек? Или они все так решили – чем меньше людей будет посвящено в этот темный бизнес, тем лучше?

Феликс закрыл мне рот поцелуем.

– Ш-ш-ш… Не будем больше об этом. Выбросим все плохое из головы. Свяжи мысленно все свои неприятности в один черный узелок – и выкинь его в мусорный контейнер. Я и Федьку так учил поступать. Не стоит никогда помнить плохое, ведь это здорово отравляет жизнь. Пусть мучаются те, кто причинил нам неприятности.

– Ты прав.

– Кстати! – он отстранился от меня. – А что ты говорила насчет бассейна и того, что я могу тебя там утопить? Можно мне приступить к этому немедленно?

– Почему бы нет? – пробормотала я, чувствуя, как Феликс покрывает мою шею поцелуями и покусывает мочки моих ушей. Я застонала. – Почему ты медлишь?..

Сначала мы просто нырнули в воду и проплыли несколько раз от бортика до бортика. Серьезные, cосредоточенные… Посмотрев на Феликса, я подумала, что этим активным плаванием он хочет снять все напряжение последних дней. Сейчас он ничем не напоминал того страстного мужчину, который несколько минут назад целовал меня. Вероятно, у него просто сменилось настроение…

Мы одновременно подплыли к бортику, я хотела вылезти, но он схватил меня за руку:

– Ты куда?

Я обернулась и посмотрела на Феликса. И увидела, как сумасшедшая искорка желания проскользнула в его взгляде, и его руки обхватили мои бедра, притягивая меня к себе.

Мы занимались любовью всю ночь: в воде, на бледно-салатовом коврике в бассейне, в спальне, на полу перед камином… Лихорадка страсти сжигала нас, но я понимала: недавнее потрясение, шок и близость смерти сделали наши чувства и ощущения такими яркими и острыми.

«Мементо мори» – мудрое изречение! Часто его вспоминать не надо, а вот иногда – просто необходимо.

Холодное, беззвездное, черное небо смотрело на нас в окно спальни, а мне эта темнота казалась живой, дышащей и удивительно близкой.

– Знаешь, Феликс, я, наверное, просто дурочка. Но влюбилась я в тебя ужасно, – пробормотала я, зарываясь в теплое одеяло.

– Тогда я могу сказать о себе то же самое, – усмехнулся Феликс, целуя меня в кончик носа. – Спи, моя глупенькая, и пусть тебе приснятся хорошие сны.

– Да! Пожелание хорошее, – и я лукаво прищурила один глаз. – Ведь до утра осталось совсем немного времени.

Я готовила ризотто с грибами и поминутно смотрела в окно. Там, на лужайке перед домом, играли Федя и Лиза. Он что-то рассказывал ей, размахивая руками, а Лиза слушала и одновременно, когда выпадала пауза, закидывала подальше яркий полосатый мячик, за которым они потом бежали наперегонки.

Я улыбнулась. Феликс надавил на Берна, и тот согласился, чтобы Лиза жила со мной, но два раза в год приезжала бы ненадолго к отцу. Это был подарок, ниспосланный свыше. Первое время я никак не могла привыкнуть, что дочка теперь рядом со мной: я часто заходила к ней в комнату, просто так, и смотрела, как она рисует или читает, и на мои глаза невольно наворачивались слезы.

Мы все вместе жили за городом, в доме Феликса, который так хорошо подходил для нашей большой шумной семьи.

Пока Феликс был на работе, я занималась домом. Утром вместе с Федей он уезжал в город. Федя шел в школу, а Феликс – на работу. Мы с Лизой оставались вдвоем. Хотя ей недавно исполнилось шесть лет, я пока что не хотела отдавать ее в школу. Пусть она хоть один годик отдохнет после этих потрясений, выпавших на ее долю.

Я с удовольствием занималась домашним хозяйством. Особенно мне хотелось освоить кулинарию, и Феликс говорил, что я уже делаю определенные успехи. Но я-то знала, что мне пока что никак не удается «сочинить» ни вкуснейшую утку с черносливом, ни баранью ногу, запеченную в фольге.

Правда, Феликс убеждал меня, что это вопрос времени и практики. Я ему верила и поэтому старалась.

Был выходной день, и ризотто с грибами я готовила для семейного обеда.

– Ну как? – Феликс появился незаметно и поцеловал меня в шею.

– Скоро будет готово. Жаль, что я не смогла пойти с вами в лес. Я так люблю собирать грибы!

– В другой раз, на следующий год. – Он погладил меня по животу. – Маленькому повредит, если ты будешь нагибаться. А ты могла бы не удержаться…

– Что есть, то есть, – призналась я. – Вошла бы в азарт.

– Вот видишь, я прав, – сказал мой муж. – Как всегда!

– Да уж! – фыркнула я. – Всегда.

– Ну, польсти мне. Мужчины же любят лесть!

– Это точно. Но ты и так самый лучший, без всякой лести.

– Мур… как приятно!

Феликс уселся на табуретку напротив меня.

– Надо было тебе съездить на УЗИ. Родителям интересно: кто у них будет – внук или внучка?

– А тебе?

– А я любому варианту обрадуюсь. – Феликс взял из вазы на столе желтое с красными бочками яблоко и, подкинув его вверх, поймал одной рукой. – Если будет мальчик, то, согласно семейной традиции, назовем его на Ф.

– Например, Филиппом, – подсказала я.

– А что? Хорошее имя.

– А девочку?

– Ташей. Тасиком.

– С вами, адвокатами, не поспоришь. У вас на все ответ готов. Как на блюдечке с голубой каемочкой!

– А ты и не пытайся спорить. – Феликс вонзил зубы в яблоко, и раздался сочный хруст. – Муж – глава семьи.

– А жена – шея, – подхватила я.

– Я ничего не имею против такой замечательной шейки. – Феликс встал с табуретки и, подойдя ко мне, запечатлел очередной поцелуй на моей шее. – Тебе не кажется, что, пока мы разводим нежности, у тебя пригорает рис?

Я потянула носом.

– Точно! – охнула я. – Как же я про него забыла!

– Ничего страшного.

– Конечно, я ведь не волшебник, а только учусь.

– А четыре голодных рта сметут все без разбора.

– Пять, – поправила я его, показав на свой живот.

Он улыбнулся.

Я открыла крышку кастрюли и воткнулся ложку в рис:

– Он почти не подгорел. Так, cамую малость. Но никто, кроме гурманов, этого и не заметит. Так что наше ризотто, как говорят спортивные комментаторы, cостоится при любой погоде!..