Екатерина Островская - Заповедник, где обитает смерть
Он глядел в сторону на газовую конфорку, потому что чувствовал – девушка смотрит на него, ожидая, вероятно, других слов. Пришлось пройтись по кухне, но мыслей не прибавилось. Дойдя до двери, Волошин обернулся, посмотрел на «10», и вдруг ему захотелось подойти, встать на колени и по очереди поцеловать и единичку, и нолик, а потом прижаться лбом к худенькой спине и застыть, ничего не прося, не говоря ни о чем. Желание было таким сильным, сердцу так захотелось прикосновения к теплу, что Волошин отступил на шаг. Чтобы не поддаться вдруг нахлынувшему безумию и не напугать эту женщину-подростка, Алексей выскочил в коридор и только после этого почувствовал, как сладостно заныла душа, как внутри его птицей забилось сердце, ударяясь о прутья тесной грудной клетки.
«Что это со мной? – подумал Волошин. – Наваждение какое-то!»
Но подумал с непонятной для себя радостью. Не хотелось никуда уходить, захотелось остаться на кухне подольше, может быть, навсегда, просто сидеть и смотреть на два голубых огонька в глазах девушки, сидеть молча, а если и говорить о чем-то, то только о самом важном – о погоде или о любви к животным. Но это придется отложить, потому что жизнь долгая, и когда-нибудь можно будет ни о чем не думать, кроме как о погоде. А пока есть дела поважнее, но которые хочется забыть поскорее и убежать от них далеко по небесной лыжне в край, где даже зимой поют птицы. Тогда зачем уходить куда-то, тем более не пожелав спокойной ночи?
Волошин снова спустился по лестнице, быстро вошел на кухню, и осколок недавнего желания так сильно впился в сердце, что Алексей, не сказав ни слова, наклонился, чтобы поцеловать девушку в затылок, коснуться губами ее мягких волос. Дух перехватило от нахлынувшей неожиданно собственной нежности. Он почти поцеловал ее затылок, но Вера повернулась ему навстречу, глаза их столкнулись так внезапно, а губы оказались так близко, что растерялись оба. Она не отпрянула, а только стремительно покраснела, и зрачки ее глаз стали темными.
– Простите, – хрипло прошептал Алексей.
И услышал близкое, тихое и тонкое эхо. Вера произнесла то же слово одновременно с ним.
Он ушел быстро, не оглядываясь. И уже потом, глядя на бабочку на стене, пожал плечами, словно оправдываясь перед кем-то:
– Зачем она-то извинилась?
Тут же обернулся: не видит ли кто, не слышит ли, как он разговаривает сам с собой – уж больно глупо это могло показаться со стороны. Он сам себе казался глупым, но от этого было почему-то приятно и весело. Чтобы оправдаться перед тишиной окончательно, Алексей сказал подушке, на которой спала когда-то олимпийская надежда:
– Ты где пропадаешь? Поди, забыла меня?
Но и это показалось ему не только глупым, но и лживым. Небо за окном по-прежнему было глухим, но в щель между шторами Волошину уже подмигивала изумрудная утренняя звезда.
Всем на земле управляют звезды. В этом уверены многие. И те, кто публично объявляет себя астрологами, и те, кто листает журналы в поисках гороскопов, и даже те, кто никогда не обращали свой взор к небу, а смотрят только себе под ноги, надеясь увидеть потерянный кем-нибудь кошелек; порой даже находят его, открывают, а там не миллиард долларов – всего лишь горстка мелочи, проездной билет за прошлый месяц и фотография незнакомой девушки с распущенными волосами. «Эх, – вздыхают искатели сокровищ. – Не повезло!» И отправляются дальше, склонив голову чуть ли не до самых колен в поисках смысла жизни и вечного счастья.
В звезды верят не только те, кому верить больше не во что. Даже те, кому завидуют обычные граждане, не начинают ни одного дела, не взглянув предварительно на расположение светил. Все самое важное зависит от этих маленьких мерцающих точек. А звездам глубоко наплевать на то, верят в них или нет, им вообще нет никакого дела до нашей планеты и всех нас. Да и кто видел звезды вблизи? Почему они должны влиять на самое важное: на успех, на здоровье, на любовь? Любовь вообще штука непонятная. Кое-кто из очень образованных людей убежден, что любовь – это взаимодействие биополей, которые вызывают определенные химические реакции в нашем организме. Говорят, теперь даже таблетки придумали для любви: съел одну – и люби кого хочешь, и очень долго, даже того, кого и не следовало бы любить вовсе. Хорошая вещь – медицина! Проглотил любовную пилюлю – и вот тебе сон упоительный. Нормальному человеку поверить в это сложно, особенно воспитанному на образцах высокой поэзии. Но ведь и в древности алхимики готовили любовный напиток! Тому есть письменные свидетельства. Говорят даже, что у одного короля был шут. Обычный кривоногий карлик – урод, но с амбициями. И полюбил шут королеву – молоденькую и, конечно, красавицу. А ту от него тошнит: она вообще предпочитает высоких мускулистых блондинов, ну и мужа-короля, естественно, хотя он и брюнет с проседью. Побежал карлик к колдуну-алхимику. Так, мол, и так. Как бы мне стать высоким белокурым красавцем или, на худой конец, королем, чтобы меня полюбила красавица?
– А зачем? – спрашивает мудрый старец. – На-ка лучше пузырек. В нем любовный напиток, капни капельку в бокал вина и поднеси своей ненаглядной. Достаточно одной капельки, чтобы она полюбила тебя больше жизни и до самой смерти, разумеется. А если переборщишь, то!..
Колдун махнул рукой:
– Замучает тебя ночью.
Карлик помчался в королевский дворец так быстро, как мог. За ним бежали мальчишки. Смеялись и бросали в него камни, а урод прижимал к сердцу пузырек обеими руками, чтобы сокровище случайно не разбили. Прибыл шут во дворец, достал бокал, налил в него лучшего вина, которое только смог стащить в дворцовом подвале, плеснул в бокал любовного напитка – на всякий случай все содержимое пузырька. Поставил бокал на поднос и направился к королеве. Идет, а хочется лететь – сердце колотится, пот по спине ручьем от напряжения и ожидания ответной безумной страсти. И уже вот перед уродом заветная дверь. Взялся было карлик за ручку двери, а тут из-за угла король!
За голову держится король и стонет. Увидел шута.
– Молодец! – говорит. – А то у меня после вчерашнего так голова пухнет, что корона не налезает.
Взял царственной дланью бокал с подноса и залпом выпил. Что потом было, можно не рассказывать. Вот такая средневековая трагедия! Непонятно только, почему Шекспир не использовал ее в качестве сюжета?
Эту историю Волошин рассказал Вере, когда они сидели на стволе упавшей от старости сосны и смотрели на лесное озеро, покрытое льдом и снегом. Мир вокруг улыбался им, но настроение у обоих было не самое лучшее. Потому-то Алексей и пытался развеселить Веру; правда, это ему удавалось плохо. У него и самого на душе было тревожно и муторно, и причиной этого оказался Филатов.
Иван все утро ходил по дому, о чем-то размышляя. Потом вошел в кабинет, посмотрел на Волошина и Веру и громко объявил:
– Все! Можете перестать дурью маяться! Я все просчитал: никакой игры нет! Это элементарная разводка. Кто-то очень наглый попросту снял наши денежки, и не только наши, а теперь радуется. Представляю, как этот гад сейчас потирает руки! Ну, ничего – доберусь я до него!
Волошин хотел напомнить, что об этом уже говорил кто-то другой. И даже не один раз. Но только сам Алексей теперь так не считал. И промолчал: сейчас спорить с Иваном бесполезно. К тому же Филатов минут через пять может поменять свое мнение на прямо противоположное.
– А как же сообщения в криминальных новостях? – спросила Вера.
– Все подстроено! – продолжал уверять Филатов. – А может, просто совпадение. Может, и то, и другое, и третье. Главное, что я никого теперь не должен бояться. Я теперь могу ходить в гости к Эмме открыто, а не перебежками от столба к столбу. Мне не нужно будет носить в кармане пистолет… Я прямо сейчас пойду к ней и сделаю предложение!
Иван подскочил к вешалке, сдернул дубленку, быстро просунул руки в рукава и выскочил на крыльцо. Причем проделал это с такой скоростью, что Алексей не успел остановить его. Тогда Волошин тоже начал одеваться.
Тут как раз вернулся Филатов.
– Я забыл тапочки снять, – объяснил он, – иду по тропинке, а ноги мерзнут.
Он сел на стул и начал засовывать ногу в сапог, потом замер:
– Леша, ты не знаешь, к чему ноги мерзнут?
В прихожую выскочила Вера:
– Если вы собираетесь прогуляться, то я с вами.
На улицу вышли втроем. Так и брели какое-то время. Недолгое, правда, потому что Филатов заявил, что здесь они хорошая мишень даже для очень плохого снайпера, и бегом вернулся в дом. А Волошин с Верой решили прогуляться к озеру, на берегу которого лежала поваленная сосна.
Глава 18
А уже начинало казаться, будто все складывается удачно. На экране монитора прыгали баннеры, адресованные неизвестным игрокам:
«Дракон, не прячься у бабы под юбкой. Все равно достану! Ковбой».
«С промахом тебя, Ночной Снайпер! Следующий выстрел за мной. Ред Ай».
«Горец! Ты не крутой. Скоро я из тебя сделаю решето. Бич Божий».
