Вспомни, что ты сделала - Уиллоу Роуз
С книгой, которую я должна была написать, тоже все ладилось. В промежутках между распаковкой вещей и обустройством дома я ее почти закончила – оставались буквально последние строчки. Я писала о своем отце (не биологическом), серийном убийце, которому удавалось вести двойную жизнь, обманывать близких и творить зверства прямо под носом у моей матери. Я расспрашивала маму о его детстве, их совместной жизни, и беседы на эту тему давались нам нелегко. Думаю, что все эти разговоры имели для нее терапевтический эффект, но в то же время эмоционально опустошали.
Сначала предполагалось, что я буду писать о нескольких самых жестоких убийцах страны с точки зрения профайлера ФБР, но, когда издатели узнали о моей семейной истории, они аннулировали предыдущий контракт и предложили мне новый. Понятное дело, ведь они получали свежайший криминальный сюжет из первых рук. Мне дали огромный аванс вдобавок к тому, что уже заплатили. «Очень-очень высокий коммерческий потенциал, стопроцентный бестселлер!» – восклицали издатели. «Что ж, пусть будет бестселлер», – подумала я тогда. Нам с детьми нужны были деньги. Чад в нашей жизни почти не появлялся; алименты от него пришли всего пару раз, и то их едва хватило на половину арендной платы за дом. Быть матерью-одиночкой с тремя детьми – недешевое удовольствие.
– Тук-тук, – услышала я голос Мэтта.
Он появился на пороге с бутылкой вина в руке. Я встретила его с улыбкой. Дети бесились наверху. Алекс что-то крикнул сестрам, Оливия наорала в ответ и хлопнула дверью. Ей было пятнадцать, и она с трудом выносила шестилетнего Алекса и двенадцатилетнюю Кристину, а порой, честно говоря, и меня.
От хлопка двери Мэтт дернулся, а я и бровью не повела, потому что давно привыкла к таким звукам. Забирая у него бутылку, я снова улыбнулась:
– По какому случаю?
Он пожал плечами, затем наклонился и поцеловал меня.
– Пятница! И мне в субботу-воскресенье не надо на работу.
Я поблагодарила его взглядом: бутылка предназначалась лично мне.
– Я сейчас пиццу закажу. Пиво в холодильнике, – сказала я.
Мэтт просиял:
– Знаешь, чем порадовать.
Глава 4
– М-м-м, мясной рулет! – воскликнул Мэтт, когда мы вошли на кухню и его взгляд упал на блюдо на столе. – Мясные рулеты – моя слабость. Сама готовила?
Ставя рядом с блюдом бутылку, я усмехнулась и отрицательно покачала головой:
– Сама? Я? Если ты встречаешься со мной в надежде на мои кулинарные таланты, то признаюсь прямо сейчас: я не умею готовить. Думала, ты уже заметил.
– Выглядит очень аппетитно. Зачем нам тогда пицца?
Я нашла штопор, откупорила вино и налила себе бокал. Потом многозначительно посмотрела на Мэтта.
– А, понятно. Мама приготовила?
– Ага.
– Значит, мяса в рулете совсем нет?
– Ни грамма. Ни мяса, ни молочных продуктов, ни глютена. Только растительные ингредиенты. Она все нам приготовила заранее и поехала в Винтер-Парк играть с подругами в карты.
Мэтт разочарованно вздохнул:
– А выглядит так аппетитно…
– Ешь, не стесняйся. А с меня хватит веганской пищи. Всю неделю я только ее и жую, у меня скоро пальмы из ушей полезут. Закажу мясную пиццу и съем спокойно, пока мамы нет. А то она разобиделась бы, что я пренебрегаю ее стряпней.
Мэтт пожал плечами и отрезал себе кусочек рулета:
– Я все-таки попробую. Здоровая еда и все такое.
Я пригубила вино, взяла телефон и заказала самую большую пиццу, чтобы хватило и детям, и Мэтту, если он надумает к нам присоединиться. Положив трубку, я увидела, что Мэтт уплетает рулет за обе щеки.
– Вкусно, – сказал он. – Не понимаю, почему тебе не нравится. Ведь правда вкусно!
Я села на табуретку и продолжила потягивать вино, наблюдая, как Мэтт расправляется со вторым куском.
– Где Элайджа сегодня?
После моего вопроса Мэтт перестал жевать и тоже сел на табуретку. Лицо у него помрачнело. Мэтт растил сына в одиночку после того, как маму мальчика осенью убили. О существовании ребенка женщина, с которой Мэтт девять лет назад провел одну-единственную ночь, сообщила, когда тому было уже три года, близких отношений у Мэтта с Элайджей не сложилось. Необходимость заботиться о восьмилетнем сыне полностью изменила его жизнь.
– Моя мама повела его в кино, – ответил он. – Дала мне сегодня отдохнуть.
Я взяла его вилку с ломтиком рулета и немного откусила. Прожевав, скорчила гримасу. Нет. Так же плохо, как и все остальное приготовленное мамой. Я отхлебнула вина, смывая неприятный привкус. Я бы и рада полюбить мамины блюда: на них я могла бы сбросить лишние килограммы, – но мне все казалось невкусным. Да и вообще, это здоровое питание каким-то образом заставляло меня чаще перекусывать между приемами пищи, и после переезда мамы ко мне я мало того что не похудела, как мечтала, так еще и набрала вес.
– Как у вас отношения? Налаживаются?
Мэтт опустил глаза в тарелку, затем отрицательно качнул головой:
– Он меня ненавидит всеми фибрами души.
– Да брось ты, это не так. Ты же его отец.
– Я тебе говорю: он меня ненавидит. Помощь от меня он не принимает, разговаривать отказывается. Он даже не позволяет мне подоткнуть ему одеяло на ночь. Я все время на работе, и бóльшую часть времени после школы он проводит с моей мамой. Каждый день, возвращаясь домой, я надеюсь, что сегодня будет получше, что он оттаял хоть немного, но этого не происходит. Мне кажется, что он винит меня в смерти Лизы.
Я накрыла его ладонь своей.
– Слушай, он потерял мать, единственного значимого взрослого, а тебя он практически не знал…
– Так кто же в этом виноват? Явно не я. Я ее просил разрешить мне чаще видеться с сыном, но у нее вечно были какие-то глупые отговорки. Ей будто нравилось щелкать меня по носу. Мне иногда кажется, что она рассказала о сыне, только чтобы надо мной поиздеваться.
– Если рассказала, то наверняка хотела, чтобы ты как-то участвовал в его жизни. Просто по-другому она, может, не умела общаться.
Мэтт съел еще кусочек рулета и согласно кивнул:
– Да, скорее всего.
– Не ставь крест на отношениях с сыном, дай ему время. У него никого нет, кроме тебя. Представь: у ребенка за полгода вся жизнь перевернулась, он растерян и ужасно скучает по матери. Ты единственный, на кого он может выплеснуть свои эмоции. Я уверена, что время все расставит по местам и Элайджа в конце концов тебя примет.
– Просто все совсем не так, как я себе представлял, понимаешь? Быть отцом круглосуточно – это действительно тяжело.
– Добро пожаловать в родительский клуб, папочка!
Я хмыкнула и, снова сделав глоток вина,
