Борис Штейман - Варей, гончий пес
Дверь открыла женщина. Приятной наружности, стройная, крепкая, по всей видимости, занимается спортом, темные блестящие волосы, глаза серые, легкий румянец, чуть выше среднего роста, возможно, примесь восточной крови. Взглянула вопросительно.
— Здравствуйте, — улыбнулся открыто и доброжелательно Варей. — Петр Константинович дома?
— Нет, он уже давно здесь не живет, — сухо ответила женщина.
— Какая жалость! — воскликнул Варей. — И где ж его можно найти?
— Не знаю! — попыталась закончить разговор женщина.
— Что же теперь делать?! — запричитал Варей. — Я проездом, из глубинки… Учились вместе в университете. Так хотелось повидаться! Вы разрешите зайти на секундочку?
— Ну, проходите… — неохотно разрешила женщина.
Настороженно заходит Варей. Уж больно легко удалось проникнуть в квартиру. Безумолку он болтает какую-то чепуху, сыпет шутками-прибаутками. Осматривается. Обычная квартирка, средней руки. Каких много. Да, средний достаток, а женщина очень ухоженная, не совсем вписывается… А может быть, развод фиктивный? Чтобы имущество сохранить при конфискации? И подвергая сомнению, оглядывает обстановку — телевизор в углу, сервант, тахта, — разве это имущество? Может, действительно одна? Скучает…
Рассказывает Варей трогательно-печальную повесть о своем босоногом, сиротском, полуголодном детстве. Затягивает противника в расположение своих частей. Женщина улыбается, включается постепенно в разговор. «Зачем все же я ей нужен? Понятно, что неотразим и прочее. А все-таки?» — напряженно размышляет Варей и переключается на денежки. Предлагает создать свою небольшую такую, аккуратненькую фирмочку, заработать кучу бабла и махнуть куда-нибудь, ну скажем, по пустыне на верблюдах, как какие-нибудь там туареги.
— В пустыню… — мечтательно повторяет женщина. — Это было бы здорово…
Нравится Лидия Варею, нравится. «Чем же это, интересно? Обычная бабенка… — спрашивает себя он и сразу же и отвечает: — А всем!»
Переходит Варей на тему чрезмерного употребления алкоголя. Сетует на отдельных нерадивых членов общества.
— Намек поняла. Кофе хотите? Или вы на сон грядущий не потребляете? — улыбается Лида.
— Какой уж там сон! — сетует на тяжелую судьбу Варей. — Премного благодарен, да и только!
Весьма соблазнительно покачивает бедрами Лидия, удаляясь на кухню. Знает, что смотрит ей вслед Варей.
— А я вас уже где-то видел! — кричит он ей вдогонку.
— В передаче «Чего хочет женщина?», — хохочет в ответ Лидочка.
«Нет, не в передаче… — бормочет Варей. — А вот где, не помню, а ведь важно это, очень важно… А вспомнить не могу, потому что не высыпаюсь! — неожиданно раздражается он. — А все служба проклятая!» Быстро встает, подходит к книжным полкам. Внимательно пробегает глазами по корешкам книг и видит внизу сбоку на видном месте пачку фотографий. Не торопясь, перебирает Варей фотографии: Лида с «бородачем» на морском побережье, несколько групповых, видимо, семейных, какие-то старушки у подъезда, дети на лесной лужайке… Отбирает несколько штук и засовывает их в карман. В том числе с импозантным стариком в инвалидной коляске, снятую «Поляроидом». «На память…» — приговаривает Варей и подходит к окну. Совсем темно уже на дворе. Кажется ему, что сидит кто-то у детских качелей на скамейке. Там, где недавно сидел Варей, и смотрит на него. «Очень даже может быть! — раздельно и четко выговаривает про себя Варей. — Главное, раньше времени не брать в голову…»
Несет хозяйка кофе. И кажется Варею еще привлекательней. «Так бы и набросился!» — щурится он. «А приличия? Ты же на службе, в конце концов! Не забывайся!» — останавливает его внутренний оппонент. «Набросился бы, наплевав на приличия!» — отвечает ему, смеясь, Варей. «А в кофе уже, небось, снотворное подмешано!» — остужает его оппонент.
— А в кофе уже снотворное буль-буль? А? — смеется Варей.
— Два снотворных, — отвечает серьезно Лида. — Себе тоже.
— Вот это по-нашему! Чтоб не ошибиться, — помогает он расставлять на столе чашки.
— Вы где остановились? — интересуется Лида.
— Нигде, — смущенно отвечает Варей. — Думал, у Петра… Да, ерунда! Где-нибудь перекантуюсь.
— Ну, вот что, — решительно говорит Лида. — Есть раскладушка. Постелю на кухне.
— Да, неудобно как-то… одно беспокойство, — мямлит Варей. Очень хочется ему подойти к окну и проверить, есть ли за домом наблюдение или почудилось.
— Давайте потушим свет и посмотрим во двор, — простодушно предлагает он.
— Давайте! — охотно соглашается Лида. — Вы немного того? Да? А может, у вас шпиономания?
— Скорей второе, — довольно смеется в ответ Варей. — Просто это мое самое любимое занятие в свободное время, еще с детских послевоенных лет.
— Чудак… — качает она головой.
Тушат свет, подходят к окну, в дворике никого. «Успел уйти… — обнимает Варей Лидию и думает: — Каких шикарных баб стали вербовать! Просто уму непостижимо!»
— Ты такой милый и… наивный… — шепчет в темноте Лидия. — Мне тебя почему-то немножко жаль… так, чуть-чуть… — тихо смеется женщина, поблескивают в темноте глаза.
«А мне тебя», — хочет ответить Варей, но не говорит, не хочет дразнить по пустякам. Вдруг еще обидится? Можно и спугнуть.
Утром Варей незаметно выскальзывает из дома, делает вид, что не хочет компрометировать молодую женщину. Мол, соседи, слухи, разговоры… Хотя, конечно, вряд ли ее здесь кто-нибудь знает.
На работу приходит за десять минут до начала. Ловит удивленный взгляд Никанорыча. Берет из сейфа пистолет. И идет со всеми в тир. Раньше иногда отлынивал, а теперь в первых рядах. Бах-трах-бах-трах!.. Гремят выстрелы. Движутся стремительно вдалеке темные силуэты с белыми кружками на груди. Или появятся неожиданно на миг и исчезнут. Все уже снова разбрелись по кабинетам, а Варей все стреляет. Уже рука онемела, дрожит. Недоволен результатами, раньше лучше получалось.
— Немного рука вяловата, а так вполне! — хвалит его инструктор. — Чувствуется специалист!
Возвращается к себе Варей, а по дороге заносит фотографии Марку. Просит его отдать их на экспертизу и забрать результаты.
— Все хитрим и никому не доверяем, — комментирует Марк странную просьбу. — Ладно уж, сделаем вам великое одолжение!
Решает Варей сводить Лидочку в парк культуры и отдыха. Есть такая форма времяпрепровождения с женщинами. Аттракционы, комнаты смеха, мороженое, колесо обозрения… Дешево и беззаботно. Как дети. Мужчинам кажется, что женщинам это должно нравиться. А на самом деле неизвестно, нравится такое слабому полу или же они идут на это из вежливости.
Только забрались они в кабинку колеса обозрения, как заприметил Варей внизу на лавке молодого человека, можно сказать, почти еще мальчика, но по виду уже сильно испорченного, безразлично покуривающего сигаретку и перекладывающего все время ноги в синих джинсах с одной на другую. Сомнений нет, «пасут» Варея и его спутницу. «Надо бы спросить у Лидии, — думает Варей, искоса озорно на нее посматривая, — вот сейчас она по заданию или уже просто так?» Не позволяет Варею мужская гордость думать, что только по заданию. Наверно, фифти-фифти. «А вот я сам, к примеру, как? — задает себе встречный вопрос он. — То-то и оно! И нечего! Еще успею испортить себе настроение!» — решает он.
Плавно движется им навстречу земля. Выходят они, не торопясь, из кабинки, а мальчонки на лавке уже нет. Как будто и не было. А вокруг так безмятежно. И дети шныряют, и голуби переваливаются, и небо в крошечных облачках.
Рассказывает Лидия, какой замечательный человек Петр Константинович. Как жили они душа в душу. И все у них было. Вот только командировки постоянно и все дольше, и дольше. А потом и вовсе исчез. Но деньги присылает. В общем, незаурядный человек, да и только!
— Я более незаурядный! — гордо произносит Варей и смеется довольный.
— Это еще нужно доказать, — отвечает мягко Лида и опять как-то жалостливо смотрит на Варея.
Берет его под руку и восклицает:
— О! Пушка?!
— Удивилась? — вопрошает Варей и смотрит испытующе.
— Нисколько, — вяло и даже с некоторой печалью отвечает Лидочка. — Я сразу поняла, что ты за гусь. Как только зашел. Вас, легавых, за версту видно!
— Не легавых, а гончих! — поправляет Варей. — Открою тебе один маленький секрет!
Чувствует он, как напряглась непроизвольно женская рука. Выдерживает Варей паузу и добавляет солидно:
— В прошлой своей жизни… — снова останавливается, — я был гончим псом! — изрекает торжественно и добавляет доверительно: — От того и вены на ногах болят. Учти, ты первый человек, которого я посвящаю в эту сокровеннейшую тайну. Даже жена моя бывшая про это не догадывалась. Чувствуешь, какое тебе оказано доверие?!
«Доверие… — думает он. — Опять это заповедное слово!»
