Ричард Марстен - Исчезнувшие девушки
- "Сулливан Корнес, 8-7520", - продиктовал я, глядя на пластинку на телефонном аппарате.
- Эй, малыш! - окликнул меня Сэм.
- Да?
- Они тебя не зацапали на Семейном Акте? - спросил он шепотом.
- Иди к дьяволу! - рявкнул я и бросил трубку.
- Ну? - спросил Хенли.
- Владелец машины позвонит вам, как только сумеет. Десять долларов вам нужны сейчас или позднее?
- Сейчас подойдет не хуже, чем позже, - сказал Хенли со счастливой улыбкой.
О'Хара позвонил лишь около часа ночи. Энн свернулась на диване и клевала носом. Хенли попыхивал трубкой и рассказывал мне, какая великолепная рыбная ловля на Поинте. Фред давно уехал. Когда позвонил телефон, я выскочил из кресла, но Хенли жестом велел мне сидеть, и сам, неторопливо, подошел к аппарату и взял трубку.
- Алло? - сказал он. - Да, это судья Хенли. Как поживаете, детектив О'Хара?
Он слушал, кивая.
- Да, правильно. Да, очень рад это слышать, действительно рад. Разумеется, мы немедленно освободим его. Благодарю вас за... Что такое? О, разумеется, одну секунду.
Он прикрыл ладонью трубку.
- Он хочет поговорить с вами.
Я подошел к телефону.
- Алло?
- Что за дурацкая мысль угнать мою машину, парень? - спросил О'Хара.
- Тебе что, больше делать нечего, как зубоскалить по междугородному телефону за казенный счет? - спросил я сурово, но на самом деле с улыбкой.
- Но теперь тебя отпускают на все четыре стороны?
- Да, благодарю, Барри.
- С моей стороны непростительная глупость не подумать об удостоверении. Может, отправить его тебе по почте?
- Да нет, пустяки. Молния дважды не попадает в одно место. Поймали грабителя?
- Что? Да нет, сукин сын сегодня не появился. Возможно, он тоже уехал в отпуск.
- Возможно. Спасибо, Барри, еще раз.
- Пустяки. Желаю хорошо провести время.
Он помедлил.
- Еще один момент...
- Да?
- Семейный Акт...
Он тут же повесил трубку.
Я улыбался от уха до уха, когда подошел к кушетке, чтобы разбудить Энн. Она быстро вскочила, как будто я ее ударил, и несвязно забормотала:
- Что? Что такое?
- Мы - свободные люди.
- Прекрасно!
Она сразу же проснулась.
- Давай поскорее отсюда уедем.
Мы пожали руку судье Хенли и вышли к машине. Снаружи было прохладно. Я поднял верх на машине, затем осторожно выехал на шоссе с гравийной подъездной дорожки судьи.
- Благодарение Богу, все кончено! - воскликнул я.
- Ммм, - промычала Энн.
- Ты совсем сонная?
- Да.
- Почему бы тебе не заснуть? Я тебя разбужу, когда мы приедем в Сулливан Поинт.
- Нет, лучше я сейчас пободрствую, а спать лягу ночью. И потом, мне хочется с тобой поговорить.
- О чем?
- У тебя отвратительный характер. Я обнаружила это только сегодня.
- Знаю. Я расстраиваюсь из-за сущих пустяков.
- Тебе надо научиться сдерживаться.
- Надо, ты права.
- Я люблю тебя, Фил, - сказала она неожиданно.
- И я тебя люблю.
- Тебе не хватает своей бригады?
- Не хватает? Господи! Мне казалось, что я никогда не уеду.
- Мы скоро будем на месте. Езды туда не более получаса.
- Ты думаешь, мы найдем место, где остановиться?
- Конечно. Таких мест там десяток.
3
Городок Сулливан Корнес был наглухо заперт, когда мы въехали в него. После того, как Энн по дороге подробно описала его размеры, я не ожидал увидеть сияние неоновых реклам, но надеялся встретить хотя бы одну-две живых души на улице. Городок раскинулся у подножия крутого холма, явившегося для меня полной неожиданностью, потому что я его увидел сразу после крутого поворота дороги.
Представляете, вы сворачиваете, и вдруг дорога куда-то исчезает, а фары вашей машины растворяются в темноте ночи, ничего не освещая, а потом появляется надпись:
"СУЛЛИВАН КОРНЕС. ПРЕДЕЛЬНАЯ СКОРОСТЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ МИЛЬ В ЧАС".
Теперь-то они мне об этом говорят!
Было очень трудно вести "шевви" на такой черепашьей скорости, в особенности на таком холме, но я не забыл недавнее столкновение с местным законом и нажимал без сожаления на тормоза Барри. Полагаю, я слишком осторожничал: Фред и его когорта, несомненно, давно спали, как и остальные обитатели Сулливан Корнеса. Город начался сразу же, как закончился холм. У подножия холма имелось коротенькое плато, в центре которого было проложено транспортное кольцо, окаймленное запертым баром, запертым кафе, запертым отелем с объявлением "Свободных мест нет", и запертым бильярдным салоном. Никаких дорожных знаков не было видно. Единственным указателем служил мигавший желтый предупредительный фонарь на проводе, протянутом поперек улицы, высоко над пустой полицейской будкой в центре круга.
Я остановил машину и высунулся из окошка.
В городе царила мертвая тишина. Изредка откуда-то доносился стрекот цикад и зеленых кузнечиков да мяуканье голодных котов, но и только. Предупредительный желтый свет иногда падал на "шевви". Воздух был холодным и тяжелым от влаги. Я видел, как у меня изо рта вырывается пар.
- Куда? - спросил я Энн.
- Насколько я помню, - сказала она, - поезжай через город, затем поверни к мысу.
- Где находятся те десятки мест, о которых ты упоминала?
- На дороге к мысу.
Я объехал по кругу и двинулся через город, не превышая двадцатипятимильную скорость.
Главная улица была окаймлена магазинами, которые можно увидеть в любом городе: бакалея, мясные лавки, консервы и полуфабрикаты, но почему-то они все производили впечатление покинутых в спешке людьми, что они вот-вот готовы рухнуть и исчезнуть под землей. Согласитесь, что мирно спящий ночью город редко вызывает у человека чувство недоброжелательства, враждебности.
Территория двадцать третьего полицейского округа, конечно, не долина счастья. Половину ее составляет население, живущее в самых ужасных условиях, изобретенных людьми для людей. Она грязная, коррумпированная, наводненная скупщиками краденого, сводницами, проститутками, жуликами, хулиганами и мелкими воришками, но она является частью величайшего города в мире и бьется, как сердечная артерия этого города, в ней имеется горячая алая кровь и смех, несмотря на грязь. В двадцать третьем бывают драки и поножовщина, да. Но там влюбленные гуляют, взявшись за руки, или целуются украдкой на площадках небоскребов. Почти на каждом многоквартирном доме имеются специальные полицейские замки, да. Но за этими дверьми живут люди. В двадцать третьем мелькают страшные тени, ночами это отнюдь не безопасное место для прогулок. Но днем сияет солнце, и даже если лицо, повернутое к небу, грязное, все равно оно улыбается.
У меня было ощущение, что обитатели Сулливан Корнеса почти не смеются, и что тени, прижимавшиеся к узким проходам между дощатыми фасадами домов, не исчезают днем. Я понимаю, что это глупо. Любой маленький город может казаться враждебным в ночное время, недружелюбным.
С другой стороны, я вроде бы должен был подготовиться к тому, что случится в скором времени на Сулливан Поинте и в самом городке. Но мои дурные ощущения в ту ночь не шли ни в какое сравнение с тем, что меня ожидало через несколько часов. Я отчетливо помню это чувство, мне даже пришлось поднять стекло в машине, потому что мне неожиданно стало холодно.
Мы почти пропустили маленькую надпись, прибитую к одному из телефонных столбов. Во всяком случае, я проехал мимо ответвления от шоссе, когда Энн воскликнула:
- Вот оно, Фил!
- Где?
- Мы только что проехали мимо.
Я подал машину назад. Надпись была очень маленькая. Один конец доски был заострен, так что получилось что-то наподобие стрелки. Дорога, на которую она указывала, была черная, как сердце Гитлера.
- Выглядит необычайно гостеприимно! - проворчал я.
- Дальше появятся огни и место, где можно остановиться, - пообещала она.
Я взглянул на спидометр и повернул "шевви" на эту дорогу. Она была узкой, извилистой и не ремонтировалась со времен могикан. Мы подпрыгивали на ухабах, проваливались в ямы, поднимая при этом облака пыли. Я снова посмотрел на спидометр. Мы проехали уже четыре мили, а огнями и не пахло.
- Раньше тут были мотели, - тоненьким голоском заговорила Эни. Возможно, они еще не открылись к летнему сезону. Ведь еще только июнь, понимаешь.
- Да, понимаю.
- Ты на меня сердишься, Фил?
- Нет! - ответил я честно. - Нет, дорогая... У тебя был трудный день, ты устала и голодная. Ведь мы сыты только одними сэндвичами на завтрак и... Я надеюсь, что мы отыщем какое-нибудь приятное местечко. Ты наверняка измучилась.
- Я и правда устала. Ну, и что ты хочешь делать?
- Доедем до конца дороги. Мне здесь все равно не повернуть, очень узко.
- Мне очень жаль, - сказала она.
- Не глупи. Если здесь нет ничего, мы сможем вернуться в Дэвистаун. Ты говорила, что это большой город.
- Да.
- Прекрасно. Там-то мы, конечно, что-то найдем.
- Олл-райт, Фил.
Голос у нее звучал сонно. Она глубоко вздохнула, и мне было ясно, что она окончательно выдохлась. Я автоматически надавил ногой на акселератор.
