Ричард Марстен - Исчезнувшие девушки
Я вытащил тридцать восьмой, снял его с предохранителя и уже после этого постучался.
- Кто это? - спросила Стефани.
- Хезекая, - прошептал я.
- Подожди секунду.
Я слышал, как она приблизилась к двери. Дверь слегка приоткрылась, и я увидел, какое удивленное, потрясенное выражение появилось у нее на лице. Стефани попыталась захлопнуть дверь, она что-то закричала кому-то в квартире, но я уже навалился плечом на дверь и распахнул ее с такой силой, что Стефани отскочила назад, потеряла равновесие и упала на пол.
Из другой комнаты выбежали Бартер и Карлисл. Они замерли на месте при виде меня, в их глазах было затравленное выражение. Они растерянно затоптались на месте, бесцельно размахивая руками, но их плечи тут же поникли, ибо вид пистолета у меня в руке сказал им о том, что я явился сюда не шутить.
Бежать им было некуда.
- Кто вам сказал, что мы здесь? - закричала Стефани, не поднимаясь с пола.
Она была ошеломлена. Возможно, она видела, как ее мечты рушатся с невероятной быстротой, их обломки устилают толстый ковер, а все ее мнимое благополучие рассеивается, как дым.
- Это не имеет значения, - сказал я. - Поднимайтесь.
И тут особа, которая не терпела сквернословия, посмотрела на меня и извергла поток такой отборной ругани, которой она могла научиться только у матросов.
Этим все и кончилось.
В дежурной части двадцать третьего полицейского участка было тихо. Июльское солнце пробивалось сквозь окна, выходившие на улицу. Тони Митчелл и Сэм Томпсон сидели за одним из столов. Перед ними стояли две кофейные чашки. Митчелл с удовольствием пил, Томпсон же был занят разговорами, он не любил одновременно делать два дела.
- Всегда можно отличить геройского копа от простого служаки, - изрек он.
- Правда? - спросил Митчелл.
Он улыбнулся.
- Конечно. Ты - коп с героическими показателями. Это я могу сказать.
- А именно?
- Все очень просто. За все годы, что я служу в полиции, я не встретил ни одного копа, которого ужалила змея. Ты - единственный в своем роде.
- Я тоже никого не встречал.
- Что только подтверждает мою точку зрения. Ты - белый охотник, Тони, ты - герой.
- Фил герой. Он все распутал.
- Тони, тот, кто распутывает, вовсе не герой. Посмотри на себя. Господи, ну как тебе удается выглядеть таким тяжелораненым? Повязка на ноге, голова забинтована. Твоя жена, наверное, исходит от жалости.
- Утром она подает мне завтрак в постель. Все нарезано мелкими кусочками.
- Неправильно. Пищу тебе следует подавать предварительно прожеванную.
- Это недолго продлится, - с сожалением произнес Митчелл. - Повязку с головы снимут сегодня.
- Белый охотник! - сказал Томпсон. - Посмотрите на него! Бесстрашный! Неукротимый! Честный! Боже мой, мне этого не перенести!
Сквозь проход в перилах, который отгораживал дежурную часть от наружного коридора, прошел Фил Колби, направился прямиком к креслу возле стола, плюхнулся в него, вытянул ноги и спросил:
- Есть еще кофе?
- Почему ты сюда вернулся? - спросил Томпсон. - Суд закончился?
- Все кончено. А больше кофе нет?
- О'Хара рядом в помещении кипятит целый кофейник. Хочешь пить?
- Выпил бы чашечку.
- О'Хара, - завопил Томпсон. - Чашку кофе для возвратившегося героя.
- Что случилось? - поинтересовался Митчелл.
- Прокурор добился признания. Их всех осудили.
- Хорошо.
- Да-а...
Колби вздохнул.
- В зале судебных заседаний было невыносимо жарко и душно, столько набилось народу...
- Вот почему я предоставил тебе возможность разрешить эту историю, сказал Митчелл.
- Почему?
- Я не люблю давать показания перед окружными прокурорами, особенно летом.
- Ты аристократ, - сказал Колби.
Он повернулся, чтобы заглянуть в коридор.
- О'Хара! - закричал он. - Ты несешь кофе?
О'Хара вошел в дежурку, рукава у него были засучены по самые локти. В одной руке он нес кофейник, в другой - две чашки.
Он положил чашки на стол. Митчелл их сразу же поставил рядышком. О'Хара в обе налил кофе.
- Подай-ка сюда пакет со сливками, Тони, - попросил он.
Митчелл протянул пакет. Томпсон подвинул сахар. О'Хара добавил в свою чашку то и другое, отпил глоточек, произнес довольное "Ага!", улыбнулся и сказал:
- Так что нового у главного свидетеля?
Фил Колби забрал свой кофе и спросил:
- А что может быть нового?
