Марина Серова - Последнее желание приговоренной

Много болтает, подумала я. Слишком много слов. Да и эти «лестные слова» о моем «профессионализме»… Лично мне не приходилось слышать от Грома похвалы, исполненной большего одобрения и экспрессии, нежели короткое:

— Хорошо. Все нормально. Ты свободна. Двое суток на отдых.

Тем временем Виктор Сергеевич энергично прошелся по комнате, а потом повернулся на каблуках и произнес:

— Я думаю, вам известно, Юлия Сергеевна, что губернатор нашей области Сухоруков Владимир Александрович, мой непосредственный начальник, снят с выборов областной избирательной комиссией на основе обвинения в злоупотреблении служебным положением?

— Да, конечно.

— Прекрасно. Так вот, вне всякого сомнения, это известно не только вам, но и всем людям в стране, которые хоть раз в день смотрят новости по телевизору. Но вы же понимаете, что в новости выносится далеко не вся информация. Информация — это духовная пища эпохи, и если ею перекормить, то можно отравиться. Не так ли?

— Совершенно верно, Виктор Сергеевич, — в тон ему ответила я. — Все это замечательно, Виктор Сергеевич, и вы, без сомнения, прекрасный ритор, но не могли бы вы поконкретнее сказать, что именно не вошло в выпуски новостей?

Клейменов кивнул:

— Дело в том, что на избирательную комиссию было оказано существенное давление. Есть основания полагать, что это давление исходило от другого кандидата на пост губернатора — Зубарева.

— Зубарев — это, случайно, не глава местного управления ФСБ?

— Совершенно верно. Кроме того, он, по сути, кандидат от местного отделения КПРФ. Чекист и коммунист в одном флаконе — не правда ли, неожиданный коктейль? Нынешняя власть считает неблагоразумным афишировать свои отношения с коммунистами. Это еще ельцинская традиция.

— Ну, сейчас многое поменялось, — сказала я. — Можно работать в спецслужбах и тем не менее сохранять ортодоксальные коммунистические воззрения. Как вот ваш Зубарев.

— Наш? — На холеном лице Клейменова появилась ироничная улыбка. — Скорее уж ваш, Юлия Сергеевна. Ведь вы тоже из органов. Но не будем отвлекаться. Итак, на пост губернатора рассматривались три основных кандидата, — сказал Виктор Сергеевич. — Во-первых, нынешний губернатор — Сухоруков Владимир Саныч. Во-вторых, уже упомянутый мной генерал Зубарев, а в-третьих…

Он сделал паузу, к чему так тяготеют не в меру велеречивые ораторы, и я не удержалась от того, чтобы не заполнить ее:

— А в-третьих?

— …местный олигарх Никита Бурмистров. Милейший человек. Некоторые уверяют, что он является вором в законе, но Зубарев наводил справки по своим каналам в преступном мире: ничего подобного. Просто выскочка. Нувориш с дурным вкусом и не в меру пухлым лопатником.

Я слышала о Бурмистрове много. Этот человек возглавлял структуру, которую он гордо именовал медиахолдингом.

По провинциальным меркам это была довольно крупная структура, включающая в себя охранное агентство, банк, разветвленную сеть дочерних фирм, магазинов и торговых баз. Никита Никитович Бурмистров имел активные контакты с тарасовскими предпринимателями, подвизавшимися на поприще металлургии. Он держал акции ряда довольно крупных предприятий и контрольный пакет знаменитого металлургического комбината, являвшегося крупнейшим в…ской области и третьим в России. Кроме того, Никита Никитович Бурмистров был депутатом областной Думы.

Одним словом, фигура значительная: бизнесмен, политик, меценат, акционер ряда компаний, фактический владелец громадного металлургического комбината.

— Да, мне знакома фамилия Бурмистров, — сказала я. — Только, откровенно говоря, я не знала, что он намерен баллотироваться в губернаторы.

— Так вот, — продолжал Клейменов, — Зубарев и Бурмистров после отстранения от выборов Владимира Александровича и разыграют между собой кресло губернатора. Другие кандидаты слишком малозначимы, чтобы принимать их во внимание. А теперь, — он поднял палец, — теперь, Юлия Сергеевна, переходим к тому, ради чего, собственно, мы и встретились с вами в этом кабинете. Дело в том, что в последнюю неделю на меня было совершено два покушения. Первое произошло на следующий день после того, как Владимира Александровича сняли с выборов за якобы имеющие место злоупотребления служебным положением. Мы ехали на машине в сопровождении автомобиля охраны, и по нас был произведен выстрел из гранатомета. Рвануло точно между машинами, водителя второй госпитализировали, остальные отделались царапинами и испугом.

— Почему вы подумали, Виктор Сергеевич, что покушение было именно на вас? — быстро спросила я. — Ведь в машине вместе с вами был и Владимир Александрович, не так ли?

— Это верно, — отозвался Виктор Сергеевич, — но все дело в том, что еще было и второе покушение. Взорвали мой джип. Четыре дня назад. Я хотел сесть в него, но меня окликнул мой телохранитель сказать, что моя дочь отвезена в зимний пансионат в Сочи… я повернулся, и только это спасло мне жизнь. Да еще то, что я успел сгруппироваться и отпрыгнуть в сторону. В свое время я служил в десанте, — пояснил он.

— Значит, в тот момент, когда вы собрались сесть в ваш джип, машина взорвалась? — уточнила я.

— Совершенно верно. Судя по всему, заряд был довольно приличный. По крайней мере, от моего джипа остались рожки да ножки.

— Когда, вы говорите, это было?

— Четыре дня назад.

— И сразу после этого вы решили прибегнуть к моим услугам… то есть к услугам специалиста из отдела генерала Сурова?

— Нет. Не после этого. Дело в том, что нам удалось вычислить, когда и где на меня будет предпринято третье покушение.

При этих словах вице-губернатора я невольно привстала — так торжественно он это произнес. Как будто говорил не о готовящемся на него покушении, а о прижизненной установке памятника славному деятелю российской политики, мыслителю и реформатору В.С. Клейменову.

— И когда же? — быстро спросила я.

— Послезавтра. В час дня.

— И где?

— Естественно, здесь, в городе. Возле офиса охранной фирмы «Центурион». Надо сказать, что место лучше этого подобрать сложно. Я думаю, вы согласитесь со мной, когда сами осмотрите тамошние окрестности.

— По каким каналам прошла такая информация, Виктор Сергеевич?

Он замялся. Посмотрел на меня с тяжелым сомнением, и я поспешила подхлестнуть его мудреной и не менее тяжеловесной, чем взгляд Клейменова, фразой:

— Я думаю, вы понимаете, что невозможно работать, не зная источника сведений, на основе которых придется выстраивать схему действий.

— Ну хорошо, — выдохнул он, — эта информация получена от некоего Шеремета. Директора небольшой компьютерной фирмы, занимающейся программным обеспечением. Он внедрял компьютерную систему внутреннего пользования в банк «Ахернар». По всей видимости, Шеремет преследовал не совсем чистые… э-э-э… цели, если при монтировке системы внедрил в нее файл «троян»…

— Простите?

— Это компьютерная программа-паразит. «Троян» — это от названия знаменитого троянского коня. Я думаю, вы сведущи в античной истории, Юлия Сергеевна?

— Немного. И, конечно, при внедрении этого паразита в систему результат столь же плачевен, как при внедрении троянского коня в стан защитников Илиона?

— Вот именно. Паразит дублирует все файлы, которыми оперирует внутренняя система банка. Равно как калькирует и электронные сообщения, и… в общем, вы понимаете?

— Да.

— Так вот, не далее как позавчера в компьютер Шеремета было переведено послание по электронной почте. В котором честь честью расписан заказ на мое физическое устранение. Заказ был отправлен с сервера банка и принят на одноразовый почтовый ящик в сети, который сразу же после принятия сообщения ликвидировался. Так любят поступать киллеры, использующие последние достижения прогресса — все эти Интернеты, «Емели» и так далее. — Клейменов озабоченно постучал полусогнутым пальцем по столу и добавил: — Шеремет тут же прибежал ко мне. Хоть хлопец и нечист на руку, в свое время я помог ему встать на ноги. Он показал мне это сообщение. Я распечатал его для вас. Вот, пожалуйста, взгляните.

И он протянул мне лист бумаги:

МОМЕНТ ВЫДАВИТЬ СТРУЙКОЙ. ОФИС ФИРМЫ «ЦЕНТУРИОН», 27 ДЕКАБРЯ, 13.00. АВАНС НА УСЛОВЛЕННОМ МЕСТЕ.

Я подняла глаза на недобро ухмыляющегося Клейменова, которому явно было не по себе при виде того, как пристально я изучаю этот замечательный документ, и спросила:

— Я так понимаю, что Момент, которого надлежит выдавить струйкой, — это вы?

Виктор Сергеевич картинно поклонился.

— Момент — это, конечно, не промежуток времени, а клей «Момент», — продолжала я рассуждения вслух. — Клей «Мо…» Клейменов. Понятно. Производная от фамилии.

— Вы на редкость догадливы, — усмехнулся вице-губернатор.