Алексей Макеев - Чисто сибирское убийство
Посетитель медленно вырос из тени. Ничем не примечательное лицо. Губы тонкие, кожа бледная. Глаза обыкновенные. Возраст любой – от двадцати пяти до пятидесяти.
– На счет вашего агентства сегодня вечером переведены двадцать тысяч долларов, – поставил перед фактом посетитель. – Благодаря влиянию определенных лиц на руководство филиала Сбербанка завтра утром эти деньги уже будут лежать на вашем счету. Легко проверить. В случае успешного расследования эта сумма возрастет вдвое… – Голос по-прежнему звучал негромко, суховато, но он уже не казался голосом механического киллера.
– Присаживайтесь, – предложил, сглотнув комок в горле, Максимов. – В ногах правды нет. Сообщите имя погибшего.
Посетитель покачал головой.
– Не уполномочен. Время, Константин Андреевич, надо ехать.
– Но все же думается, уважаемый… извините, Сергей Сергеевич, не знаю вашего настоящего имени… что вы не совсем отчетливо представляете… Да и обстоятельства произошедшего…
– Обстоятельства узнаете на месте. Собирайтесь. Это займет день или два – зависит от ваших способностей. Возьмите с собой толкового работника. Можно двоих. В вашем агентстве, насколько знаю, нет женатых?
– В текущем месяце нет, – заставил себя улыбнуться Максимов. – Веселый клуб холостяков…
– Берите любых. И не надо волноваться. Вам не предлагают убивать. Напротив, вычислить убийцу – что дело, безусловно, богоугодное и даже святое.
Интуиция удрученно подсказывала – шансов на успешное сопротивление немного. Двадцать тысяч долларов… А стоит ли оказывать сопротивление? Работа есть работа, пора привыкнуть, что временами она обретает причудливые формы.
Максимов не спеша выключил компьютер, подошел к окну и отогнул штору. Посетитель безмолвствовал. Шансов на успешное сопротивление не было в принципе. У тротуара проступали контуры больших, зловещих автомобилей. Джип и что-то вроде микроавтобуса, похожего на катафалк. Эскорт значительный, просто так не отвертишься.
Он резко повернулся:
– Я должен заехать домой, взять кое-что из вещей…
– Не надо, – отрезал посетитель, – необходимые вещи, включая зубную щетку и пару сменного белья, вам будут предоставлены. Не на зону едем. Поторопитесь, Константин Андреевич, время уходит. Предупредите дочь – телефон у вас под рукой.
Маринка приняла известие стоически – не привыкать. Голос у отца серьезный, но невзволнованный – ладно, она согласна, продержится денек-другой. Про отцовские заначки она в курсе, на еду хватит.
– Не вздумай заходить в гараж и садиться в машину, – предупредил Максимов, – и домой никого не приводи – я сразу почувствую.
– Будь спокоен, папа, – тоскливо вздохнула Маринка. – Буду делать уроки, вышивать гладью и смотреть по телевизору «Бандеру». Ты же запрещаешь кровавые боевики.
– «Баядеру», – машинально поправил Максимов. Давно пора его дочери научиться отличать «Баядеру» от «Бандеры», а «Бандеру» от бандероли. Пятнадцать лет кобылке.
Олежка Лохматов в этот поздний час оказался дома. Жевал пельмени и, услышав голос начальства, явно не вскочил по стойке «смирно».
– Остаешься в агентстве за старшего, – повелел Максимов. – Меня, Екатерины и Вернера пару дней не будет. Сиди на связи, никому не открывай, сортируй почту. Можешь повесить табличку, что агентство закрыто, все ушли в налоговую. Все.
– А куда вы, Константин Андреевич? – выронил пельмень изо рта Олежка.
– На Таити. Косточки погреем. Вернер дома, не знаешь?
– Не знаю, Константин Андреевич. Я не сторож брату своему.
Максимов нажал на рычаг и вопросительно уставился на нового знакомца. Уснул он, что ли?
– Вызываем работников?
Посетитель, словно робот, покачал головой.
– Заберем по дороге. Время, Константин Андреевич…
Бесценная сотрудница высунула нос в подъезд и красиво хлопнула ресницами. Что-то надоумило ее перед явлением народу набросить халатик на убивающе прозрачный пеньюар.
– Ой, – сказала Екатерина, – что-то воздуха мне мало.
– Здравствуйте, Екатерина Сергеевна, – вежливо поздоровался Максимов.
– Знаешь, отец родной… – судорожно сглотнула сотрудница. Прошлась глазами по застывшей за его спиной молчаливой троице (лучше не спрашивать, где работают). – Вот кабы не ты, я бы точно испугалась. А с тобой мне и черт не страшен. У тебя новые друзья?
Максимов покосился на прилипчивое трио. Человек, представившийся Сергеем Сергеевичем, остался в машине.
– Отличные парни, не комплексуй. У тебя случайно Вернера нет?
Екатерина на мгновение задумалась. Оглянулась во мрак прихожей, словно запамятовала.
– И не было никогда. Знаешь, Костик, у меня сегодня вообще никого нет.
– Я пройду, ты не возражаешь? А ребята на площадке подождут.
Он не стал дожидаться разрешения – шагнул в прихожую, прикрыл дверь.
Зашептал с хрипотцой:
– Делать нечего, Екатерина, надо ехать. У ребят серьезные намерения, собирайся.
– Типичный эгоизм! – всплеснула руками сотрудница. – Не успеешь почистить перышки, забраться на насест… Что случилось, Костик? Тебя не поезд переехал?
– Не знаю, Катюша. У этих ребят конкретные виды на наше агентство. Скончался некий значительный товарищ – предлагают вагон долларов за прояснение обстоятельств. Я посчитал, что не обратиться к тебе будет злостным неуважением.
У Екатерины заблестели глаза.
– А ты уверен, что нам не надо забаррикадироваться и позвонить в милицию? Дверь прочная, мы могли бы продержаться минут двадцать. А ломать станут – по веревке спустимся, сбежим…
– Ерунда, – засмеялся Максимов, – не на казнь приглашают. Я не стал бы тебя беспокоить, существуй реальная угроза – обошелся бы Лохматовым. Знаешь, Катюша, неясное чувство подсказывает, что отсидеться не удастся – все агентство под колпаком. А милиция при виде этих ребят не только свисток не достанет – честь отдаст! Собирайся, одним словом, поехали.
– Ты начальник, – пожала плечами Екатерина, – а я дура – причем набитая. Одеваться как прикажешь?
– С шиком, дорогая. Но практично. В тех местах, где нас сегодня ждут, встречают по прикиду, – Максимов настороженно покосился на дверь, – а провожают по понятиям.
Второй незаменимый работник «Профиля» стоял, поигрывая рельефами, на лестничной площадке и разбирался с нетрезвым соседом, обожающим крутить всероссийского «зайку» после одиннадцати. В принципе он мог расплющить меломана одним ударом, но европейское воспитание не позволяло. Однако наезжал Вернер круто – мускулатура под майкой вздымалась от возмущения и перекатывалась. Видно, это издевательство над здравым смыслом добило даже человека с абсолютным отсутствием слуха.
– А ты ему ямбом трехэтажным врежь, – посоветовал Максимов. – Должно пронять.
– А это за тобой, сладкий мой, – обрадовался Вернер, показывая подбородком на взбирающуюся по лестнице команду. – Говорил я тебе, что ОМОН вызову?
Меломан испуганно полупал глазами и поспешил захлопнуть дверь. «Ты не слышишь ме…» – проблеял «зайка» и заткнулся.
– «Это за тобой», остряк, – проворчал Максимов, запихивая Вернера в квартиру (команда мыкалась снаружи, Екатерина – в машине). – Чем занимаешься, работничек?
Сотрудник поборол уместную растерянность, но здорово побледнел.
– Час досуга, Константин Андреевич. Расслабляюсь. Старинный русский промысел – выдувание бутылок… Ты кого ко мне привел?
Судя по запаху, парочку бутылок «Гессера» «суперагент» уже выдул. В квартире было пусто. В этот вечер понедельника, по счастью, склеить одинокую прохожую Вернеру не удалось. Для человека, способного любить каждый движущийся предмет, это достижение.
– Халтура назревает, Саня, – зашипел Максимов. – Деньги просто небывалые, жадность давит… Давай без вопросительных знаков, я сам теряюсь в догадках. Собирай котомку, сигарет возьми побольше – мои уже на нуле, а купить негде было… Ты куда?
– А напоследок я схожу, ничего? – кивнул коллега на приоткрытую дверь в туалет. – Пиво, знаешь ли…
Он ожидал нытья, справедливых упреков – но реакция вышла достойной. Сообразил неглупый Вернер, что лучше обождать с защитой законного досуга. Не оценят. Оделся как прилежный солдат, выскочил за Максимовым.
– А мне знакомо это привидение, – прошептал, садясь в микроавтобус.
Белесый лик Екатерины, окольцованный мраком ночи, иной характеристики не заслуживал.
– Присаживайся, дорогой. Добро пожаловать в компанию полуночников…
Вереница машин катила по пустому городу. Возглавлял процессию джип, замыкал – «катафалк». Темнота в салоне. Гудит размеренно. Человек в шляпе сидел рядом с водителем – он почти не шевелился!
– Вам не кажется, что мы совершаем ошибку? – пробормотал Вернер, наклоняясь к коллегам.
– Вариантов не нашлось, – пожал плечами Максимов. – А забираться в эту труповозку в бессознательном состоянии как-то не хотелось.