Нина Васина - Мачеха для Золушки

– А ты не помнишь, как? – прищурился Филимон. Привыкнув к восточной увертливости Абакара, он все же иногда позволял себе указать на его врожденное лицемерие. – Я тебе участок рядом купил и охотничье ружье в придачу.

Мачеха

– А ты не хочешь подобрать себе послушную русскую женщину? – сменил тему Абакар. – На этой диве совсем разоришься. Спасибо ей, ты теперь хоть дорогущие драгоценности перестал дарить. Перешел на дорогие ужины.

Потеряв Медею в Марракеше, Филимон нанял частного детектива, который регулярно – раз в месяц – докладывал ему о перемещениях фотомодели. Раз в два-три месяца Филимон приезжал на показы, встречал Медею после подиума и дарил ей украшение с бриллиантом, надеясь, что в следующий раз ему детектив не понадобится. Пока тот же частный детектив не прислал отчет, из которого следовало, что подиумная дива отправляется с его подарками в ближайшее охранное агентство, где тут же сканером определяют наличие в подарке маяка, после чего… После чего Филимон предложил Медее самой выбрать услугу или способ оплаты, который ее устроит, за полчаса общения с ней. Медея выбрала обед или ужин, и чтобы при этом Филимон молчал, и чтобы никаких прикосновений, даже в виде легкого рукопожатия при встрече, и чтобы они были не одни. Он должен приводить знакомого, а она – коллегу по подиуму или соседку по квартире. В Париже на время своих частых наездов Медея снимала большую квартиру на двоих с напарницей по подиуму.

В первый раз она выбрала самый дорогой ресторан в Париже, а в пару себе – РуПола, ни больше, ни меньше. Филимон бы, конечно, не обратил никакого внимания на двухметровую темнокожую женщину рядом с Медеей, но Вольдемар подавился аперитивом, когда они появились, и весь ужин пытался нездоровым обжорством справиться с накатившим на него умственным ступором, а потом объяснил, кто сидел с ними за одним столом.

– Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю? – приставал Вольдемар, провожая замутненным тошнотой взглядом бронированный автомобиль, на котором уехали подиумные дивы и охрана РуПола.

– Ты говоришь, что у этой грудастой мулатки есть член, – равнодушно отмахнулся Филимон. – Тоже мне новость. Я столько узнал за последнее время о фотомоделях, что меня и жабры с хвостом не удивят.

При встрече в Сан-Франциско Филимон решил провести небольшой эксперимент. Он подарил Медее кольцо без всяких добавок. По отчету детектива Медея проверила кольцо сканером и… бросила его в первую подставленную монахиней кружку для подаяний. При следующей встрече крошечный букетик фиалок был измят и растрепан на глазах Филимона.

– Чего ты добиваешься? – спросила Медея, не обнаружив в мокром фиалковом месиве никаких посторонних предметов. – Скажи своему полковнику, что он зря тратит деньги русских налогоплательщиков.

– Я уже говорил – выходи за меня замуж. Не знаю никакого полковника. Я сам себе старший.

– А ты кто?.. – выдохнула дива ему в лицо, наклонившись через стол.

– Я уже говорил: по профессии я пожарник, а по жизни…

– Господи!.. Пож-ш-ша-арник… – Медея закрыла глаза и положила ладони – одну на другую – себе на голову.

В этот раз они ехали на показ в честь юбилея какого-то модного портного. Абакар, конечно, не предполагал, что вместо ужина Медея выберет поход в оперу. Пока он еще надеялся на омара с белым вином, и вид товарища, впавшего в задумчивость, отвлекал его от мыслей о предстоящем пиршестве. Покосившись на шофера, он слегка толкнул Филимона локтем.

– Что скажешь, брат?

– Она русская, – выдохнул Филимон.

Филимон, конечно, не предполагал, что в антракте Медея, вопреки ею же установленным правилам, вцепится ему в локоть и оттащит его к курительной. Там она затолкает Филимона в угол и покажет… средний палец из кулака правой руки.

– Скажи полковнику про этот палец. Я кое-что знаю о деле, о котором он говорил, когда вытаскивал меня из заварушки с изумрудами. Запомнишь, или записываешь? – Медея быстро провела ладонями по груди Филимона. Он подавился вздохом.

– Скажи ему, что я согласна передать известную мне информацию о мародерах в обмен на тебя.

– На меня?.. – страшно удивился Филимон, ничего не понимая из сказанного, кроме того, что наконец и он зачем-то понадобился.

– В ближайшие десять лет ты не будешь попадаться мне на глаза. Ни разу!

– Де…десять? А потом? – тупо спросил Филимон.

Медея посмотрела на него как на умалишенного – с жалостью и опаской – и опять зачем-то показала торчащий из кулака палец.

– Моя информация в обмен на то, что я тебя больше никогда не увижу!

Филимон из всего этого понял, что женщина согласна на ужасные вещи, только чтобы его больше не видеть. Он растолкал в ложе уснувшего Абакара, и они ушли из театра в январскую полночь, так щедро утыканную разноцветными огнями города, что неба не рассмотреть, сколько ни пялься, задрав голову.

Крестная

На весенних каникулах она выпросила себе и Зое неделю в Санкт-Петербурге. Виктор Филимонович, сторонник того, чтобы положенный по закону отдых использовался строго по назначению – никаких занятий и трудов, не знал, что Зойка согласилась на неделю в сумрачном городе только для практики в разговорном английском. К Аделаиде из Индии приехала погостить и поделиться опытом страстная любительница роз. Чопорная англичанка, застрявшая лет десять назад в идеальном для цветов климате, в первый же день своего пребывания потребовала обещанные черенки, вот почему они втроем отправились за город к погребу в старом доме.

Для Зои гостья была просто находкой. С девочкой она говорила медленно и проникновенно, как с больной, тщательно выговаривая согласные. С Аделаидой – бегло, но с удовольствием повторяя потом заинтересовавшие Зою обороты с медлительностью заевшей пластинки.

Все было в новинку и девочке и гостье – электрички, давка в метро, очереди в Эрмитаж, ранние дворники на Дворцовой, предложившие англичанке метлу. Полетать.

В квартире, достаточно большой, но пыльной и какой-то нежилой, Зойке становилось тоскливо и спалось плохо – она слышала лифт на лестничной клетке, и лязг входной двери – пружинный механизм сломался, и топот ног над головой, и песни с соседнего балкона под губную гармошку. Аделаида решила ее проблему быстро – по ночам они втроем гуляли по городу до рассвета, а спали потом часа три-четыре, но – «в полном отрубе», как заметила Зойка.

После третьей прогулки, ловя в пятом часу такси, Зойка шла по пустынной улице, выставив руку и не оглядываясь, а потом вдруг почувствовала и повернула голову – дорогая иномарка ехала за ней бесшумно и терпеливо, и неизвестно сколько времени. Из окна поверх опущенного стекла на девочку смотрел с надеждой мужчина в возрасте с опухшим от исполненных желаний лицом. Проигнорировав названный адрес, он предложил Зойке покататься и встретить восход солнца в его ванной. Зойка не успела придумать доходчивый ответ, а мужчина уже вышел из машины и взял ее за запястье. Влажные пальцы нащупали шрам, мужчина посмотрел на него и перехватил руку повыше.

Шедшие на изрядном расстоянии сзади любительницы редких сортов вьющихся роз не сразу отреагировали на такое хамство. Но когда Аделаида подошла к мужчине, то, ни слова не говоря, ткнула ему в бок дуло пистолета, который вытащила из старой сумочки, а подоспевшая англичанка так же молча пшикнула ему в лицо из газового баллончика.

Дождавшись, пока он, обливаясь слезами под дулом пистолета, сядет за руль и отъедет, дамы продолжили неспешную прогулку, указав Зое на рекламный щит с номерами телефонов и напомнив о мобильнике в ее рюкзачке. Она позвонила в диспетчерскую таксопарка по номеру со щита, догнала подруг и спросила Аделаиду, хорошо ли та стреляет.

Англичанка уверенно показала себе на грудь, объяснив Зое, что Адель имеет за стрельбу медаль.

– Значок Ворошиловского стрелка, – поправила ее Аделаида. – Когда это было!..

Зоя осмотрелась. Улица была пустынной, над Калинкиным мостом кружила стая проснувшихся ворон, отгоняя к заливу несколько чаек.

– А как у тебя со зрением? – спросила Зоя.

– Не так плохо, как с зубами, – заметила Аделаида, рассматривая ворон. – Возрастная дальнозоркость.

Подъехавшее к мосту такси резко затормозило от звука выстрела. Водитель решил сначала, что ему показалось, но в руках у расставившей ноги бабки на мосту действительно был пистолет, и после нескольких выстрелов в воду попадали вороны. Еще одна дама преклонного возраста руководила срельбой, стоя рядом и выбирая жертву, а девочка-подросток хлопала в ладоши при удачных попаданиях. После третьего плюха стая сообразила, в чем дело, и отлетела к ближайшим деревьям на площади Репина, оставив чаек в покое.