Анна Данилова - Прекрасный возраст, чтобы умереть
– Ты моя хорошая… – Валя отложила цветы в сторону, обняла ладонями лицо Любы и поцеловала. – Вижу, как тебе трудно. Не тот это человек, Любаша. Всю кровь он из тебя выпьет. Но тебе решать, тебе жить. Думай сама. Знай, что я всегда буду рядом, всегда помогу. Будь моя воля, забрала бы тебя к себе. Или купила бы тебе отдельную квартиру, где бы ты могла начать новую жизнь. Ты только скажи!
– Валя, мне стыдно перед людьми за его поведение… Не могу на глаза никому показаться, – она сделала вид, что не поняла намеков сестры на возможный, если и вовсе не необходимый развод с Вадимом.
– Я помогу, не переживай… И вообще, у меня для тебя сюрприз. Вот. Я приготовила.
С этими словами, сияющая, она достала из кармана куртки банковскую карточку и протянула Любе. Какая же Валя была красивая и счастливая в эту минуту! И кто бы мог предположить, что ей осталось жить всего-то ничего…
– Это тебе. Здесь, в конверте – пароль… Карта на мое имя, но это неважно, банкомату все равно, ведь так? А если что со мной случится, в любом случае она будет твоя… Распоряжайся ими, как сочтешь нужным. Можешь все отдать своему любимому мужу, чтобы он наконец успокоился… А можешь оставить себе. Мое мнение ты знаешь… Конечно, ты можешь сказать, что я так легко обращаюсь с деньгами, потому что их у меня много. Отчасти это так. Но, с другой стороны, я отношусь к ним как к способу помочь тем, кого я люблю, кто мне дорог. А еще деньги дают мне определенную свободу.
По тому, что сказала Валя, отдавая ей карту, по выражению ее лица, по взгляду, вдруг изменившемуся, грустному и задумчивому, как если бы она была уверена, что эта карта не принесет Любе избавление от проблем, а может, и наоборот, их усугубит, Люба поняла, что на карте крупная сумма. Очень крупная. И что Валя пригласила их с Вадимом на озеро не столько для того, чтобы подышать свежим воздухом, сколько для того, чтобы отдать ей эту карту. Чтобы у них была возможность побыть с сестрой вдвоем, поговорить, оставив мужей одних и уединившись где-нибудь на полянке.
За пару дней до этого она сказала Вадиму, как бы между прочим, что Валя с Гинером отправляются на озеро, но что они приглашены вдвоем на пикник, не проронила ни слова. Не хотела, чтобы Вадим своей суетой, фальшивым смехом и дурацкими шутками испортил тишину озера, чтобы помешал спокойному общению. И когда муж в очередной раз намекнул ей, что пора бы уже попросить у сестры денег, она сделала вид, что наконец решилась, что она знает, где Валя проведет день, и собралась за город.
– Ну, ни пуха тебе, дорогуша, ни пера! – проводил ее до дверей ухмыляющийся Вадим. Губы его жирно блестели, он только что встал из-за стола, где завтракал яичницей на сале. Люба подавила в себе тошноту. Ее почему-то всю трясло. Вероятно, она еще тогда предчувствовала что-то страшное, да только не могла понять, что это подул прохладный, зловещий ветерок смерти.
– Если бы ты только знал, как для меня все это унизительно, – простонала она, застегивая куртку. – Последний раз, Вадим!
Она смотрела на него и не могла понять, как же это могло так случиться, что человек так кардинально изменился! Ведь раньше он не был таким, он был скромнее в своих желаниях, никогда не выпячивался, был поспокойнее, что ли. Деньги испортили его. Причем не его деньги…
А эти шутки, когда он намекал ей, что со смертью Вали все достанется ей, Любе, как единственной наследнице?! Чудовище!
Она хорошо запомнила весь этот день. Все то, что произошло тогда на озере. Она приехала туда на машине, но оставила ее в стороне, чтобы Алик не видел ее. Конечно, ничего особенного в том, что она приехала одна, без Вадима, не было, но если бы Алик увидел ее на машине, то первым делом спросил бы ее, где Вадим. И потом, когда встретился бы с Вадимом, спросил бы его, просто так, почему, мол, он не поехал с Любой на озеро, ведь они их ждали. И тогда Вадим поймет, что Люба его просто не позвала с собой, что она не захотела его брать. И дома будет очередной скандал.
А так, хорошо зная Гинера по рассказам сестры, зная, что он большой любитель поспать и что легко засыпает в любых условиях, что уж тут говорить о сне на свежем воздухе, Люба предположила, что сможет обратить на себя внимание своей сестры, просто появившись перед ней, тихо, чтобы не разбудить Алика.
Так оно и вышло. Люба возникла за спиной Алика, в нескольких метрах от него, и Валя, сидящая напротив Гинера с книгой в руках, сразу же заметила сестру. Улыбнулась ей, кивнула, быстро поднялась и направилась к ней. Обняла ее.
– Тсс… – Люба приложила палец к губам. – Пойдем, прогуляемся?
В тот день она хотела поговорить с сестрой по душам. Выговориться. Рассказать о том, как Вадим дурно относится к ней, что совсем к ней остыл, что они уже давно не спят вместе. Что она постепенно превращается в домашнее животное. Еще хотела рассказать свою тайну: что у нее появилась потребность рисовать. Что, засыпая, она видит краски, холсты, кисти… Что это какой-то прямо зуд и она не знает, что со всеми этими чувствами делать. Она боится, что стоит ей только разложить краски и начать рисовать, как Вадим будет смеяться над ней, она уже словно заранее знала, что он скажет ей, увидев ее первые художнические опыты: «Ты, Любаша, хочешь быть похожей на свою сестру? Ее лавры не дают тебе покоя? Хочешь попробовать себя в живописи?» Его хохот стоял у нее в ушах, и это при том, что она сама себе все это нафантазировала.
Но душевной беседы с Валей не получилось. Эта банковская карта все испортила. Если бы Люба начала свой откровенный разговор, то Валя могла бы это воспринять как желание своими откровениями отблагодарить Валю за щедрый подарок.
Как же она потом жалела об этом! Останься она подольше, и Валя была бы жива! И та скотина, которая напала на нее и удушила, просто не посмела бы подойти к ней.
Получается, что Валю убили ее же деньги!
– Ну что, Валечка, мне пора. Спасибо тебе большое!
– Что ты будешь с ними делать? – Она все же задала этот вопрос.
– Мне надо подумать.
– Хорошо, думай. Если хочешь, можем встретиться завтра где-то в обед, в нашем кафе, ты знаешь… Пообедаем, поговорим. Мне кажется, что тебе не хватает сил сделать то, к чему ты, в принципе, уже готова…
Это она о разводе!
И потом вдруг сказала неожиданно:
– Знаешь, я Алика уже не люблю… Все прошло тогда, давно… Я живу с ним, но чувствую, что обманываю его, понимаешь? Я хочу вернуться в Германию. У меня там осталось много незаконченных вещей, мне там было интересно, а еще я чувствовала себя там защищенной.
– А как же Алик? Ты скажешь ему об этом?
– Конечно, скажу. Люба, я бы хотела и тебя забрать с собой. Вот тогда я была бы совершенно спокойна и счастлива.
Так вот почему она завела этот разговор о возможном расставании Любы с Вадимом.
Что ж, это был бы идеальный вариант.
– У меня есть знакомые, они, не бесплатно, конечно, устроили бы вам развод, за один день!
Ну, вот она и сказала все открытым текстом!
– А я думала, что ты выйдешь замуж за Алика, – Люба цеплялась за любую тему, чтобы только не давать пока ответ сестре. Она была еще не готова к разводу и испытывала стыд за свою нерешительность.
– Если я когда-нибудь и выйду еще раз замуж, то только за Густава. Я не люблю его, это так, но он замечательный человек и влюблен в меня… Он сделает меня счастливой, я это чувствую…
– За Валенштайма?
– Да.
Люба не скрывала своего удивления. Кто бы мог подумать, что Валентина, так любившая своего мужа, Фридриха, и так скорбевшая по поводу его смерти, готова выйти замуж за его брата. Почему? Здесь было над чем подумать. Быть может, дело в желании быть защищенной? Пытаясь построить свои отношения с Гинером и разочаровавшись в нем, разобравшись в своих чувствах и поняв, что она его больше не любит, но понимая, однако, что ей нужен мужчина, нужна семья, Валентина выбирает среди нелюбимых, но надежных и достойных людей мужчину, похожего на Фридриха – Густава?
Что ж, вот какие решения принимает женщина, когда включает мозги.
Еще Люба подумала, что о Густаве Валя сказала ей не просто так, а намеренно, чтобы та, быть может, тоже включила свой рассудок и перестала жить чувствами и ложными привязанностями, а подумала немного о себе? О своем будущем?
Кто знает, если она, к примеру, разведется с Вадимом и уедет с Валей в Германию, может, там она встретит хорошего человека, который будет ее любить так, как эти Валенштаймы полюбили Валю? А если даже и не встретит, то все равно не будет чувствовать себя одиноко, поскольку рядом будет родная сестра. Любящая сестра. И заживет Люба новой, обеспеченной жизнью, да только спать будет спокойно, не думая о долгах. Валя поселит ее у себя или купит квартиру, дом…
Может, так бы все и случилось, если бы Валю не убили.
…Люба поблагодарила сестру, даже не спросив, сколько же денег на карте, сказала, что завтра они созвонятся, чтобы поточнее договориться о встрече, и, поцеловав сестру на прощание (от нее пахло дымом костра и травами, а еще жизнью, солнцем, ароматами осени!!!), быстрым шагом пошла прочь, к своей машине, спрятанной в кустах, в нескольких метрах от шоссе.
