Анна Данилова - Прекрасный возраст, чтобы умереть
А ведь у них была любовь, им так хорошо было вместе, пока в их жизни не появились легкие для них деньги Вали. Деньги, которые Вадим считал чуть ли не своими!
Но бог с ними, с деньгами! Главное, это отношения. И почему, почему она не хотела видеть очевидные вещи! Почему, если в разговоре с подругами речь заходила о любовниках, она была уверена, что эта беда обойдет ее стороной?
Близость, душевность, доверительность, нежность – все исчезло из их супружеской жизни давно. Когда? Странная закономерность, но именно тогда, когда в их семье появились деньги Валентины. Словно они выжгли все то прекрасное, называемое любовью, что когда-то бросило их с Вадимом в объятия друг друга.
Пусть все разрушилось, пусть, и причина возникшего и все более назойливого желания расстаться с мужем, как ей тогда казалось, в том, что он остыл к ней. Просто прошли годы, на смену любви пришла обыкновенная человеческая привязанность, пусть даже привычка жить вместе. Когда вместе завтракаешь, заботишься о муже, гладишь его рубашки, ложишься с ним спать, ставишь ему горчичники, выстригаешь волоски в носу… Вот так взять и разорвать этот ставший каким-то родственным союз было не так-то просто. Не хватало душевных сил. Что касается Вадима, так он и вовсе не помышлял о разводе. И Люба считала, что он не разводится по той же причине, что и она: они привыкли друг к другу, им было в какой-то степени удобно жить вместе. И тепло человеческих тел, когда мужчина и женщина ночами согревают друг друга, тоже еще никто не отменял.
Быть может, и она успокоилась бы и перестала рисовать в своем воображении сцены убийства мужа (господи, неужели это действительно было?!), скорее всего, она и поделилась бы с ним своим наследством весной… Но теперь, после прихода этой девушки, Анжелики, которая раскрыла ей глаза на мужа, прошлого не вернешь. Все ее надежды, которые жили где-то глубоко в ее душе, которые питали ее, мгновенно улетучились, едва она прочла первые строки дневника девушки Киры, любовницы Вадима и родной сестры Анжелики.
Ее визит она запомнит на всю жизнь. Ее первые слова о Вадиме, вопросы, обвинения… Кира пропала. Перед тем как исчезнуть, она общалась по телефону исключительно с Вадимом. И еще с одним человеком, какой-то девушкой по имени Таня. Но в основном все-таки с Вадимом. Анжелика наняла частного детектива, чтобы тот разыскал Киру.
– Вы не знаете, что могло случиться между вашим мужем и Кирой приблизительно в середине октября, тогда, когда сестра пропала?
Интересно, что она имела в виду? Вот если бы она спросила, что произошло в вашей жизни, в вашей семье двенадцатого октября, вот тогда Люба ответила бы ей, что да, произошло, трагедия! Убили сестру Валентину.
Сейчас Люба смутно помнила, какие еще вопросы задавала ей эта молодая, красивая, но очень злая девушка по имени Анжелика. Вероятно, она хотела от жены любовника своей сестры узнать, какие отношения существовали между ними, не поссорились ли они… И она бы, возможно, не задавала всех этих глупых вопросов, если бы дверь ей открыл сам Вадим, ведь это ему были адресованы все эти жестокие вопросы! Но дома была одна Люба (Вадим, выйдя из дома за сигаретами, вернулся поздно ночью!), а потому весь ушат помоев вылили на ее голову. Девушка была сама не своя, когда набросилась на ничего не подозревающую Любу с обвинениями. Может, она предполагает, что Вадим бросил Киру, и та покончила собой?
Любе под нос сунули дневник Киры, в котором было много чего интересного о Вадиме, да и о самой Любе. Оказывается, Кира жалела ее, Любу, жену своего любовника, одновременно мечтая о том, как она вытеснит ее из супружеской жизни с Вадимом. Больше того, Вадим, оказывается, пообещал, что поселит Киру в их квартире!!!
Лицо Любы пылало, когда она читала эти строки: «Что поделать, такова жизнь! Если между ними нет любви, то зачем жить вместе? Вадим даст ей отступные, и Люба исчезнет из нашей жизни. Зачем ей такая большая квартира? К тому же у них нет детей, а я рожу Вадиму двоих, а может, и троих…»
Удар ниже пояса!
«Вадим говорит, что давно уже не спит со своей женой. Может, и врет, но может, и нет. Да какая мне разница? Пусть уж напоследок побудет для нее мужем в полном смысле этого слова. Недолго уже осталось. Мне даже как-то жаль ее, эту женщину…»
Запись от 13 октября:
«Вчера он привел меня к себе домой, впервые… Мне было не по себе. Зато я увидела квартиру, где буду скоро жить. Очень красивая. Все так со вкусом сделано. Вот только неожиданно вернулась жена. Думаю, что она все-таки подозревает Вадима, иначе бы не вернулась так неожиданно с дачи. А он-то как перепугался! Запихал меня в кладовую! До сих пор не могу прийти в себя. И не знаю, то ли сделать вид, что не обиделась, или же все-таки объяснить ему, что так поступать со мной нельзя. Что я не сапог какой, чтобы меня вот так вот засовывать в какие-то кладовки… Зато я могла вблизи разглядеть эту Любу. Так, ничего особенного. Она была мокрая, как мышь, вспотела… Словно бежала по лестнице, задыхалась… Что-то у них там в семье случилось… Но это не мое дело. Кажется, кто-то утонул…»
Больше в дневнике записей нет.
От этой последней записи у Любы вообще волосы на голове зашевелились. Анжелика ее еще о чем-то спрашивала, а Люба думала только об одном: когда она вернулась домой, чтобы рассказать о гибели Валентины, в ее квартире, в кладовке, сидела посторонняя женщина, любовница Вадима, и все слышала!
Если Вадим уверен в том, что Валентину убила Люба, и если он боится, чтокогда схватят ее, то она, считая, что и он тоже косвенным образом причастен к убийству (поскольку это он первый заговорил об убийстве Валентины как единственном способе присвоить ее деньги), не станет об этом молчать, то, может, он убил Киру как свидетельницу?
Разве о таком расскажешь постороннему человеку?
Но как он мог предположить, что это она убила ее?
Да, она не стала его разубеждать, и причина была в том, что, во-первых, это было бессмысленно. Ведь они договорились, что она поедет на озеро, чтобы встретиться с Валентиной и попросить у нее денег. И именно в этот день ее убили. Ну как тут не сопоставить такие факты?!!!
Во-вторых, думая, что его жена – убийца, пусть и он побаивается ее, пусть думает, что, когда ее схватят, арестуют, посадят, она не станет молчать и потянет его за собой как соучастника.
А еще хоть это и глупость, но она хотела, чтобы он посмотрел на нее другими глазами. И не то что как бы зауважал ее за совершенное ею дерзкое преступление, просто ей хотелось, чтобы он увидел, насколько она сильная личность, раз решилась на такое. Что она не тряпка, не размазня какая.
Это потом она поняла, что совершила глупость, не рассказав всей правды. Правды о том, что же произошло на озере на самом деле.
А правда была на поверхности. Просто Вадим ничего не понял. С мелкой душонкой, объятый сильнейшим желанием присвоить не принадлежащие ему деньги, предатель, изменщик, человек с гнильцой внутри, обманщик, мошенник, подлый авантюрист, он и представить себе не мог, насколько Люба дорожила своей сестрой. И что никогда-то она ей не завидовала, а наоборот, любила ее всем сердцем и радовалась ее успехам. И что всякий раз, прося у нее денег, чтобы покрыть мужнины долги, сгорала от стыда. Понимала, что злоупотребляла добротой сестры, но просила и брала у нее деньги, осознавая, что для сестры это – не суммы, что она рада ей помочь, не задавая лишних вопросов.
То, что произошло между ними на озере, не знает никто. Кроме Валентины. И только она одна могла бы подтвердить ее невиновность.
Знала Валентина и то, почему Люба приехала к ней на озеро одна. Гинер спал в раскладном кресле, когда Люба приблизилась к месту пикника. Увидев Любу, Валя быстро встала с пледа, и они с сестрой отошли подальше от спящего Гинера, скрылись за смородинными кустами. Обнялись.
– Ты одна? А где твой Вадим? Ты ему не сказала о нашем приглашении? Не захотела его взять с собой?
– Нет, не сказала. И не захотела… Хотела просто тебя увидеть, поговорить… Без него. И без Алика.
– Ничего не буду спрашивать, – произнесла Валя, целуя сестру в щеки и усаживаясь на траву. Сорвав несколько цветов, она быстрыми движениями сплела их между собой.
– Ты что, собираешься венок плести? – Люба уселась рядом с ней и тоже сорвала несколько желтых цветков. – Я уж думала, что в октябре и цветов-то не бывает…
– Это дикая астрочка, а это, как видишь, одуванчик, он цветет до заморозков… Будет вот такой желтый букет!
– Валя, как же я тебя люблю… Как я по тебе скучаю! – Люба прислонилась головой к голове сестры. Глаза ее наполнились слезами. Она и сама не знала, откуда вдруг эти слезы.
– Ты моя хорошая… – Валя отложила цветы в сторону, обняла ладонями лицо Любы и поцеловала. – Вижу, как тебе трудно. Не тот это человек, Любаша. Всю кровь он из тебя выпьет. Но тебе решать, тебе жить. Думай сама. Знай, что я всегда буду рядом, всегда помогу. Будь моя воля, забрала бы тебя к себе. Или купила бы тебе отдельную квартиру, где бы ты могла начать новую жизнь. Ты только скажи!
