Дик Фрэнсис - В мышеловке
«Теперь очередь Джика, — подумал я. — Все, что возможно, я сделал».
Неожиданно он и Сара вылетели из номера и нерешительно остановились посреди коридора. Ухватив Сару за руку, я без разговоров потащил ее за собой.
— Толкни тележку уборщицы к двери и переверни ее, — приказал я Джику.
Он не стал тратить время на размышление. Щетки полетели на ковер, и Джик захлопнул за собой дверь.
Мы с Сарой уже бежали к лифту. Она была необычно бледна, в глазах застыл ужас. Я понял, что происходившее в номере было для нее нелегким испытанием.
Джик понесся за нами. На семнадцатый этаж поднимали четыре лифта. Все они оказались внизу. Секунды, прошедшие после вызова, тянулись для нас часами, хотя в действительности мы ждали немного.
Двери гостеприимно раздвинулись, мы кинулись в кабину, и я быстро нажал кнопку первого этажа.
Двери закрылись, и лифт стал плавно спускаться.
— Где машина? — спросил я.
— На стоянке.
— Быстро подъезжай к боковому входу.
— Сара! — Она со страхом посмотрела на меня. — Возьми мою сумку. Она в холле.
Она медленно перевела взгляд на мою единственную руку и пустой рукав пиджака.
— Сара!..
— Да, конечно… Ладно…
Мы выскочили в холл, где было полно людей, возвратившихся со скачек. Люди переговаривались, собираясь группами и расходясь, и охватить взглядом всех было невозможно.
«Тем лучше», — подумал я.
Чемодан и сумка ждали нас возле входа. Их сторожил юноша в форме носильщика. Я подошел к нему с десятью долларами.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил он. — Может, поймать вам гакси?
Я отрицательно мотнул головой, взял чемодан, а Сара — сумку, и мы вышли на улицу, а потом свернули направо, где должны были встретиться с Джиком.
— Его нет. — Она была близка к панике.
— Приедет! — подбодрил я ее. — Мы сейчас пойдем ему навстречу. Гляди веселее!
Я нервно озирался, ожидая погони, но ее не было. Джик на двух колесах вывернул из-за угла и затормозил возле нас.
Сара мгновенно забралась на переднее сиденье, а я с чемоданом — на заднее. Джик лихо совершил разворот на сто восемьдесят градусов, и мы помчались прочь от «Хилтона», пренебрегая правилами ограничения скорости.
— Ну вот, — проговорил он наконец и рассмеялся, позволив себе расслабиться. — Как ты все-таки до всего додумался?
— «Братья Маркс». Помнишь?
— Да. Дурацкая комедия.
— А куда мы едем? — спросила Сара.
— Заметил ли ты, как моя супруга возвращает нас к действительности? — пошутил Джик.
Мельбурн протянулся на много километров.
Сначала мы ехали на север, а потом на восток по, казалось, нескончаемым пригородным районам, где всюду шло строительство — дома, магазины, гаражи, — все выглядело процветающим и неожиданным, на мой взгляд, очень по-американски.
— Где мы? — спросил Джик.
— Бокс-Хилл, — ответил я, прочитав название на вывеске магазина.
— Здесь или в другом месте — один черт!
Мы проехали еще несколько миль и остановились возле мотеля среднего класса, на фасаде которого развевались пестрые флажки. Мотелю было далеко до «Хилтона», хотя наши номера оказались чище и уютнее, чем мы предполагали.
Диваны без каких-либо затей, прямоугольник истертого коврика, прибитый по краям к полу, и настольная лампа, привинченная к столу. Зеркало, прикрепленное к стене, вращающееся кресло, пестрые занавески и горячий душ.
— Хозяева позаботились, чтобы мы тут не стибрили чего-нибудь, — ухмыльнулся Джик. — Давай нарисуем им фреску…
— Нет! — вскричала все еще не оправившаяся от испуга Сара.
— Есть чудесная австралийская поговорка, — проговорил Джик. — «Если оно двигается — стреляй, если растет — руби!»
— А почему ты ее вспомнил? — спросила она.
— Мне вдруг показалось, что Тодду будет приятно услышать ее.
— Нам необходимо все серьезно обдумать. — И мы, сидя в моем номере, старались придумать нетрадиционные способы отвлечься от создавшейся ситуации.
Джик крутился в кресле, Сара сидела на одном диване, а я — на другом. Мой чемодан и сумка стояли рядышком на полу.
— Вы понимаете, что мы смылись из отеля, не оплатив счета? — спросила Сара.
— Не волнуйся, — ответил Джик. — Мы не забрали багаж, так что пусть думают, что мы еще живем там. Через некоторое время я им позвоню.
— А как же Тодд?
— Я расплатился. До вашего возвращения. У Сары немного отлегло от сердца.
— А как Грин нашел вас? — спросил я.
— Одному Богу это известно, — отозвался Джик хмуро.
— Но как ты узнал про Грина? Это просто невероятно, — встрепенулась Сара. — Как ты узнал, что в номере есть еще кто-то, кроме нас с Джиком? И вообще, как ты узнал, что мы влипли?
— Джик мне сказал…
— Он не мог! Он не мог рисковать, предупреждая тебя! Он должен был просто пригласить тебя. Он так и сделал… — Ее голос задрожал, и на глаза навернулись слезы. — Ты понимаешь, они ведь заставили его…
— Джик все сказал мне. Во-первых, он назвал меня Чарльзом, чего никогда не делает, и я сразу понял, что здесь что-то не так. Во-вторых, он был груб со мной. Я знаю, ты считаешь, что он всегда ведет себя таким образом, но ты ошибаешься. Я догадался, что кто-то находится в вашем номере и вынуждает вас пригласить меня, чтобы я попал в западню. И наконец, он обозвал меня «чертов оксид хрома», а оксид хрома — пигмент в зеленой краске, грин. И тогда я понял, кто именно расставил свои сети.
— Да, зеленая краска — грин! — Слезы в ее глазах высохли. — Вы оба действительно необыкновенные парни!
— Профессиональные знания! — ответил Джик.
— Расскажите, что произошло? — попросил я. — Со всеми подробностями.
— Мы вышли перед последним заездом, чтобы избежать столпотворения на дороге, и без происшествий доехали до отеля. Я поставил машину. И как только поднялись в номер, в дверь ворвались они…
— Они?
— Да. Втроем. Один из них — Грин. Мы его сразу узнали по твоему рисунку. Второй — парень из Художественного центра. А третий состоял из бицепсов и лохматых бровей, без малейших признаков интеллекта, весь… — Он непроизвольно потер место под сердцем.
— Он ударил тебя? — уточнил я.
— Все произошло слишком быстро, — извиняющимся тоном продолжал Джик. — И тут же они набросились на Сару, заломив ей руки за спину. А потом заявили, что зальют ей глаза скипидаром, если я не приглашу тебя…
— У них был пистолет?
— Нет, только зажигалка… Послушай, ты уж меня прости, дружище. Но, понимаешь, они держали проклятую гигантскую зажигалку с пламенем, как у паяльной лампы, в нескольких дюймах от ее щеки… И я не мог на это смотреть. А тут еще Грин говорит, что они не пощадят ее, если я тебя не позову… Да и не мог же я одолеть сразу всех троих…
— Перестань ты оправдываться! — сказал я.
— Мне ничего не оставалось, как позвонить тебе. Я передал Грину, что ты придешь через десять минут, потому что должен одеться. Но, полагаю, он и сам все слышал, потому что стоял рядом со мной, готовый тут же прервать разговор, если услышит что-нибудь подозрительное. И видел бы ты их лица, когда официант вкатил в номер свою тележку. Бровастый сразу отпустил Сару, парень стоял разинув рот, а зажигалка полыхала, как нефтеперерабатывающий завод.
— Грин сказал, что мы не хотим шампанского и пусть его заберут, — добавила Сара, — но мы с Джиком велели официанту открыть бутылки.
— Прежде чем он открыл первую, начали подходить остальные… и всем наливали шампанское… Комната наполнилась людьми… а Грин с компанией застыли у окна, словно парализованные, так ошеломила их тележка и все люди. А я просто сгреб Сару, и мы рванули мимо них. На выходе я еще успел заметить, как Грин с помощниками стараются пробиться через довольно плотную толпу гостей, добравшихся до дармового шампанского… И сдается мне, перевернутая тележка уборщицы тоже немало посодействовала тому, что мы все успели добежать до лифта.
— Сколько же они там еще веселились? — поинтересовался я, ухмыляясь.
— Пока играло шампанское.
— Должно быть, они подумали, что ты сумасшедший? — заметила Сара.
— В День кубка всякое может случиться, — возразил я, — да и персонал «Хилтона» не удивишь эксцентричными гостями.
— А если бы у Грина был пистолет? Я криво усмехнулся.
— Ему бы пришлось размахивать им в присутствии достаточного числа свидетелей.
— И все же он мог им воспользоваться.
— Мог бы… Но он был далековато от парадного выхода. — Я прикусил губу. — Э-э… А как он дознался, что я тоже в «Хилтоне»?
Последовала напряженная пауза.
— Я сказала, — наконец призналась Сара не без вызова. — Джик сейчас тебе не все рассказал. Сперва они сказали… нет, Грин сказал… что они сожгут мне лицо, если Джик не откроет, где ты. Он молчал… он был должен… Вот я им и сказала, чтобы он… Кажется, мои слова звучат по-дурацки…
По моему мнению, они звучали необычайно трогательно. Исключительная любовь и глубина понимания. И я улыбнулся ей:
