Галина Романова - Обмани меня красиво
— Что — того?! — Ох как Лизе хотелось вцепиться сейчас в Ларискину шевелюру и трепать без остановки, заставить ее взять все до слова обратно и не открывать больше рта никогда. — Что — того? Сам себя он с обрыва сбросил?
— Зачем сбросил? Просто оступился, и все. Еще не совсем рассвело, и все такое… Мы-то с тобой вообще спали все это время.
— Лариска! — Лиза даже голос повысила, настолько была взволнована. — Но ты же только что сама сказала, что Серега тебе прошептал…
— Я говорила?! — Сальникова вытаращила на нее самые наглые в мире глаза и зашипела злобно: — Я ничего тебе не говорила! И ничего не видела! Я пришла и уснула сразу! Пришла вместе с Новиковым, ты сидела у костра, наш спонсор спал в палатке, я видела его ноги, торчащие наружу. Там он и пролежал до самого подъема…
— Кто говорит? Он говорит?
— И он тоже! — Сальникова вдруг полезла в свою сумочку, достала оттуда визитку и, любовно погладив ее глянцевую поверхность, пробормотала: — И тренерский состав все это подтвердил, между прочим. Витя с Михаилом застали его спящим. Потом была драка, они разнимали. Потом они вдвоем куда-то ушли, а когда вернулись через десять минут, то спонсор все так же спал или дремал, уж я не знаю.
— Куда ушли?! — Этого Лизе никто не говорил. — Я считала, что они после драки завалились спать.
— Завалились, но не сразу. А куда уходили? Знаешь, у меня ума хватило не спрашивать. Может, в туалет, может, еще куда. Оно мне надо? — Сальникова помахала в воздухе визиткой и с мечтательной ноткой в голосе произнесла: — Мне вот позвонить надо и попробовать удочку закинуть насчет учебы. Может, поможет куда-нибудь просочиться вне конкурса. Обещал, кстати…
Лиза ее уже плохо слушала. Глупый лепет Сальниковой ей был до слез противен. У нее самой с НИМ тоже так же вот начиналось, с такой же самой визитки и предложений о поступлении в престижный университет вне конкурса. Только Лиза была намного умнее Сальниковой и понимала, что все это блеф. Да и влюбилась с первого взгляда, что уж теперь душой кривить! Не до того ей было, чтобы использовать его в каких-то своих корыстных целях.
Дверь почти бесшумно отворилась, и Лизу пригласили войти.
— Как дела? — дежурно поинтересовался следователь, кажется, его звали Александр Семенович. — Присаживайся. Я сегодня недолго. Пару формальностей, и все…
— Гм-мм. — Лиза осторожно прокашлялась. — А как же Новиков? Саша Новиков?
— А что Новиков? — Александр Семенович стрельнул в ее сторону настороженными глазками-бусинками. — Новиков уже дома, наверное. Я час назад ему пропуск подписал. Так, да где же эта ерунда-то…
Он все копался и копался в среднем ящике, скрывшись под столом почти полностью. Торчали лишь его острые лопатки, обтянутые серой тканью пиджака. И сидел бы так, думала Лиза, слизывая слезы, которые вдруг брызнули из глаз. Сидел бы и не смотрел на нее. На то, как она плачет самыми легкими слезами в своей жизни. Как же все… И правда, хорошо то, что хорошо кончается… Неужели все это кончилось?! Неужели?!
— О-ооо, Лиза, Лиза. — Его взлохмаченная голова вынырнула из-под стола. — Зачем плакать-то, не пойму? Все, слава богу, живы-здоровы. Пострадавший через неделю выписывается. Сначала, правда, ему в кресле придется посидеть. Но врачи говорят, что не все так безнадежно. Оклемается. И, надеюсь, будет осторожнее впредь. Не будет ночами по оврагам сломя голову носиться и уважаемым людям доставлять неприятности. Так… Иди сюда и подпиши вот здесь… Ага, а теперь вот здесь… Ну, вот и все. Можешь идти теперь, Лиза.
Она пошла к двери, спиной чувствуя его напряженный колючий взгляд. Уже взялась за ручку и даже дверь успела приоткрыть, но потом не выдержала и все же обернулась.
Знает! Все он знает, тут же полыхнуло у нее в голове. Если и не знает, то догадывается. Но будет молчать и делать так, как ему было велено, потому что никому не нужны неприятности и огласка не нужна, кто бы ни был виновником происшествия. Новикову в этом вопросе повезло, сказать нечего. Должен судьбу благодарить, что следователь такой сговорчивый попался, а народ, оказывающий на него давление, — столь влиятельный. Иначе впаяли бы ему статью и не поморщились и разбираться бы не стали, кто кого толкнул и кто кого хотел подставить.
— Лиза, — окликнул ее Александр Семенович.
— Да? — Она одной ногой была уже почти в коридоре.
— Ты же умная девочка, так? — он хмуро взирал на нее, попутно вслепую ощупывая поверхность стола, наверное, искал карандаш и обломок лезвия.
— Не знаю, наверное, — пробормотала Лиза потрясенно.
— Умная, умная, куда умнее этой попки, что вышла от меня минут десять назад, — Александр Семенович нашел-таки и карандаш, и средство для его заточки. — Родятся же такие пустышки… Ну, да я не об этом… Ты же все понимаешь, так?
— О чем вы, Александр Семенович? — Она изо всех сил постаралась изобразить недоумение. — Я не понимаю.
— Все ты понимаешь. — Он в сердцах швырнул карандаш с лезвием на стол и принялся барабанить пальцами по столешнице. — Я же сказал, что ты умна не по годам. Поэтому хочу предупредить сразу… Никаких… Слушай меня внимательно! Никаких телодвижений на предмет собственных расследований быть не должно! Все понятно?!
— Более чем. — Лиза, теперь уже совершенно искренне, удивилась. — Зачем мне это?
— Тебе незачем, а вот твоему соседу… Захочет… Непременно захочет, стервец, до истины докопаться. Знаю я таких правдолюбцев! Они лоб в кровь расшибут, на костер пойдут, но вынь им да положи правду-матку! Короче, в этом деле я на тебя искренне полагаюсь.
— Но… — Лиза хотела было ему сказать, что никакого влияния на Новикова не имеет, что если раньше что-то и было, то после этого чертова похода все круто изменилось и она и сама еще не знает, как именно. Но потом передумала и согласно кивнула: — Хорошо. Я поняла вас, Александр Семенович. Прощайте.
— Ишь ты — прощайте! — Он мелко и как-то неприятно захихикал. — Я же сказал, что ты умная девочка. Ступай…
Лиза вышла в коридор. Плотно прикрыла за собой тяжелую дверь и тут же без сил рухнула на жесткую скамейку.
Итак, все верно, ее опасения только что подтвердил въедливый следователь: происшествие со Звонаревым не было несчастным случаем: кто-то его столкнул. Если не Новиков, что маловероятно, то кто?! Оба тренера исключаются по той простой причине, что им незачем это делать. Они с Лариской тоже исключаются. Остается ОН… Мотив? Мотив более-менее ясен — подставить Новикова, тем самым убрав с дороги возможного соперника. Наверняка ОН видел, как Лиза обнималась с Сашкой у костра, может быть, и подслушивал. Боже, что за страшный человек! На войне как на войне, так, что ли, получается?! Сам говорил, что Сашка ему не соперник, — посмеивался над ее страхами и тут же взял и сбросил Серегу с обрыва. К какой категории отнести ЕГО порыв? Ревность, месть? Но все это так мелко, так низко! И главное — зачем?! Не мог простить того, что Новиков вел себя с ним неучтиво? Или по натуре своей был психопатом и убийцей? А почему нет? Что она, собственно, о НЕМ знает? ОН — соучредитель какой-то там фирмы, занимающейся строительными операциями, что он женат, красив и обаятелен? Так этого мало! Чудовищно мало для того, чтобы доверять ЕМУ и верить каждому ЕГО слову!
— Идиотка! — Лиза горестно поджала губы.
Хорошо еще, что ее печальный опыт первой близости не имел никаких последствий, так и оставшись на уровне простого разочарования. А если бы имел, что тогда?!
Лиза часто заморгала, пытаясь прогнать слезы, и, встав со скамейки, медленно пошла длинным коридором к выходу.
ОН так и не позвонил ей ни разу. Не позвонил и не заговорил. Вышел из палатки той ночью, поцеловав ее на прощание, и все. На этом их отношения закончились. Лиза сразу поняла, что все закончилось. И по тому, как он упорно не смотрел в ее сторону, и по тому, как давно молчал ее телефон.
ОН ее бросил, это было очевидно. Зачем же тогда все это ЕМУ было нужно?! Как тогда сказал Сашка? Поматросит и бросит? Что же, все правильно. Так и получилось. Бросил, после того как… И ее бросил, и Серегу с обрыва сбросил. Надо же, как складно, просто садись за стол и начинай писать стихи! Только не получится их, стихов-то. Потому что все происшедшее с ней и вокруг нее — не что иное, как грубая проза жизни, к которой она оказалась совершенно не готова.
— Лиза! — окликнули ее, когда она уже вышла на улицу.
Лиза покрутила головой по сторонам и увидела спешащего к ней через дорогу Новикова. За эти несколько дней он осунулся и побледнел. Одежда, в которой его увезли тогда из леса, была пыльной и сильно измятой. Одним словом, тот еще был видок. Но, невзирая на это, Новиков не выглядел побежденным. Шел быстро и уверенно и даже, кажется, улыбался.
— Привет, — поздоровался Сашка, в самом деле разулыбался и тут же полез к ней целоваться. — Как дела?
