Тик-так - Александр Руж
Анита перешагнула через распростертого японца и обеими руками обхватила рукоятку штурвала. Какая же неподатливая штуковина! К разбухшему от влаги колесу точно гирю привязали — оно поддавалось нехотя, а склизкая рукоятка так и норовила выскочить из ладоней.
Риф приближался, увеличивался в размерах. Миг-другой — и нос корабля с хрустом въедет в него, сомнется, как яичная скорлупа.
Анита, костеря на всех ведомых ей диалектах и свое слабосилие, и немилосердную судьбину, поджала ноги и повисла на штурвале. Весу в ней было немного, фунтов сто двадцать, но его хватило, чтобы в решающее мгновение переупрямить руль. Он, скрежеща, провернулся, и форштевень шхуны обогнул скалу, избежав прямого удара. Каменный выступ чиркнул по борту и, проскочив, отдалился.
Море впереди было чистым. Анита бросила штурвал и побежала смотреть, не прорвалась ли обшивка. Она встала ногой на кромку шпигата, приподнялась и, свесившись наружу, выдохнула. На борту обозначилась длинная, фута в три, царапина, но пробоин не было, и плавучести судна ничто не угрожало.
Ух-х!.. Анита вернулась к штурвалу. Накамура все лежал, но теперь, при внимательном рассмотрении, уже не походил на мертвого. Причмокивал и посапывал. Спит, каналья!
Однако не из-за усталости же его сморило… Капитан Руэда отзывался о нем, как о добросовестном служаке. Такие не дрыхнут на вверенном посту.
Анита еще раз осмотрела горизонт. Рифов нет, можно и отлучиться на минутку. Она побежала к импровизированной столовой, устроенной под открытым небом, и застала всю компанию спящей мертвецким сном. Сцена предстала — на зависть Гоголю! Рыжий Карл сидел, уронив лицо в тарелку, как надравшийся купчина в московском трактире. Капитан Руэда скособочился, его трубка, вывалившись изо рта, дымила у ножки стола. Рамос откинулся на спинку стула и выводил оглушительные рулады. Джимба сполз на палубу и свернулся комочком, подобно коту. А Деметра опустила голову на подложенные под щеку ладони — ни дать, ни взять, дитя, утомившееся от игр и сморенное нудными нотациями гувернантки. Что касается Максимова и Вероники, сидевших рядом, то они, бесстыжие, навалились друг на друга и спали в обнимку.
Как и на боцмана, на этих семерых не подействовали ни окрики, ни тычки. Анита нашла у мачты что-то вроде складного ведра — кожаный конус, утяжеленный снизу свинцовыми грузилами, — опустила его на веревке в море, вытянула и плеснула забортной водой на Алекса.
— Вставай, засоня! Basta!
Он вскинулся, толкнул локтем стол. На палубу свалились две или три тарелки. Потревоженная Вероника, которую тоже затронул морской душ, заахала, засемафорила руками и бессвязно заквохтала:
— Боже ж мой… что это? Где я?
— Просыпайся, клуша! — Анита сунула ей опустевшее ведро. — Принеси еще воды, да поскорее!
— Нелли… что происходит? — зашлепал губами Алекс. — Что ты устроила?
— Бужу вас! Вы заснули как сурки, и если бы не я, вас бы уже доедали спруты… Помогай мне!
Максимов наконец проморгался, начал соображать, а Вероника поковыляла за водой. Втроем они вернули к бодрствованию капитана, помощника, Карла и Джимбу.
Пробуждать греческую скиталицу Анита взялась со всей обходительностью. Из ведра не окатила, а смочила платок и провела им по ее щекам.
Личико Деметры не дрогнуло, веки оставались смеженными, она не изменила позы. Какие же сладкие грезы являлись ей в эту минуту, если она так не хотела с ними расставаться?
— Позвольте, я… — сеньор Руэда отвел завиток волос за мраморным ушком гречанки, ласково пощекотал ей шею. Помрачнел.
— Что-то не так? — взволновалась Анита. — Почему она не просыпается?
Капитан отодвинул Деметру вместе со скамьей от стола и с осторожностью приподнял ей голову, явив на всеобщее обозрение темные точки на белой коже худенького горла — оттиски пальцев убийцы.
— Задушена, — хмуро проговорил Максимов. — Пятый труп за девять часов. Если так пойдет и дальше, к ночи мы все будем мертвы.
Глава шестая
12:00–14:00
Милосердный изверг. — Анита держит выводы при себе. — Семидесятый меридиан. — Решение капитана Руэды. — Максимов становится рулевым. — Мундир американского офицера. — Что скрывалось под заплаткой. — Мексиканский маниак. — Призыв к терпению. — Заточенный тесак. — Иероглиф «ши». — Сорванная дверь. — Полезное умение метать лассо. — Схватка в Каскадных горах. — Пробоина. — Молния в кубрике.
Смерть Деметры оглушила Аниту. Как? Почему? Полетели в тартарары все скрупулезно выстроенные схемы, аналитика дала сбой, причинно-следственные связи перепутались, как нитки в клубке, с которым играла шаловливая кошка.
Алекс повел себя рассудительнее. Оглядел стол, залитый остатками куриной похлебки, тарелки, надкусанные сухари… Перевел взгляд на Аниту.
— Нелли, когда мы уснули, тебя с нами не было. Ты можешь объяснить, что случилось?
Анита, сбиваясь, рассказала, что произошло после того как она покинула общую трапезу. Дело от этого нисколько не прояснилось, напротив, усложнилось еще больше.
— Накамура тоже спит? — переспросил оторопевший Рамос. — А кто же ведет шхуну?
Капитан Руэда схватился за бакенбарды.
— Впереди могут быть еще рифы, а судно без рулевого!
Джимба с Карлом без каких-либо приказаний бросились к штурвалу. Растолкали боцмана, выровняли курс. Рамос между тем буравил глазами Веронику.
— Что мы имеем? Кто-то подсыпал нам в еду снотворное и, пока мы спали, совершил убийство.
Анита повторила это по-русски.
— Я? — служанка выронила кожаный конус, и он шлепнулся на ее башмаки.
— Перестаньте, Рамос, — кисло сказал Руэда. — Еда готовилась не один час, возле котла вертелись все… Подсыпать снотворное мог любой из нас, включая вас и меня.
Анита согласилась с ним. А еще в мыслях обругала себя. Растяпа! Прогуляться захотелось… Надо было возвращаться за стол — глядишь, и застала бы убийцу в момент преступления, спасла бы Деметре жизнь. Преступник, надо отдать дань его смелости, действовал рисково. Видел же, что неугомонной пассажирке стало плохо, но не изменил своего плана. Если б не рвота, Анита бы тоже уснула вместе со всеми…
Стоп. Но вернись она за стол, шхуна бы налетела на камень и погибла бы не только Деметра, но и все, кто на борту!
Глупо в чем-то себя винить. Что случилось, то случилось.
Анита не могла отвести взгляда от мертвой, которую уложили на подстеленный парусиновый прямоугольник. Преступник вновь проявил милосердие — перед убийством препроводил жертву в царство Морфея, и она не мучилась. Умерла, в отличие от Мак-Лесли, без улыбки, но и признаков боли и ужаса не заметно.
— Зачем он так поступает? — озвучила Анита то, что не давало ей покоя уже давно.
Многое для нее было необъяснимым. Похоже, что кто-то поставил своей целью извести всех находящихся на шхуне. Что же ему стоило подсыпать в котел не снотворное, а сильнодействующий яд? Сам-то он не ел, а лишь
