Мэри Фитт - Смерть и самый короткий день
Джози поднялась и вышла.
Валентин слышал, как она ласково говорит с Лабрадором, отвязывая его. Вскоре пес радостно пробежал мимо окна, таща за собой Джози, которая даже не обернулась.
Вошла миссис Обри с нагруженным подносом.
- Зажечь свет, сэр?
- Нет, спасибо,- ответил Валентин, шаря в кармане.- Сколько я вам должен?
- Мисс Джози уже ушла? Ну и ну!- Миссис Обри поставила поднос на стол и с сочувствием на него посмотрела.- Она всегда была с характером - не то что ее покойная матушка! Вот была бы подходящая женщина для вас - не красавица, как вторая миссис Скун, но настоящая леди. Ах!- Она покачала головой.- Какая несчастная семья! Но там, где есть молодое поколение, всегда остается надежда, верно, сэр?
Валентин протянул банкноту. Миссис Обри взяла ее с рассеянным видом.
- Какая была красивая свадьба!- продолжала она, проводя по губам толстым пальцем.- Только подумать, что за ней так быстро последуют похороны! Значит, вы брат мистера Полла! Ну и ну! Когда они вчера выходили из церкви, я сказала дочери - Мейвис, которая прислуживала нынешней миссис Скун последние десять лет: "Достаточно посмотреть на нее, чтобы понять, что такое роковая женщина..."
- Благодарю вас. Всего хорошего.- Валентин протиснулся мимо нее к двери.
- Подождите минуту, сэр, пока я верну вам сдачу... Ну, как хотите.Миссис Обри сунула банкноту в карман передника и взяла тяжелый поднос.- Нет смысла снова подогревать это для Джима. Люси! Накрой стол, и мы съедим все сами. Интересно, что это на нее нашло? Очевидно, ссора влюбленных.- Она со вздохом села за кухонный стол, взяв нож и вилку.- Как хорошо быть молодой...
Глава 4
На двери апартаментов, принадлежавших покойному Джону Скуну, висел маленький медный молоток в форме головы лошади, подаренный первой миссис Скун ее дочерью Джози. Миссис Скун не любила подобных безделушек, но была слишком добра, чтобы обижать Джози - которой тогда было четырнадцать,- не используя ее подарок, поэтому лошадиная голова, прикрепленная самой Джози довольно криво, оставалась на месте. Ева не успела ее убрать, хотя ранее неоднократно отзывалась о ней с презрением.
Сэр Джордж никогда не обращал внимания на молоточек и почти не пользовался им, возможно, потому, что редко посещал апартаменты сына при жизни Джейн. Для него Джейн практически не существовала. Хотя она происходила из хорошей семьи - куда более знатной, чем Скуны,- но не обладала качествами, которых он ожидал от "породистых" женщин: либо яркостью и энергичностью, либо величавостью и высокомерием. Джейн же вела себя так скромно и незаметно, что могла быть дочерью сельского священника.
Вдобавок она произвела на свет только одного ребенка, и притом девочку, после восемнадцати лет супружеской жизни!
Сэр Джордж не презирал Джози как личность - никто бы не мог так к ней относиться. Джози обладала энергией и темпераментом, которые он требовал от настоящих леди, хотя она еще не достигла зрелого возраста. Нет, причина была в том, что Джози имела несчастье родиться девочкой и поэтому не могла унаследовать титул баронета. Если не считать этого недостатка, сэр Джордж уважал Джози и даже побаивался ее, так как она была юной, бескомпромиссной и не испытывала перед ним никакого страха. Разумеется, он никогда бы не признался, что боится Джози. В его мире мужчины не боялись семнадцатилетних внучек. Тем не менее ее присутствие делало сэра Джорджа еще более шумливым и напористым, чем обычно.
К тому же он знал, что после смерти Джейн между Джози и ее бабушкой возникло тайное взаимопонимание, которого никогда не существовало между Элайзой и их дочерью Эммелайн. Новая ситуация в возглавляемом им семействе причиняла ему беспокойство. Раньше сэр Джордж думал, что знает силу и слабости Элайзы. Теперь же он не был в этом уверен. Ему казалось, что по мере взросления Джози Элайза обретает вторую молодость и расправляет крылья, достигая новых сфер, центром которых он не являлся. По отдельности ни она, ни Джози не представляли для него угрозы, но вместе они, несомненно, были силой, а по поводу будущего Евы явно намеревались причинить ему неприятности.
Сэр Джордж взялся за лошадиную голову и постучал. Дверь открыла горничная Евы. Хотя ему казалось нелепым наносить официальный визит в собственном доме, он счел необходимым осведомиться:
- Миссис Скун достаточно хорошо себя чувствует, чтобы принять меня?
- Сейчас узнаю, сэр,- ответила горничная, не приглашая его войти. В этот момент послышался глубокий голос Евы:
- Это вы, папа? Входите.
Сэр Джордж направился мимо горничной в гостиную.
Ева лежала на диване, откинувшись на мягкие подушки, с несколькими пледами на коленях. Комната была душной и тускло освещенной. На круглом столике у дивана находились пузырьки с лекарствами, коробочки с таблетками и портативный радиоприемник, откуда доносилась негромкая латиноамериканская музыка. Протянув руку, Ева выключила радио. Ноздри сэра Джорджа дрогнули, ощутив запах ее духов.
- Ева, дорогая моя,- заговорил он,- это ужасное время для всех нас.
Она освободила для него место на диване рядом с собой и позволила взять себя за руку. Сэр Джордж с беспокойством смотрел на нее.
Ева выглядела не лучшим образом. Ее бледность стала слишком заметной, чтобы быть ей к лицу, а темные круги под глазами более походили на признаки беспутной жизни, нежели горя. На ней не было косметики, если не считать губной помады, только подчеркивающей бледность. Красивая округлая шея выступала из весьма небрежно выстиранной черной блузки. Ева была в трауре, и алые губы казались единственным ярким пятном на ней. Она являла собой символ трагической судьбы - женщины, вторично обреченной на вдовство... Сэр Джордж склонял голову перед таким несчастьем. Хотя сейчас Ева стала почти невзрачной, она трогала его куда сильнее, чем находясь в полном блеске своей неотразимой красоты.
- Не надо, папа,- хриплым голосом заговорила Ева.- Я не хочу говорить об этом - пока что.
- Ты ни с кем не виделась?
- Нет, я никого не принимала - даже этих ужасных полицейских. Пожалуйста, проследите, чтобы они меня не беспокоили. Я не смогу этого вынести и заболею.
- Может быть, вызвать к тебе Фицбрауна?- спросил сэр Джордж, забыв об их отношениях.
- Только не этого отвратительного типа! Я знаю, папа, что он вам нравится, но я его не выношу. Если понадобиться, можете вызвать Беттертона пусть выпишет мне справку, что я не в состоянии никого видеть. Все врачи никуда не годятся, но доктору Беттертону по крайней мере хватает здравого смысла понять, что я в своем уме. Я только прошу, чтобы меня оставили в покое.
Сэр Джордж похлопал ее по руке.
- Дознание состоится завтра,- мягко произнес он.- Уверен, что твое присутствие не потребуется. Вынесение вердикта будет отложено - и тогда начнется настоящее расследование.
- Не надо!- вскрикнула Ева.- Я не хочу об этом слышать!- Она с упреком посмотрела на него.
- Но, Ева, дорогая, мы же должны выяснить, кто... кто совершил это ужасное деяние. Наш долг перед Джоном - не знать покоя, пока виновный не будет наказан.
- Знаю.- Ева нахмурилась. Ее глаза стали тусклыми, напомнив сэру Джону глаза его мертвого сына и заставив его содрогнуться.- Но меня постоянно сопровождает этот кошмар - внезапные смерти, дознания и прочее. Сначала Чарли, а теперь Джон...- Ее голос перешел в крик.- Неужели во мне есть нечто, побуждающее смерть следовать за мной по пятам?
- Тише, тише, дорогая моя!- Сэр Джон испуганно оглянулся.- Ты не должна позволять своему воображению одерживать над тобой верх. Позволь, я дам тебе чего-нибудь выпить.- Он встал, радуясь возможности отойти от нее на момент.Что ты здесь держишь? Виски? Джин?- Ему самому безумно хотелось выпить, и никакие врачебные предписания более его не удерживали. Открыв дверцу шкафа, он сразу повеселел при виде знакомого зрелища бутылок и графинов.- Как насчет мартини? Это тебя взбодрит.
- Хорошо, папа,- еле слышно отозвалась Ева.- Тогда джин и мартини.
Сэр Джордж смешал Еве коктейль, налил себе неразбавленного виски и вернулся к ней. Но на сей раз он придвинул себе стул и сел рядом с диваном. Ева выпила, и он с радостью увидел, что на ее щеках заиграл легкий румянец.
- Мне жаль, что я оказалась такой трусихой.- Она посмотрела на него, словно моля о понимании.- Я к этому не привыкла. Чарли всегда говорил, что я не знаю смысла слова "страх". Но последние два года все изменили...
Ева отвернулась. Прежде чем истерия снова овладела ею, сэр Джордж быстро спросил:
- У вас есть какая-нибудь идея насчет того, кто мог это сделать? У него ведь не было ни одного врага во всем мире, верно?
Ева прищурилась.
- У него лично - не было. Но мне кажется, многие бы с удовольствием причинили таким образом вред мне.
Однако сэр Джордж следовал ходу своих мыслей и едва слышал ее.
- Что ты думаешь об этом молодом парне из Австралии - брате Чарли?
