СТЮАРТ МАКБРАЙД - ДОМ ПЛОТИ
Ветер со свистом метался между громоотводами. Внезапно Брукс осознал, что сейчас произойдет, и начал сопротивляться.
— Так что там со встречей, а? Ты, кажется, немного опоздал? — Вайзмен подтащил старика к парапету, по грудь высотой, который шел по периметру.
— Ты помнишь, что ты сказал в ту ночь, когда меня арестовал? Нет? — Он вытащил кляп изо рта Брукса, заодно оторвав большой пучок усов.
— Ааааа… чтобы ты сдох, гребаный ублюдок…
Вайзмен приложил старика головой о парапет:
— Ты тогда сказал, что я и месяца не продержусь в тюрьме. Что выйти оттуда мне удастся только в мешке для трупов.
— Ты…. — Брукс закашлялся, на губах появилась кровь. — Ты уб…
Вайзмен с размаху ударил его кулаком:
— Это будут твои последние слова, не так ли? — Он вытащил нож и разрезал проволоку на запястьях Брукса. Затем проделал то же самое с лодыжками.
Старик попытался встать, но ноги не слушались.
— Сейчас помогу. — Вайзмен схватил Брукса за рубашку и ремень, приподнял и столкнул вниз.
Ночное небо осветил огромный красно-зелено-серебряный шар. На мгновение показалось, что тело парит в воздухе, но затем сила тяжести вцепилась в него своими когтями. Брукс закричал, крик становился все тише и тише… и оборвался на бетонной парковочной стоянке восемнадцатью этажами ниже. Тело ударилось о бетон, как мясная пеньята, от разлетевшихся во все стороны кусков сработала сигнализация.
Вайзмен посмотрел сверху на размазанное пятно, освещенное оранжевыми индикаторами завывающих машин. Затем спустился вниз, в квартиру, забрал пустые банки, запер дверь и вышел в ночь.
20
Логан ждал в предрассветных сумерках, стараясь не наступить на что-нибудь красное. Кто бы мог подумать, что одного старика хватит на такую площадь… То, что осталось от старшего инспектора Брукса, разлетелось примерно футов на двенадцать во всех направлениях — асфальт, тротуар, стена… Больше всего досталось машинам: металлическая краска была покрыта съежившимися алыми пузырями; пузыри посверкивали под огнями прожекторов, напоминая высохших божьих коровок. Не самое лучшее начало дня под утреннее похмелье в понедельник.
Прихлебывая чай из пластикового стаканчика, к нему подошла женщина из отдела по состоянию окружающей среды. Белый бумажный халат расстегнут до пояса.
— Ты тут еще долго проторчишь?
— Не думаю. — Логан взглянул на инспектора Стил — она стояла по другую сторону сине-белой полицейской ленты, прижимая к уху мобильный телефон, — потом кивнул на ближайшую машину: — Неужели это можно отчистить?
Женщина пожала плечами:
— Ты бы видел, с каким дерьмом нам порой приходится иметь дело… — Она вытащила из кармана большой флакон какой-то жидкости. — Трихлороэтилен. Отбеливает практически всё. Ты только не вздумай покупать какую-нибудь из этих машин. Мало кто знает, что эта штука делает с покрытием.
— Эй, Лазарус! — крикнула Стил, оторвавшись от телефона. — Пусть пошевеливаются.
— Вы слышали, леди?
— Да уж.
Рабочая бригада принялась обрабатывать поверхности трихлороэтиленом. Густой запах отбеливателя ударил в нос.
— Да, невелико удовольствие, — сказала Стил, закуривая.
— Как Инш к этому отнесся?
— А ты как думаешь? — Она глубоко затянулась. — Мужик, на которого ты двадцать пять лет молился, вдруг сиганул с крыши… Это тебе не мороженое и воздушные шарики, верно?
На тротуаре собралась небольшая толпа зевак. Другие выглядывали из окон, наблюдая, как бригада полицейских заливает всё промышленным отбеливателем.
— Это его рук дело… — продолжила Стил.
Логан ничего другого и не ждал. И понимал, что Инш, отстранили его или нет, не позволит им запороть это дело.
— Вайзмена? — все-таки спросил он.
Стил перевела взгляд с забрызганной стоянки на крышу:
— Уж не думаешь ли ты, что Брукс решил заняться полетами в вольном стиле? — Из ноздрей инспектора клубился дым. — А… ну да, его мучила совесть за то, что он тогда напортачил с делом Мясника. Сделай он всё правильно изначально, эту сволочь никогда бы не выпустили… — Она докурила сигарету, затем щелчком отправила окурок в засыхающую кровь. — Ты высоты боишься?
С крыши восемнадцатиэтажного дома казалось, что парковка находится далеко внизу. Бригада закончила с обработкой и теперь с помощью шлангов пыталась смыть хлопья отбеливателя в ближайший канализационный люк.
Стил посмотрела через парапет:
— Ё-моё, как ты думаешь, сколько до низа?
— Шестьдесят-семьдесят футов.
— Да… — Она плюнула, наблюдая, как исчезает плевок. — Времени вполне достаточно, чтобы от души заорать. Кто-нибудь обязательно должен был услышать.
— Фейерверк. Мэрия устроила большое шоу…
— Похоже, вчера не одному Бруксу не повезло. — Она кивнула на свежий синяк на лице Логана. — Дважды за два Дня?
Логан пощупал щеку. Она была все еще припухшей, несмотря на холодные компрессы и мятное виски.
— Ничего страшного.
— Поговаривают, это Уотсон тебя приласкала?
— Когда вскрытие? — оборвал ее Логан.
— А?.. В половине восьмого. Они торопятся, ведь Брукс — бывший полицейский. И перестань менять тему.
Сержант посмотрел на город и на солнце, поднимающееся из глубин Северного моря. Дома были подкрашены золотом.
— Мы должны были встретиться с Бруксом в субботу вечером. Он хотел вытрясти из нас подробности дела Вайзмена…
— Как это похоже на хулигана Брукса. Глупец, он никогда не останавливался… Черт… — Зазвонил ее телефон. — Алло? Да… В самом деле? Вот как… — Лицо Роберты вытянулось. — Ладно, ничего удивительного… Нет, нет, всё в порядке. Увидимся. — Она отключилась. — Они там, в морге, всё проверили. Следы от веревки на ногах и запястьях…
— Тогда точно Вайзмен, — вздохнул Логан.
В морге пахло, как в мясной лавке. Части тела старшего инспектора Брукса были сложены на прозекторском столе так, чтобы образовать единое целое. Казалось, что тело разобрали на части, а потом прошлись по ним кувалдой.
Изобел диктовала выводы.
— Не хочешь пиццу на ленч? — прошептала Стил, пока Изобел возилась с бесформенным футбольным мячом, который вчера еще был головой Брукса.
Логан поморщился.
— Ладно, ладно, никакой пиццы. Карри? Суши? Как насчет… — Сообразив, что Изобел и прокурор смотрят на нее, она не закончила предложение. — Не успела позавтракать…
Изобел положила голову старшего инспектора назад на стол:
— Не могли бы все, пожалуйста, помолчать, пока я диктую?
Дверь распахнулась, задев тележку с инструментами, от чего они с грохотом разлетелись по полу морга. Инспектор Инш… Халат на нем трещал. Лицо было темно-красного цвета.
Прокурор поднял голову:
— Инспектор, вы не должны…
Толстяк подошел к столу:
— Он был моим другом.
— Именно поэтому вы и не должны здесь находиться. — Прокурор огляделся, ища поддержки, но всех вдруг необыкновенно заинтересовали кафельные стены.
Всех, кроме Изобел.
— Ради всего святого! Я провожу вскрытие, и, если не будет тишины, я выгоню всех отсюда. Я ясно выражаюсь?
Инш повернулся к ней:
— Да как ты смеешь…
Стил положила руку ему на плечо:
— Не надо, Дэвид.
— Убери свои проклятые руки! Я…
— Не надо сжигать мосты, а? Бруксу бы это не понравилось. Верно?
На глазах толстяка появились слезы.
— Он был моим другом…
— Я знаю. — Роберта потянула его к двери. — Пошли выпьем по чашке чаю. Лаз, присмотри тут. Присмотришь, Лаз?
Логан кивнул, и Инш позволил вывести себя из комнаты. На мгновение все расслабились… и тут Изобел стянула кожу с лица старшего инспектора Брукса.
…Голова болела. В ней что-то стучало. Бэнг, бэнг, бэнг… Горло пересохло, губы напоминали наждачную бумагу.
— Пить…
Данкан сел рядом с ней на корточки и улыбнулся:
— Я знаю, но больно будет совсем недолго. Затем все станет хорошо. Ты будешь с нами.
— Так пить хочется…
Хитер свернулась на грязном матрасе, стараясь не расплакаться. Она умрет здесь, в этом металлическом ящике. Одинокая и забытая…
— Эй! — Данкан отвел волосы с ее лица. — Ты не одинока. Ты со мной, забыла?
Она плотно сжала веки:
— Ты не настоящий.
— Я такой же настоящий, каким ты хочешь меня видеть. Скажи, я тебе когда-нибудь врал?
Она перевернулась на другой бок, спиной к нему:
— Инвернесс, три года назад.
Он застонал:
— Я же тебе говорил, это была ошибка. Я был пьян. Она для меня ничего не значила! — Рука Данкана гладила ее тело. — Кроме тебя, для меня никто не существовал, ты это знаешь. — Рука провела по бедру. — Ты — весь мой мир.
