Диана Кирсанова - Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь

«Итак, ясно то, что ничего не ясно», – думала я, выйдя от Татьяны. Она даже не поднялась меня провожать – так и осталась сидеть в кресле, не ответив на мое «до свидания».

Был разгар дня. Нежаркое сентябрьское солнце, казалось, решило послать Москве прощальный поцелуй и пригревало почти что по-летнему. Оглянувшись по сторонам и заметив в глубине двора полускрытую в тени тополей уютненькую беседку, я направилась туда, на ходу вынимая из сумки мобильник.

Если в современных детективных сериалах каждая серия заканчивается тем, что опера тесным кружком собираются рядышком со своим убеленным сединами начальником и докладывают ему о своих достижениях, то мое расследование неизбежно натыкалось на необходимость отзвониться Аде. Эта неторопливая, но в то же время стремительная, как кошка, женщина с такими необычными глазами и длинной шевелюрой, напоминающей львиную гриву, несмотря на несерьезную, по моему разумению, страсть к гороскопам и метафизике, начинала приобретать надо мной какую-то странную власть.

И в этот раз Ада тоже властно взяла разговор в свои руки:

– Вы обедали?

– Что? А, нет, конечно, что вы, какой уж тут обед…

– И не завтракали. А уже вторая половина дня. Вы так с ног свалитесь, и намного раньше, чем доведете до конца все дело, Вера. Вот что: я жду вас снова в том же кафе, где мы говорили вчера. Помните? «Шоколадница» на Бауманской. Встречаемся через час.

Не дожидаясь ответа, Ада положила трубку. После ее слов я и в самом деле ощутила острый голод: воистину, эта странная женщина могла предугадывать даже самые простые желания!

Конечно – обедать.

И тут у меня резко защемило сердце: боже мой, как я устала слоняться по этой равнодушной Москве, сливаться с толпой, у которой нет своего лица, заходить в чужие дома и кафе, где не было самого главного – уюта, своего, домашнего уюта, запаха вкусных пирогов и любимого кресла, в которое можно было бы забраться с ногами. Будучи по натуре домоседкой, я ни в коей мере не получала удовольствия от необходимости ломать голову над всеми этими загадками.

Домой! Вот чего хотелось мне больше всего.

Но в доме моем, за моим столом, к которому давно нужно было привернуть новую ножку, чтобы не шаталась столешнца, возле давно остывшей чашки чая и конфет «Дунькина радость» сидел покойник.

И не было мне туда пути, пока я не узнаю, что же, собственно, произошло.

В «Шоколаднице» Ада сидела за тем же столиком, что вчера. Она властным жестом отвергла мою попытку рассказать о последних событиях и указала на стол, где стояли салат «Цезарь», суп-пюре из шампиньонов, украшенные зеленью блинчки с икрой и горячий кофе.

– Уверена, вам понравится. Сегодня я угощаю. Простое, но натуральное меню – именно то, что любят Девы.

Это можно было счесть странным совпадением, но то, то стояло на столе, мне и в самом деле очень понравилось. С легкой смешинкой в глазах Ада смотрела, как я чинно управляюсь с ножом и вилкой, уменьшая содержимое расставленных передо мной тарелок. Сама она потягивала легкий коктейль – сказала, что сейчас ей этого достаточно.

– Пока вы обедаете, говорить буду я, – сказала Ада тоном, не терпящим возражений. – Тем более что новости, которые я вам принесла, имеют прямое отношение к вам – я просто уверена в этом. И прежде всего: закрыт «Голубой топаз».

– Кем закрыт? – подняла я голову от тарелки.

– Милицией, конечно. Вы, Девы, не слишком любите интересоваться тем, что происходит в мире, и по этой причине не покупаете газет. А зря! В них порою печатают необыкновенно интересные вещи. – Она зашуршала газетным листом, который вынула из своей объемистой сумки. – Вот, статья в сегодняшнем «Московском комсомольце»: «В Сокольниках закрыли подпольное казино». Сидите-сидите, ешьте, я вам прочитаю.

Владелец скрылся в неизвестном направлении.

Известное многим любителям азартных игр заведение «Голубой топаз» было вчера закрыто в Сокольниках. По оперативным данным, в этом клубе на протяжении нескольких лет подряд «процветали» любители подобных игр – на верхних этажах «Топаза» оперативники обнаружили несколько специально оборудованных столов и игральных автоматов, на которые у владельцев заведения не оказалось никаких документов. Отсутствовала и лицензия на право заниматься игорным бизнесом. Почти 60 сотрудников казино не были должным образом оформлены на работу; у охранников изъяты электрошоковые дубинки специального назначения, использование которых запрещено.

Администрация игорного заведения утверждала, что «Голубой топаз» – это всего лишь школа дилеров, занимающаяся обучением персонала для дальнейшей работы в подобных учреждениях. Однако, как рассказал следователь по особо важным делам московской прокуратуры Алексей Бугаец, у работников милиции имелись все основания прекратить работу игрового заведения, потому что ни торгового патента, ни лицензии в «Голубом топазе» не оказалось. Изъяты вещественные доказательства: рулетка, семь столов для игры в покер, фишки на сумму в несколько миллионов рублей, деньги, спиртные напитки и несколько коробок с белыми таблетками – предположительно «экстази». Наркотическое средство, по версии прокуратуры, помогало особо азартным игрокам «продержаться» у игральных столов по нескольку суток подряд.

Во время обыска были обнаружены также «черная бухгалтерия» заведения, списки должников, включающие в себя десятки фамилий, а также – комната видеонаблюдения за помещениями казино со съемкой такого качества, что менеджер мог просматривать карты игрока.

Возбуждено уголовное дело по статье 171 УК РФ – фиктивное предпринимательство.

Собственник и руководитель игорного заведения, бизнесмен Николай (Кязым) Лебедянский, он же Бобуа, уроженец Абхазии, сумел скрыться от следователей через другую дверь, ведущую на улицу прямо из подвала. По оперативным данным, Бобуа – Лебедянский – не кто иной, как известный в уголовном мире шулер по прозвищу Челнок, отсидевший в местах не столь отдаленных в общей сложности около двадцати лет. Нам удалось встретиться с человеком, который «делил нары» с Челноком в мариинской колонии во время его последнего срока.

– Челнок пальцы тренировал по пять часов в день, целую армию шулеров воспитал! – рассказал нам Иван Борскин, в прошлом судимый за мошенничество и разбой, а нынче рабочий столичного спецавтохозяйства. – Да о нем в свое время легенды ходили! Где он этому всему научился, известно – рос на юге, курортная зона, там этих катал завсегда было, как селедки в океане. Когда Челнок на зоне сидел, первым мастером слыл: колоду из сортирной бумаги и жеваного хлеба за полчаса изготавливал! В каждой камере целые карточные бои устраивал. Ничего не боялся, охрану вокруг пальца обводил. Смотрит постовой в «глазок», видит – заключенные в карты играют! Строго запрещено внутренним распорядком. Заходит, начинает в камере шмонать – а колоду найти не может. Ладно, выходит. Через час снова, глядь: играют! Заходит в камеру – колоды нет. И так целый день. Знаете, в чем дело было? Челнок колоду на самом же охраннике прятал! А когда тот из камеры выходил, обратно вынимал. Каково?

Свой рассказ Иван Борскин наглядно иллюстрировал при помощи выуженной из кармана колоды. Руки бывалого зэка виртуозно крутили, вертели, сбрасывали и переплетали атласную карточную ленту.

– …и потом, есть крапленые карты, – продолжал он. – Карты метятся «на глаз», «на свист» и «на щуп». Например, если слегка потереть ластиком поверхность карты, то при определенном освещении наметанный глаз сразу увидит отличие. Иногда на карту приклеивается лишний знак, который при необходимости легко снимается – например, из шестерки делают десятку или из двойки – туза. Самое интересное – это когда метят «на свист». Просто проводят по краю карты тупым ножом – и знаете, что получается? Края такой карты незаметно выступают, и, когда эта карта двигается, соприкасается с другими картами, то издает отличительный звук. И по этому звуку шулер ее легко вычисляет! Словом, – продолжал Иван Борскин, в очередной раз раскладывая на столе карточный веер, – приемов полным-полно. Ну вот, например, заточка карт – для этого используются стекло, клей, парафин, наждак, даже боковая часть спичечного коробка! Обработанный торец натирают парафином, и следы соскабливания на глаз никто не заметит, но на ощупь опытный игрок всегда их определит. Или удаляют внутренний слой, чтобы карта стала тоньше, или берут бесцветный клей и наносят крап…

Редакция «Московского комсомольца» надеется, что собранные нами сведения помогут следствию найти сбежавшего хозяина «Голубого топаза» Николая Бобуа. Как заявил следователь Алексей Бугаец, предположительно криминальный бизнесмен нашел приют у себя на родине.

– Между прочим, я отлично знаю этого следователя, Алексея Бугайца, – заметила Ада, складывая газету. – Приходилось вместе работать по одному делу[1]. Не скажу, что он представляет собой тип чрезмерно сообразительного мужчины, но какая-то польза от его работы не исключена.