Чингиз Абдуллаев - Фактор страха
– Что вам нужно? – спросила Мара, поправляя халат. Голос ее слегка дрожал.
– Иди вниз, – приказал Очеретин водителю. Тот кивнул и стал спускаться по лестнице. Матвей закрыл дверь и повернулся к женщине.
– Где он? – спросил Очеретин. Лицо его ничего не выражало, и это было страшно.
Его телохранитель тоже шагнул за порог. Либо это Чиряев приказал им ворваться к ней в квартиру, либо они что-то замыслили против него. Оба варианта не сулили ей ничего хорошего.
– Вы кого-то ищете? – упавшим голосом спросила Мара. – Кто позволил вам врываться в мой дом?
– Где твой хахаль? – спросил Очеретин.
– Кто? – не поняла она.
– Ты дурочкой не прикидывайся, – мрачно посоветовал Матвей, – ухажер твой где?
– Вы с ума сошли, – растерялась она, – он в тюрьме. В Берлине. Его арестовали у вас на глазах. Вы же мне сами рассказывали.
– Хватит, – перебил ее Очеретин, – я тебя не про Женю спрашиваю, а про любовника твоего, вонючего альфонса. Где Фанилин?
Кто-то сообщил, молнией пронеслось в голове. Кто-то их видел. Может быть, когда Егор помогал ей с автомобилем. Кто-то узнал об их встрече. Но ведь в ресторане у них был отдельный кабинет. А потом они пришли в пустую квартиру. Она всегда лгала мужчинам, разумеется, когда это было необходимо, и знала, что в таких случаях нужно все отрицать. Абсолютно все, изображая оскорбленную добродетель.
– Как вам не стыдно? Что вы себе позволяете? Вы же знаете, что я ни с кем не встречаюсь.
В соседней комнате что-то грохнуло. Очевидно, кто-то задел ее новый светильник.
– Прекратите немедленно! – крикнула она. – Я все расскажу Чиряеву, я на вас... я милицию вызову!
– Никого нет, – донесся из спальни голос телохранителя.
Она открыла рот, собираясь сказать в ответ что-нибудь обидное. Но в этот момент на лицо ей легла огромная пятерня Очеретина, и он стал подталкивать ее в глубь квартиры.
– Б... – незлобно пробормотал Матвей.
Она все еще не хотела верить в катастрофу. Может быть, все же удастся договориться с этими типами, убедить их, что никого у нее нет и что она не изменяла Чиряеву.
– Уберите руки! – возмутилась она, невольно пятясь и отходя в гостиную. – Почему вы так грубо со мной обращаетесь?
– Ты еще спрашиваешь? – прошипел бандит. – Спишь с этим стервецом и еще спрашиваешь?
– С кем я сплю, – разозлилась Мара, только сейчас сообразив, что может лишиться своей обеспеченной жизни, – чего языком мелешь? Хочешь квартиру обыскать? Обыскивай. Может, я его в шкафу прячу?
– Не ори! – бросил Очеретин.
Телохранитель вышел из комнаты, покачав головой, мол, нет никого. Следом появился рыжий коротышка и тоже покачал головой. Видимо, искали Фанилина. Наверняка кто-то им рассказал, что Мара беседовала с Фанилиным у машины. Ничего больше они не знают. Она немного приободрилась, подняла голову. Сейчас она их выгонит, а потом пожалуется Чиряеву.
– Никого не нашли? – спросила она с издевкой. – Ищите лучше. В холодильнике посмотрите, под диваном. Я его вчера случайно встретила, когда на машине ехала, у меня колесо спустило, и он мне помог, а вы в квартиру врываетесь!
Она уже хотела их выпроводить, но тут Очеретин сделал знак своим людям. Телохранитель закрыл на все замки входную дверь, а рыжеусый подошел к ней вплотную. Почуяв неладное, она напряглась. Неужели это Фанилин им рассказал? Как бы то ни было, надо все отрицать. Сказать, что Фанилин ее оговорил за то, что она его бросила. Все отрицать...
– Ты еще нам сказки рассказываешь, – произнес со вздохом Очеретин, – тебя Женя человеком сделал, думал, ты это ценить будешь. А ты рога ему наставила.
Она сделала последнюю попытку.
– Не изменяла я ему, я люблю его...
– Молчи, сука, – с угрозой произнес Очеретин, – знаем, как ты его любишь, – он швырнул ей в лицо пачку фотографий. Они рассыпались по ковру. Мара стала их подбирать. Такого кошмара она даже предположить не могла. Интимные подробности их свидания с Егором были запечатлены на пленке. Она хотела сказать, что это фотомонтаж, но Очеретин с явной издевкой спросил:
– Может, кассету поставить? Как вы с ним в ресторане обедали, о чем говорили, как потом в постели кувыркались. Классная кассета. Услышишь, как ты стонала от удовольствия. Просила, чтобы он сверху был.
– Нет, – прошептала Мара. – Не может такого быть.
Она то и дело нервно поправляла волосы. В этот момент она больше думала о Фанилине, который решился на такую невероятную пакость, и о деньгах Чиряева, чем о бандитах, ворвавшихся к ней. Но Очеретин быстро вернул ее к действительности.
– Значит, Женя тебе не нужен, а Фанилин нужен, – сказал он, – и тебе нравится сверху. Будет тебе сейчас сверху.
Не успела Мара опомниться, как рыжеусый дернул ее за плечо, кто-то толкнул ее сзади, появившийся в комнате телохранитель схватил ее за руки, а рыжеусый одним ловким движением сдернул с нее халат.
– Нет! – закричала она, холодея от ужаса.
– Сейчас мы тебя поучим, – Очеретин подошел к ней.
Она больше не думала ни о предавшем ее Фанилине, ни о деньгах Чиряева. Она даже кричать не могла – страх буквально парализовал ее. Эти трое пришли ее не просто убить, а еще и помучить перед смертью.
Москва. 11 мая
Анатолию Шпицыну не нравилась его фамилия. Отец носил другую, Спицын. Однако Спицын-старший даже не подозревал, что его сын станет Шпицыным. Почему это случилось, никто не знал. Никто, кроме самого Анатолия. Ему было девять, а старшей сестре десять, когда отец бросил их и женился на другой женщине. Мать, глубоко оскорбленная, запретила детям встречаться с отцом, что, впрочем, было ему на руку. По уши влюбленный в новую спутницу жизни, он не очень-то интересовался своими отпрысками.
Отец исправно платил алименты, но не делал никаких попыток встретиться с детьми. Вскоре вторая жена родила ему дочь. Он хотел мальчика, но жена тяжело заболела, и врачи сообщили ему, что детей у нее больше не будет. Другой, возможно, успокоился бы и не переживал. Ведь у Спицына было трое детей от двух браков. Но он хотел еще одного мальчика. К тому времени Толику Спицыну уже шел шестнадцатый год, и отец вспомнил о своем единственном сыне.
Они жили в небольшом городке, и все знали, что у Спицына-старшего больше не будет детей. Толик из желания досадить отцу взял себе фамилию Шпицын, изменив первую букву при молчаливом согласии матери. Таким образом, род Спицына как бы прекратил свое существование. Шпицын – фамилия некрасивая и нерусская. Из-за нее над Толиком смеялись сначала в школе, потом в армии. В армии ему повезло – он попал на кухню и благополучно отслужил положенные два года. А возвратившись домой, отправился в Екатеринбург, тогда еще Свердловск, и как демобилизованный, имея преимущество перед другими абитуриентами, поступил в институт на юридический, мечтая стать прокурором.
Но все сложилось иначе. Во время распределения он получил направление в адвокатуру. К этому времени в городе уже хозяйничало несколько криминальных группировок, в том числе и группировка Матвея Очеретина. Молодой адвокат при ведении дел иногда решался на рискованные шаги. Трижды договаривался с судьями и передавал им деньги, чтобы те смягчили его клиентам приговор. В четвертый раз он едва не попался – судья, бывший фронтовик, оказался принципиальным и честным. О художествах Шпицына стало известно и очень скоро его исключили из коллегии адвокатов. Тогда Шпицын ближе сошелся с Очеретиным и через него вышел на Чиряева.
Евгений Чиряев сразу оценил по достоинству молодого адвоката. Деловой, хваткий, знающий законы, наглый. Впрочем, законы для Шпицына не существовали – только собственная выгода. Он все чаше и чаще принимал участие в рискованных операциях банды Чиряева. Но после убийства известного свердловского авторитета понял, что оставаться в Сведловске ему нельзя, поскольку сам был замешан в этом преступлении – в качестве юрисконсульта крупного предприятия пригласил авторитета в ресторан. В начале девяностого Шпицын переехал в Москву и с тех пор работал только на банду Чиряева.
Сначала ему приходилось снимать квартиру за городом. Между тем Чиряев сообразил, что, если объединить усилия его рэкетиров с деловой хваткой Шпицына, все пойдет отлично. Теперь Толик Шпицын получал проценты с каждой операции. И хотя проценты были невысоки, территория, подведомственная бандам Чиряева, оказалась достаточно большой, и вскоре Шпицын уже смог купить себе квартиру в центре города.
Самый большой прокол случился, когда Толик попытался достать среднеазиатских торговцев наркотиками. Он и его ребята вычислили небольшой магазин, являвшийся перевалочной базой наркоторговцев, и потребовали, чтобы хозяин платил дань Истребителю. Никому в голову не пришло, что за торговцами стоит сам Георгий. Операция кончилась катастрофой. Четверо боевиков были убиты, а сам Шпицын несколько месяцев скрывался у своих знакомых.
