Варвара Синицына - Муза и генерал
Не вынеся с зоны ни капли грязи, Муза Пегасовна и там сеяла разумное, доброе, вечное: руководила хором. Над своей койкой она повесила портрет Рихтера, который страшно раздражал руководство, особенно замполита, - она вспоминает его не иначе, как "два метра глупости".
- Это твой любовник? - тыкал замполит грязным пальцем в портрет.
- Это мой любимый человек, - не покорялась Муза Пегасовна.
Как-то на концерте в честь очередной годовщины советской власти она объявила выступление своего коллектива:
- Хор пьяниц, проституток и хулиганок исполнит песню "Россия - родина моя".
Сидеть бы Музе Пегасовне после таких вольностей и сидеть, но случилась амнистия, а с ней и свобода. Я нашла ее руководителем хора гарнизонного Дома офицеров, который, в свою очередь, по великому блату нашла бывшая лишенка: в приличные места с такой отметкой в паспорте не брали. Раз в неделю, подвижная не по возрасту, оптимистка без всяких на то оснований, Муза Пегасовна добиралась на перекладных к нам в гарнизон, и тогда звучало хоровое пение. Я сама пела под ее дирижирование и как-то сразу поняла, что она не укладывается в обычные мерки. На ней я опробовала свое перо. В преддверии интервью я мучила Музу Пегасовну некорректным вопросом о ее имени. И если "Муза" смущала меня меньше, то "Пегасовна" не поддавалась никакой логике.
- Неужели отца звали Пегас? - допытывалась я.
- Ты что, не знаешь мифологию? - возмущенно противостояла Муза. - Пегас - крылатый конь вдохновения. Все мои предки обожали музыку, живопись, театр, поэтому мой дедушка так назвал своего сына, моего папу.
- Лошадиным именем? - ерничала я. - Чертовски повезло, могли бы Буцефалом!
В ответ Муза рьяно продемонстрировала свой паспорт. Действительно, черным по белому: "Муза Пегасовна". Бывают же чудаки, столь влюбленные в искусство, что готовы назвать своего ребенка кличкой парнокопытного. И только через годы, когда мы выкурили не одну сигару и выпили не одну рюмку абсента, Муза призналась, что ее дедушка любил не искусство, а революцию. Поэтому, когда родился сын - Музин папа, любящий родитель напрягся, и вышло вполне в духе времени: "Пролетарское Единство - Главнейший Атрибут Счастья", сокращенно - Пегас. В свою очередь, нареченный Пегасом, когда родилась девочка, вполне логично решил, что с его именем ни одно женское имя не сочетается. Разве что Муза. Так появилась Муза Пегасовна, которую уже само имя обязывало служить искусству.
В день выхода газеты, ранним утром, когда нормальные люди еще спят, меня разбудил ее звонок. Муза Пегасовна рыдала в трубку.
- Как вы посмели назвать статью "Мужчины дарили ей вдохновение"? Не мужчины, а любовь, любовь к детям, к музыке дарила мне вдохновение! И почему "дарили"? Вы что, списали меня со счетов?
Я оборонялась единственным аргументом:
- Муза Пегасовна, успокойтесь, у вас это нервное. Скажите спасибо, что мужчины дарили вам вдохновение, многим женщинам они не дарят даже цветы.
Вечером, на диво просветленная, она заявилась ко мне с бутылкой шампанского. Статья открыла шлюз любви и благодарности. Люди, доселе шарахавшиеся от Музы Пегасовны, посчитали данный материал реабилитационным и возлюбили ее как прежде. Вдохновленная, Муза Пегасовна не могла не музицировать, после первых же аккордов я получила комплимент в свой адрес:
- Я презираю вас за ваш инструмент.
Так, под звуки расстроенного пианино, мы настроились на дружбу. Статья стала предтечей перемен к лучшему. Муза Пегасовна теперь руководит в городе детским музыкальным театром, в прошлом году даже получила звание заслуженного работника культуры. Но награда, наконец-то нашедшая героиню, не изменила ее привычного режима: по-прежнему раз в неделю она мучает себя ухабистой дорогой, а гарнизон - спевками. Живет она одна, и этому две причины: дети выросли и уехали из нашего города, замужество в своем возрасте она считает абсурдным.
- Мне нравятся мужчины с косой саженью в мозгах, - говорит Муза Пегасовна.
В наших краях таких великанов отродясь не бывало.
Прощай, моя шевелюра! Я распускаю собранные в хвост волосы, напускаю прядь на лицо.
- Муза Пегасовна, подстригите мне челку.
Старушка не ломается: стричь, так стричь. Она достает большие ножницы, усаживает меня на стул, я закрываю глаза, а когда открываю их, чуть не падаю со стула: челка, призванная скрыть рану, срезана под самый корень.
- Что вы наделали! Я же урод! Что этим куцым отрезком можно закрыть? Пялясь в зеркало, я слюнявлю пальцы, пытаюсь опустить на лоб образовавшийся ежик. - Муза Пегасовна, вы что, первый раз стрижете?
- Первый. - Она поигрывает ножницами, пугая меня своей откровенностью. - Ты думаешь, если я старуха, то гожусь только на роль ткачихи или поварихи?
Понятно, пошла аналогия из "Сказки о царе Салтане", где у Музы Пегасовны один достойный для подражания персонаж: "Кабы я была царица, третья молвила сестрица, - я б для батюшки-царя родила богатыря".
- И как я с этим поеду к генералу? У него будет шок от моей битой и стриженой морды.
- Прекрасно! Шоковая терапия - эффективное средство: зато он ни с кем не перепутает твое лицо. Потом мне спасибо скажешь за создание индивидуального облика. Между прочим, ты значительно помолодела. Рваная челка - основная тенденция современного парикмахерского искусства.
- Ну какое вы имеете отношение к парикмахерскому искусству? - вою я.
Муза Пегасовна не желает знать правду о себе, она нахлобучивает на меня бейсболку и выпроваживает за дверь.
- А ну катись! Духовно развивайся! Ты же молодая, а такой ортодокс в моде.
Мегерой, жаждущей мщения, я скатываюсь по лестнице. Старая карга! С одобрительной улыбкой прослушав мои откровения о перипетиях последних дней, одним движением ножниц вероломно испортила мне жизнь. Вот так всегда - в вопросе взаимных обвинений Муза Пегасовна не переносит взаимности, поэтому дает слово только себе. И в этом есть сермяжная правда: мало ли что я наговорю сгоряча, а с прощением у Музы Пегасовны - туго. Ей легче самой сто раз покаяться, чем один раз простить. Кается Муза Пегасовна со всем размахом русской души: смиренно умоляет простить, называет себя дурой, задаривает подарками и покорно - хоть и с бесом в глазах - слушает критику в свой адрес. А вот ритуал прощения обставляет так, что чувствуешь себя смердящим рабом у трона царицы: молчит, вроде бы даже расположена, но взглянет мурашки по спине и потом еще долго, по поводу и без, выпускает жало.
Стоя на крыльце, я смотрю на свою полыхающую физиономию в зеркало и понимаю: спасти поруганное настроение может только вожделенная фиолетовая торба. Откровенно говоря, старая сумка мне порядком надоела, правильно ее украли. Не зря говорит Муза Пегасовна: "Женщину узнают по аксессуарам". Как всегда, верно - прежняя сумка была неказиста, хозяйку таковой обидеть может каждый. И ведь правда - обидели! С месяц назад я присмотрела в магазине замечательную стильную торбу из фиолетовой замши. Судя по количеству у. е. на ценнике, в расход пустили стадо бизонов. Ну, из чего там шьют сумки... И если до вчерашнего дня только в мечтах соединяла себя с фиолетовым счастьем, то, заполучив деньги Лелика, да еще на фоне утраты, снимающей с меня все моральные обязательства по их целевому назначению, поняла - счастье есть, пусть даже за него приходится платить собственным лбом! Потом, таскать пистолет в авоське - нонсенс, узнают, решат, что я дурочка с переулочка, а мне бы не хотелось.
Что же до места моего проживания, которое Лелик рекомендовал сменить, то есть человек, которому я вру редко или стараюсь не врать, ну здесь уж как получается. Этот человек - я. И я знаю, что, предваряя момент ограбления, за мной гнались лохотронщики, которым Роман отдал команду "искать". Очевидно, потрясенные звуковыми возможностями моей сумочки, они взяли ее на вооружение. При таком раскладе переселение отменяется. Почему не сказала Лелику правду? В этом я себе еще не призналась.
Глянула на часы: вечно опаздываю. Ни свет ни заря за Леликом приехала машина, можно было составить ему компанию, тем более по пути в гарнизон, но ждать респондента под дверью, даже если он генерал, не в моих правилах: снижает планку. Потом, у меня же были свои планы, требующие осуществления. Я погладила сумку, даже через замшу рука ощутила могильный холод пистолета. Фетиш, фетиш! Что ни говори, а есть вещи, при наличии которых чувствуешь себя человеком, даже если в кармане гроши, а на голове черте-те что. Обладая столь мощным подкреплением, мирюсь с челкой и ее создателем. Оказывается, как легко прощать, когда ты - сильный.
Я выскочила на самую кромку тротуара, выставила на всеобщее обозрение фиолетовый бок и, балансируя на грани несущихся машин, подняла руку. Белая "шестерка", отделившись от потока, резко затормозила.
Мы еще не выбрались из городской черты, а время зашкаливало. Я постучала по циферблату.
- Цигель, цигель, ай-лю-лю!
