Самюэль Бьорк - Я путешествую одна
– Ранди?
– Да.
– Кто это?
– Вот тут-то и странность.
– Какая же?
Габриэль на секунду замолчал.
– Думаю, вам нужно взглянуть на это, но я почти уверен, что это один и тот же человек.
– В каком смысле?
– Рогер и Ранди. Это один человек.
– У Рогера Баккена раздвоение личности?
– Да или нет. Или да. Ему нравилось быть женщиной.
– Ты шутишь?
– Нет, это правда.
– Откуда ты знаешь это?
– В аккаунте Рогера он мужчина. Там фотографии машин и мотоциклов. Он ездит на рыбалку и пьет алкоголь. В аккаунте Ранди все иначе. Он – женщина. В браузере закладки на блоги о вязании и дизайне интерьера. Фотографии самого себя в женской одежде. Похоже, что у него было две жизни.
– И ты в этом уверен?
Она услышала, как Габриэль вздохнул на том конце.
– Я знаю, что у меня нет опыта в полиции, но ведь я могу определить, когда мужчина одет в женскую одежду.
– Извини, – сказала Миа. – Просто это звучит очень странно.
– Согласен. Но это он, на сто процентов. Вы сами увидите, когда придете сюда.
– Скоро буду. Что с телефоном?
– И там странности.
– Какие же?
– Почти все сообщения удалены, и ни одного номера в записной книжке. Не знаю, чем этот парень занимался, но он делал все возможное, чтобы замести за собой следы.
– Кроме фото себя в роли женщины.
– Да, кроме них, но они в компьютере.
– Ты сказал, почти все сообщения удалены. Значит, что-то осталось?
– Осталось несколько. Загадочные, но тем не менее.
– Читай.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
Миа улыбнулась про себя.
– Окей.
Габриэль кашлянул и прочел то, что у него было.
– Всего три сообщения. Все от двадцатого марта.
– День его смерти.
– Правда?
– Да. Читай.
В дверь постучали. Миа надела гостиничный халат и забрала завтрак, пока Габриэль искал сообщения.
– Вот, первое короткое.
– От кого?
– Анонимный отправитель.
– Как это возможно? Можно скрыть свой номер, когда отправляешь СМС?
– Да, это несложно.
– Может, я уже совсем древняя, но как это делается? – спросила Миа, глотнув кофе.
Кофе – дрянь. Она выплюнула его обратно и тихо выругалась. Неужели так сложно научиться делать нормальный кофе? Омлет с беконом на тарелке тоже не выглядели воодушевляюще.
– Отправляете через интернет. Сайт txtmenow.com. С таких сайтов. Их много, и там не надо регистрироваться. Просто набираешь номер получателя и сообщение, и оно отправляется, обычно с рекламой, так их финансируют.
– И что в этом сообщении?
– Здесь три штуки.
– Давай все.
– Глупо летать слишком близко к солнцу.
– Что ты сказал?
Миа так и не смогла ничего съесть и отставила поднос на подоконник.
– Глупо летать слишком близко к солнцу. Это первое сообщение.
– И что он ответил?
– Он ничего не ответил. Нельзя ответить на сообщение, у которого нет отправителя.
Миа села в кровати и прислонилась головой к стене. Головная боль прошла. Летать слишком близко к солнцу. Татуировка орла. Крылья. Икар с крыльями. Он летал слишком близко к солнцу, и крылья расплавились. Высокомерие. Гордость. Рогер Баккен сделал что-то, чего не должен был делать.
– Вы еще тут?
– А, да, извини, Габриэль, я задумалась.
– Читать следующее или?..
– Давай.
– Who’s there?[12]
– Это и есть СМС? По-английски?
– Да. Читать последнее?
– Да.
– Bye, bye, birdie.[13]
Миа закрыла глаза, но ничего не прояснилось. Who’s there? Bye, bye, birdie. Сейчас в этом не было никакого смысла. Она встала с кровати и пошла в ванную. Посмотрела на себя в зеркале – ей не понравилось то, что она увидела. Она выглядела уставшей. Почти безжизненной. Как привидение. Она наклонилась к крану и начала наполнять ванную.
– Миа? Вы тут?
– Да, извини, Габриэль, я просто пыталась понять, есть ли смысл в последних двух.
– И?
– Пока нет. Я скоро подойду, ладно?
– Хорошо, я буду тут.
– Отличная работа, Габриэль.
Она отключилась и вернулась в комнату. Попыталась съесть маленький кусочек завтрака, но проглотить не получалось. Ну и ладно. Возьмет кофе и лепешку в «Кафебреннери»[14].
Who’s there? Bye, bye, birdie.
Миа разделась и легла в ванну. Горячая вода окутала ее тело и успокоила ее. Здорово они вчера посидели с Сюсанне. Действительно очень приятно. Они вроде бы договорились встретиться еще? Миа точно не помнила, к концу она уже опьянела.
Она откинула голову и закрыла глаза.
Who’s there? Bye, bye, birdie.
Немного, но хотя бы что-то.
29
Сесилие Мюкле спала так крепко, что просыпаться было почти больно. Она машинально потянулась к будильнику, но почему он не прозвенел? Сесилие попыталась открыть глаза, но ничего не получилось. Тело было таким тяжелым и теплым, будто она лежала на мягком облаке, прикрытая другим красивым облаком сверху. Она плотнее закуталась в одеяло и перевернулась на живот. Зарылась лицом в подушку. Попробовала послушаться свое тело. Спи, спи дальше, спи дальше. Забудь, что говорит совесть. Тебе нужно спать. Спи, Сесилие. Поэтому врач и прописал ей эти таблетки. Сесилие была против, она ни разу в жизни не принимала снотворное. Не любила таблетки. Ей нравилось быть в ясном уме. Не любила, когда что-то брало верх над телом. Для Сесилие было очень важно контролировать. Она снова рефлекторно высунула руку из-под одеяла и протянула ее к будильнику: пятнадцать минут седьмого, но он все еще не звонил. Какая-то часть в ее голове интересовалась, почему так, но ее быстро подчинила себе остальная часть, которой было наплевать, ею все еще управляло снотворное, и она опять завернулась в одеяло и откинула голову на подушку.
– Это не предложение, а предписание, – сказал ей врач. – Вы будете принимать эти таблетки, потому что сейчас вам необходим сон. Необходим. Мне повторить еще раз, чтобы вы выпили таблетку?
Лучший врач в мире. Он знал, что ей нужно и был с ней немного строг. Заботьтесь о себе. В этом Сесилие не имела особенных успехов. Ты должна заботиться о себе, – говорили все вокруг, но для Сесилие это было не так просто. Она выросла с мамой, которая никогда не заботилась о себе и всегда ставила нужды других выше своих. Сложно теперь отдалиться от этого образца.
Переживания, сплошные переживания. Поэтому она не могла уснуть. Она уже не помнила, когда последний раз спала целую ночь. Ее ночи были в основном беспокойными: чуть-чуть отдыха, немного хождения, какие-то поздние программы по телевизору, чашка чая, ну и иногда под утро она забывалась на несколько минут перед будильником в 6:15. Всегда было столько переживаний, и Сесилие была из тех, кто переживал за все больше других.
– Ты напрасно переживаешь, – обычно говорил ее муж, как в тот раз, когда они купили тот таунхаус в Скюллеруде.
– Он не слишком дорогой?
– Справимся, – сказал ее муж и был прав. У них все получалось, особенно после того как он начал работать в Северном море.
Шесть недель там, шесть недель дома. Конечно, она скучала по мужу, когда его не было дома, но он очень хорошо зарабатывал. А когда он возвращался, то проводил с ней все время. Сесилие Мюкле любила своего мужа. Он был идеален, она не смогла бы найти себе любовника и друга лучше него. Он был не такой, как большинство его товарищей, работавших с ним в Северном море, которые приезжали домой с полными денег карманами и уходили просаживать их в город. Шесть недель работы, шесть недель в запое. Нет, он совсем не такой. Когда ее муж был дома, он был дома.
Сесилие Мюкле протянула руки к потолку и наконец смогла открыть глаза. Она лежала, приходя в себя. Она была слаба, но тем не менее чувствовала себя прекрасно, проспав всю ночь: теплая кожа, мягкое и спокойное тело. Никаких снов, не то что в последнее время, когда она видела чудовищные кошмары, почти как в лихорадке. Ничего подобного. Только полный покой.
Проснувшись, она внезапно пришла в себя в темной комнате и внутренне забеспокоилась. Сколько сейчас времени? Она потянулась к ночнику. Он никак не включался. Почему так темно вокруг? И холодно? Электричество отключили? Сесилие нажала на кнопочку маленького будильника и пришла в шок, увидев сколько времени. Без четверти десять? Боже мой, она давно должна была встать! Каролине уже давно нужно быть в детском саду. Сесилие спустила ноги с кровати и села, схватившись за голову руками. Голова была свинцовая. Глаза не открывались. Она выбралась из кровати и пошла к выключателю у двери. Попыталась включить свет, но ничего не вышло. В доме было холодно и подозрительно тихо. Сесилие подошла к окну и отодвинула шторы. Весенний свет ворвался в комнату, его было достаточно, чтобы различать предметы. Пошатываясь, Сесилие вышла в коридор. Ей надо разбудить Каролине. Тяжелые ноги с трудом несли ее через темный коридор. Пол был холодным, а она забыла надеть носки. Сесилие подошла к комнате Каролине:
