Татьяна Луганцева - Наследство
— С ума сойти! Так про это кино можно снимать! Просто триллер! Про такое говорят, что в жизни такого не бывает.
— А тут как раз самая настоящая жизнь! — подтвердила Яна.
— Так это ее дочь всех убивала? — уточнил Петр.
— Да, Вика арестована.
— А зачем она это делала?
— Да кто ее знает?.. Видимо, виной всему болезнь.
— А с Люсей теперь что? — поинтересовался Петр.
— Так ничего, работает в театре.
— И не волнуется за свою дочь?
— Вот и ты туда же! — всплеснула руками Яна. — Конечно, у них не было душевного родства, но все равно она переживает. Ведь Вику признали отдающей отчет своим действиям и поэтому будут судить, и дадут много. Такая девочка, ее и не видно, и не слышно было… Милая и незаметная. И кто бы мог подумать?..
Яна открыла скрипучую дверь в небольшой покосившийся деревянный домик и вошла.
— Я полезу в подпол, поищу то, что мне надо, а ты посиди, отдохни.
— Может, я слазаю? — предложил Петр.
— Ты не знаешь, что искать…
Они вместе откинули крышку подпола, и Яна на своих высоких каблуках спустилась в темноту.
— А сама Вика что говорит? Зачем она убила актрис? — спросил Петр.
— Не поверишь… молчит… Я говорила с ее адвокатом, по его словам, Виктория настаивает, что она этого не делала. Что она вообще ни при чем. Но может, ее и подставили, — выглянула из подпола Яна и снова исчезла в его недрах.
— Что значит — подставили? Я тебя не понимаю! Вы, русские, все, что ли, ненормальные?
— А ты прямо сразу не русский стал? — огрызнулась Яна, снова выглянув, и поведала Петру жуткую историю беременности Люси.
У Петра был такой задумчивый вид, словно он переосмысливал всю свою жизнь с нуля. Словно решал: а зачем я пошел в актеры? Срочно надо становиться продюсером! Такой классный материал в руки плывет… Тут не просто триллер снимать можно было, а целый сериал. Или даже два…
— И у меня возникла одна мысль… Я даже не знаю, как звали того гинеколога, Аркадий Борисович не сказал, но такие вещи легко узнаются, тем более этот гинеколог был его другом. В общем, его звали Михаил Иванович Петров. То, что они сотворили с Люсей, они делали сначала по глупости, а потом уж от страха за свои шкуры. Аркадий Борисович даже не пришел на роды, а этот Михаил Иванович быстро отдал кому-то ребенка, и они забыли друг про друга. И я тут подумала…
— Тебе надо меньше думать, Цветкова. Это вредно. Это к хорошему не приводит, — посоветовал ей Петр.
Яна сделала вид, что не расслышала его слов, и продолжила:
— Мне кажется, что Михаил Иванович, чтобы окончательно запутать следы, специально сказал, что родилась дочь, а на самом деле у Люси родился сын. И вот что еще я подумала… — не сдавалась она. — Это же легко проверить, вернее, не легко, но можно. Например, поднять личные дела всех пациенток Михаила Ивановича, которые лечились от бесплодия и у которых в то время внезапно появился ребенок… Но тут выходит одна нестыковка…
— Какая? — спросил Петр.
— Из всех мужчин, подходящих по возрасту в сыновья Люси, недавно в ее окружении появился только ты, но у тебя знатная биография. Отец индийский актер, мама советская балерина. Не мог никто обращаться к какому-то там Михаилу Ивановичу из Твери.
— Яна, вылезай, у тебя, видимо, замерзают мозги в подполе, — глухо произнес Петр.
Но она не слушала и продолжала:
— А Рудольфа ты знаешь? Хотя о чем это я… Конечно, знаешь. Это же твой пиар-менеджер, арт-директор, не знаю, как правильно назвать… Так вот… Не надо брать на такие должности людей с тонкой душевной организацией. Он же раним как бабочка. Он же под страхом насильственного просмотра «Белого Бима Черного Уха» маму родную сдаст. Какое ему дело до тебя?! Вся твоя биография абсолютно вымышленная. Никакой ты не сын индийского актера. Нет, деньги-то вы ему регулярно платили, и немалые, чтобы он поддерживал вашу легенду и выставлял тебя такой сволочью. На самом деле ты Петя Фомин, незаконно усыновленный гражданкой Аллой Валерьевной и ее мужем Николаем Владимировичем Фомиными. Проживали вы сначала в Твери, затем в Тверской области. Соседи Аллы Валерьевны тоже рассказали много интересного! Хочешь послушать? Про твоих приемных родителей они отзывались очень хорошо. Приличные, милые, работящие люди. Простые, без заморочек. Алла Валерьевна — швея на фабрике, Николай Владимирович бухгалтер там же. Нормальная семья, вот только детишек Господь им не дал. Соседи-то все видели, но в душу не лезли, не принято было. А потом ребеночек у них появился. Алла Валерьевна уверяла, что родила сама, просто никому не рассказывала о своем интересном положении, а так как женщиной от природы была крупной, то ей и поверили. Да и кому какая разница, как ребенок появился? Главное, что он принес счастье в семью, что он долгожданный. — Яна снова выглянула из подвала и заметила, что глаза у Петра заметно потемнели. — Так вот… Казалось бы, что у истории хороший конец. Ан нет! Загадочная русская душа! Все через… одно место. В общем, соседи стали замечать, что Алла Валерьевна что-то не светится счастьем как мать, которая получила то, о чем давно мечтала… Взгляд у нее был потухший, мало того, она даже не смотрела людям в глаза. Словно сделала что-то не то… Стали слышны какие-то крики за стенами, чего раньше в их семье не наблюдалось. Ребенок все время плакал и кричал, Алла срывалась. А потом еще заметили, что отец семейства Николай Владимирович частенько стал возвращаться домой выпивши… То есть становилось понятно, что у Фоминых происходит что-то не то. А дальше от одной из соседок пошел слух, что Алла Валерьевна прямо в домашнем халате и тапочках как-то пришла к ней вся в слезах, нервный срыв у нее случился, соседка ее еле успокоила, еле в чувство привела. Алла Валерьевна доверилась соседке, а та потом не выдержала и разнесла все по «сарафанному радио». Ты чего молчишь-то? Не интересно тебе?.. А я уж так завелась, что расскажу все. Может, ты еще совсем маленький был и не помнишь то время. Алла Валерьевна призналась, что материнство не оправдало ее надежд, что она не чувствует ничего к этому ребенку, что он для нее чужой, что она совершила ошибку, что и с мужем стало твориться что-то непонятное. Он невзлюбил мальчишку, и их семья стала разваливаться, а до этого они жили душа в душу. Что это не ребенок, а дьявол, что ей кажется, что он получает удовольствие, когда наблюдает своими каре-зелеными глазами, как они ссорятся, как ей плохо, а на губах его появляется ухмылка. Соседка растерялась тогда и попыталась успокоить Аллу Валерьевну, мол, она это все напридумывала, что быть такого не может, что это всего лишь ребенок. Но Алла Валерьевна стояла на своем: «Ты не видела и не знаешь! А я каждой клеточкой своего тела чувствую агрессию от Петра, это — само зло». А на людях ребенок выглядел просто ангелом, и окружавшие семью Фоминых люди осуждали именно родителей за странное отношение к ребеночку. Мальчик рос, отец спивался, Алла Валерьевна просто сохла на глазах. А малыш выглядел очень даже неплохо. Алла Валерьевна жаловалась, что он убивает насекомых, мучает кошку и даже дерется с родителями. Николай Владимирович попытался воспитывать сына ремнем, но стало еще хуже. Алла Валерьевна жаловалась на то, что если раньше Петр просто наблюдал за страданиями других, то в последнее время у него появились внезапные, немотивированные приступы агрессии. Это пугало ее все больше и больше. Казалось бы, люди могли обратиться к врачу, но… не могли… ребенок достался им криминальным способом, и если бы начали копать… Они боялись. Все в этой истории чего-то боялись. А у страха глаза велики. Петя рос, и крики из квартиры усиливались, Аллу Валерьевну стали видеть в синяках, на что она говорила, что оступилась и упала или стукнулась о дверь. Петр же стал распространять слухи, что его родители жестоко с ним обращаются. Тогда Фомины собрались и уехали из многоквартирного дома, от лишних глаз и ушей. Они поехали жить в деревню, в Тверскую область. Соседи сказали, что выглядело это так, словно они бежали. Дальнейшая их судьба сложилась страшно. Они сгорели ночью в своей избе. Что-то там заискрило и загорелось. А вот Петя выжил. Странно, не правда ли? Ребенок ночью, один, случайно оказался на улице. Он сказал, что у него такое бывает, что иногда он по ночам ходит по дому и по двору, только злая мама не всегда его ловит в этом опасном для жизни состоянии. Мальчик был так искренен и так правдив, он так плакал из-за потери родителей! Было ему всего двенадцать лет. Потом Петю поместили в интернат. Учителя тебя помнят. Кстати, многих ты тоже пугал. Говорили, что ты невероятно умен, изворотлив, стрессоустойчив. Дети боялись тебя. Как в любом жестоком детском коллективе, в таком возрасте ты должен был отвоевать свое место под солнцем. Но Петя делал это с невероятной яростью, он откусил одному мальчику ухо, а другому выбил глаз, а потом с милой улыбкой убедил всех, что они сами виноваты. Учился ты хорошо, особенно по гуманитарным предметам. Учителя вздохнули с облегчением, когда тебя выпустили. Жилье тебе не дали, потому что тебе досталась квартира от родителей. Кстати, дом в области сгорел не просто так, я думаю, это был поджог… Извини, опять вот думаю. Понимаю, что тебе это не нравится, и не хочу спровоцировать приступ немотивированной агрессии. Хотя, наверное, в моем случае она будет вполне мотивированная. Я это заслужила! Тебя никто не искал, потому что двое врачей, которые знали, что Люся беременная, молчали, сама Люся этого не знала, а больше никто и не был в курсе твоего появления на свет. А все документы сгорели в том пожаре. Можно было начинать жизнь с чистого листа. Уж не знаю, решил ли ты просто избавиться от приемных родителей или все досконально продумал, чтобы избавиться от следов… Это ты потом следователям расскажешь, если захочешь. Но те люди не заслуживали такой смерти. Они всего лишь хотели ребенка… А взяли жестокого монстра. Как это можно было предвидеть заранее? Ну а потом ты продал квартиру, и этих денег тебе хватило, чтобы уехать за границу, устроиться там, поступить на актерские курсы. Несколько лет ты зарабатывал на жизнь охранником в ночном клубе. Первые заработки ты вложил в несколько пластических операций на лице. Тело поддерживал в форме в тренажерном зале, а потом тебя заметили и начали снимать. Когда ты стал известным актером, тебе сказали, что нельзя быть человеком без прошлого, что это будет всегда бесить фанатов и они будут копать, копать… чтобы найти хоть какую-то информацию. И тогда ты и Рудольф придумали эту красивую историю русских и индийских корней. За это пришлось платить, но это того стоило, потому что, узнай люди правду, они впали бы в шок. Это стала бы не красивая голливудская история, а криминальная хроника. — Яна перевела дух. — Но вот чего я никак не пойму… Ты поднялся с самого дна и всего достиг. Живи припеваючи! Чего тебе не хватало для полного счастья? Зачем тебя тянуло обратно? В тебе сидит тот маленький монстр, который время от времени просится наружу? Это его тянуло к тому месту, откуда все и началось? Это же ты нашел спонсоров, материал и настоял на том, чтобы сниматься в России и именно в Твери. Зачем? — Перед смертью врач, принимавший роды, мучаясь от онкологии, нашел меня и рассказал правду. Я всегда хотел увидеть свою мать, которая ненавидела меня, которая даже не почувствовала меня материнским сердцем, — глухо ответил ей Петр. — А еще я ненавидел ее за плохую наследственность. У меня на самом деле периодически возникают состояния, когда я себя не контролирую и становлюсь очень агрессивным. Поэтому я всегда знал, что рано или поздно сорвусь и потеряю все, что заслужил и заработал. И в этом тоже была виновата моя мать. Я хотел расквитаться с ней. Я в гриме прилетел в Тверь задолго до приезда съемочной группы и наблюдал за ней. И я заметил одну особенность: с особой нежностью в глазах она общалась только с этой Викой. Как же я их возненавидел! Я стал писать матери письма от имени дочери, Люся стала нервничать.
