Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская
– Хорошо, – кивнул тот. – Раз уж вы так спешите, ответьте на один вопрос, остальные мы отложим до завтра.
– Да-да, конечно!
Я напряглась, ожидая, что сейчас раскроется хотя бы один секрет, но майор спросил совершенно о другом.
– Когда вы в последний раз видели Веронику Корских?
– Веронику? – Наталья Геннадьевна задумалась. – Мы ездили за город на шашлыки в конце июня, там её не было, так ведь, Алёна? Значит, на дне рождения босса, в марте. Одиннадцатого. Были в ресторане. Но только мы с Вероникой там почти и не разговаривали, народу было много, а у нас с ней общих тем вроде как и нет никаких.
– И всё?
– И всё. Больше мы не виделись.
– Хорошо, тогда вы можете идти, но попрошу вас завтра быть здесь с самого утра, потому что вопросы к вам ещё появятся.
Наталья Геннадьевна кивнула и быстро вышла из комнаты, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
Я дождалась, пока её каблуки простучат в сторону выхода и спросила:
– А про ключ?
– А про ключ я спрошу в ряду других вопросов, чтобы она не напрягалась и не начала врать, – Алябьев перевернул страницу в блокноте. – Так, госпожа Литвинова, теперь с вами. Тот же вопрос, когда вы видели Корских в последний раз?
– Наверное… месяц или полтора назад. Куда-то они с Артуром Давидовичем шли вечером вместе, и она за ним заехала сюда.
– А он что, был не за рулём?
– Он всегда был за рулём, – я усмехнулась. – Но формат встречи предполагал спиртное, а Вероника не пила. Никогда вообще, даже шампанского, вроде у ней была аллергия на алкоголь. Поэтому она сюда приехала на такси, а со встречи везла Артура домой.
– Не пила? – майор вскинул брови. – Хм…
– Юр, говори, – внезапно сказал Кузнецов. – Что показало вскрытие?
Он молчал всё это время, так что я даже стала забывать о том, что за моей спиной сидит «голос разума».
– Ну, отчёта у меня пока нет…
– Юра!
– Ладно-ладно! По предварительным данным, девушка была по уши налита алкоголем. Игристым. Пустая бутылка от просекко стояла рядом с мусорным ведром.
– Совсем интересно… Хорошо, ещё вопросы к Алёне есть?
– Есть. Простенький такой вопрос, вроде как и никчемушний. Как вы считаете, Елена Вениаминовна, Балаян мог убить любовницу или заказать кому-то ей смерть?
Я задумалась. Настолько ли хорошо я знаю босса, чтобы однозначно сказать – нет, не мог? Он был умеренно вспыльчив, коварен на детском уровне, его провокации можно было раскусить, чуть подумав. Но главное…
– Чтобы избавиться от Вероники, ему не было необходимости её убивать, – ответила я, глядя в глаза майору. – он уже планировал с ней расставаться, и я уверена, девушка вполне бы согласилась на хорошие отступные.
– Понятно, – он черкнул что-то в блокноте и закрыл его. – Как вы понимаете, к вам будет ещё много вопросов, так и вас попрошу завтра быть на месте.
– Хорошо. Если никакой кирпич не упадёт на голову…
– Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится, – процитировал сыщик. – Так что уж будьте любезны… Хорошо, кто ещё у вас работает?
– Двое продавцов, Марина и Виолетта, вы их видели в торговом зале…
– Обычно они что, так вдвоём и выходят? – перебил меня Алябьев.
– Нет, конечно. Два через два дня. Просто на время моего отсутствия Балаян меняет им график, Виолетта работает с утра, а Марина – до конца рабочего дня. Но я не очень часто отсутствую, – зачем-то добавила я.
– Понятно, продавщицы. Кто ещё?
– Здесь, в магазине – Наталья Геннадьевна и Лёлик.
– Это что ещё за зверь?
На мои губы сама собой наползла улыбка.
– Мой… скажем так, напарник. Но он не может иметь никакого отношения ни к какому преступлению, разве что за мороженое в магазине забудет заплатить. И то вернётся и будет полчаса извиняться.
– Посмотрим на вашего Лёлика… И что за имя такое? – майор фыркнул и отложил блокнот в сторону. – Пригласите его, пожалуйста, минут через десять. Серёг, а ты задержись, хочу пару слов сказать.
Молча я вышла из кабинета босса и открыла дверь в свою комнату.
Что за чёрт, куда делся Лёлик? Вроде никто и никуда его не отправлял, он должен был в церковные архивы писать… Ага, на моём столе записка: «Алёна, я отскочу на полчаса по делу. Звонил Дылда».
Очень информативно! «Отскочу на полчаса» в исполнении дорогого напарника может означать что угодно, от десяти минут до пары суток. И что говорить майору Алябьеву, который немедленно станет зубы точить, чтобы вцепиться в странного типа со странным прозвищем?
Дорогой напарник вернулся минут через двадцать. Как раз хватило времени, чтобы я начала вскипать. Майор уже переговорил с Кузнецовым и заглянул ко мне.
– Елена Вениаминовна, а где же ваш напарник?
– Вышел на минутку, – пожала я плечами, не отрываясь от экрана компьютера. – Может, вы пока с девочками поговорите?
– Ла-адно, – ответил он с таким выражением лица, словно ему предложили, пока время есть, продать родину по сходной цене.
Но ушёл.
Где ходил Кузнецов, я не знаю, не следила. Тем более, что пришли ответы от питерских архивов, и я полезла их читать. Зря так спешила, огорчилась только: они перечисляли лишь те документы, которые были в онлайн-доступе.
Тут я задумалась – а зачем в Питер ездил босс? Документов он никаких не привёз, ограничился сообщением, что «заказал поиск». Где, кому, какие сроки – покрыто туманом. Ну ладно, я балда, думала в основном о предстоящей поездке в Торжок и окрестности, поэтому не стала расспрашивать, но ведь и Лёлик ничего не спросил.
Тьфу ты, он же тогда как раз заболевал! Жаловался ещё, что в голове у него только насморк и помещается, ничему больше места нет.
Именно этот момент выбрал мой драгоценный напарник, чтобы появиться. Вид у него был чрезвычайно довольный, в руках – пакет, которым Лёлик и помахал, войдя в комнату.
– Тебе тут подарочек, – сказал он таинственно. – Плясать будешь?
– Пляшут, чтобы письмо отдали, – ответила я, откинувшись на спинку кресла. – И то, этот обычай устарел и забыл всеми, кроме таких ходячих анахронизмов, как ты. Так что давай, что там притащил, и иди беседовать с оперуполномоченным.
– И что, тебе даже неинтересно, зачем Дылда меня вызывал?
– Интересно, – не стала врать я. – Но ты же всё равно расскажешь.
– Почему это?
Лёлик уселся за свой стол, тщательно придерживая свою ношу обеими руками.
– Потому что, кроме меня, больше никого этот вопрос не волнует. А промолчать ты не в состоянии.
– Ладно, держи! –
