Убийство в красках - Владимир Григорьевич Колычев
Лариса долго смотрела на Герберта, сомневаясь в его искренности, наконец взялась за телефон.
– Ну хорошо.
– А я пока в машину, туда-сюда…
Он собирался взять три скрытых видеокамеры с вайфай-подключением, установить на этажах для наблюдения за подступами к квартире. Но решил немного обождать.
– Потом схожу, а то подумаешь, что я сговорился с Хомутовым, пока ходил.
Он как знал, что Лариса не сможет дозвониться до его босса. Так и оказалось: телефон Хомутова не отвечал.
– Телефон абонента заблокирован! – пожаловалась она.
– Телефон абонента уничтожен. А знаешь почему? Абонент знал, кто заказал Илью. Абонент знал, кто может за него отомстить. Абонент не предупредил вора. Абонент боится за свою шкуру. Абонент лег на дно.
– Ты это серьезно?
– Ну не зря же абонент поставил мне задачу. Как чувствовал, что скоро начнется. Сначала полеты, потом разбор полетов. Хочешь остаться крайней?
– Нет.
– Ты точно никому не говорила про эту квартиру?
– Нет.
– Тогда тебе нечего бояться. Остаешься здесь и ждешь, когда я вернусь.
– Куда это ты собрался?
– Я поставлю три камеры, по одной на этаж, выведу на твой айфон, будешь смотреть. Если увидишь, что кто-то крутится, ищет тебя, нас, сразу звони в полицию.
Герберт понимал, что Ставицкую могут вычислить по телефону, но дом двенадцатиэтажный, а координаты местоположения, в том числе и по высоте, точностью не отличаются, в общем, придется побегать по этажам, чтобы найти Ларису.
– Куда ты собрался? – жестко спросила она.
– Или забрать у тебя телефон? – задумался он.
– Ты что, глухой?
– Можешь позвонить Феофанову, скажи, что вляпалась в историю. Скажи, что все никак не можешь выбраться из старого дерьма, – сказал Герберт.
Но Лариса его не слушала.
– Куда ты собрался? Еще раз повторить?
– Надо мне!
– К этой поедешь?
– Опасность угрожает не только тебе! – мотнул головой Герберт.
– Да плевать мне на опасность!.. – Лариса вплотную подошла к нему и обвила руками шею. – Я хочу быть с тобой!
– Я тебе не пара, и ты прекрасно это знаешь. Кто ты, а кто я.
– Ну хочешь, я откажусь от должности?.. Уедем в Испанию, будем жить, я тебе ребеночка рожу!
– Откажешься от должности? Я не стою таких жертв.
– Стоишь! В том-то и дело, что стоишь!..
– Это тебе сейчас так кажется.
Герберт не знал, как отговорить Ларису от очередной забавы. Она ведь и Водорезова-младшего когда-то любила, а потом не знала, как от него избавиться. Да что там младший, когда она и со старшим крутила, может, сын надоел быстрее, чем отец.
– Нет! Я знаю, что говорю!.. Я в тебя влюбилась! Ты слышал? И я слышу! Я никогда не признавалась в любви!
– Я польщен!
– Каманин, ты можешь надо мной посмеяться! Но знай, женщины никогда этого не прощают.
– Нет, я правда польщен. Все-таки ты далеко не последний для меня человек… Далеко не последний… Я скажу даже больше, ты отогрела меня… – пожал плечами Герберт.
А если он прав и процесс разморозки в нем действительно связан с Ларисой? Был же момент, когда вдруг захотелось бросить все и уехать куда-нибудь далеко-далеко, одно время он даже представлял ее рядом с собой на берегу тропического моря.
– Отогрела? – то ли передразнила, то ли просто повторила она.
– Захотелось чего-то живого, настоящего. Дом, семью.
– Я отогрела, а эта сучка подобрала?
– Соня не сучка. И мы действительно поженимся, все очень серьезно.
– А как же я?
– У тебя на первом месте карьера, станешь заместителем министра. Или даже министром.
– Да пошел ты! Со своими местами!.. Что ты знаешь обо мне?
– Ничего.
– А ты узнай! Может, я лучше, чем твоя Соня!.. Думаешь, она просто так в администрацию попала? А место тепленькое! Перспективное!.. Рассказать, как все было?
Герберт взглядом выразил всю силу своих эмоций, повернулся к ней спиной и вышел из дома. И только в машине вспомнил про камеры, которые собирался установить. Вспомнил, но назад не повернул. Ну не угрожала опасность Ларисе, никто в здравом уме не станет предъявлять ей за Липатия. И Водорезов не станет избавляться от нее на тот случай, если она знала, кто мог отомстить вору. А если Водорезов настолько сумасшедший, Герберт подсказал ей, что нужно делать. Тем более что не станет она сидеть на тайной квартире, возможно, уже свалила. Под горячий бочок к своему Феофанову. Уж министр-то изыщет возможность обеспечить ей безопасность – спрячет Ларису на какой-нибудь из своих заграничных вилл. Да и у нее, возможно, припасено на всякий пожарный бунгало в той же Испании. А отпуск ей предоставят, это не проблема.
Герберт уже выехал на Кольцевую автостраду, когда позвонил Хомутов.
– Ты где? – сухо спросил он.
– Вопрос один решить нужно. Безопасность кое-кому обеспечить.
– Встретиться надо.
– Когда?
– Сейчас. «Черная кость» помнишь где? Давай там, через час успеешь?
– Случилось что-то?
– А ты не в курсе?
– Да как-то нет.
– Вот я тебе и расскажу… Через час, «Черная кость».
Герберт кивнул, выключая мобильник. Куда ехать, он знал, даже в ночное время место это оживленное, одна беда – дорога в подмосковный поселок проходила через лес. Именно там его и мог поджидать Хомутов. Позвонит в нужный момент, попросит остановиться, но к машине подойдет кто-то другой. Тогда все и случится.
Герберт выбросил телефон в окно. Свернул с дороги в Москву, домой заезжать не стал, загнал минивэн в паркинг – на место внедорожного «Субару», перегрузил из одной машины в другую чемодан с аппаратурой, из тайника в тайник – «чистый» пистолет. Сумка с вещами уже здесь, что-то вроде тревожного чемодана на всякий случай: спортивные костюмы, смена белья. И в доме вещи есть. В доме, который он также держал на всякий случай. В Смоленской области у него схрон, на границе с Беларусью. Обычный деревенский дом на окраине деревни, печное отопление – не страшно, к удобствам на улице можно приспособиться, опыт есть. С Соней они там будут счастливы, а со временем и нормальный дом поставят. А Хомутов и дальше пусть варится в своем дерьме. Пока не сварится.
Выбросил телефон, заменил машину – и снова в дорогу. Соне позвонил с такого же неучтенного номера, который дал ей.
– А я тебе звоню, звоню! – Она волновалась, переживала, но голос звучал так нежно, что в душе, казалось, распускались розы.
– Ты одна?
– Ну а с кем еще я могу быть? – возмутилась девушка.
В голову колючей гусеницей вползла неприятная мысль. Возможно, Ставицкая на самом деле знала что-то нехорошее про Соню, но Герберт не дал сомнениям
