Повелитель ночи - Юлия Владиславовна Евдокимова

***

Таверна Ла Пергола на Дзаттере была еще пуста, мало кто из клиентов приходил на обед в такое раннее время. В окне открывалась длинная полоса острова Джудекка.

Даниэле хорошо спал в эту ночь, никто о не беспокоил его патрона, никаких чрезвычайных происшествий не случилось. Выспавшись, он почувствовал такой голод, что с тура заказал ризотто и белое вино и теперь наслаждался едой в ожидании гостя.

Он почти доел, когда в таверну вошел худенький, бедно одетый человек, осмотрелся, кивнул Даниэле и опустился на лавку напротив помощника магистрата.

В Венеции давно ходили страшные легенды о шпионах инквизиции, ты никогда не знал, кто из встреченных тобой или даже соседей, сообщал сведения за определенную плату. Но по большей части это было невзрачные личности, толкавшиеся среди торговцев на рынках, среди подозрительных личностей и рыбаков. Шпионы сообщали не только политические сведения, они е гнушались супружескими изменами и сведениями о делах купцов и торговцев. Совет Десяти поощрял их деятельность. Более того, самым страшным было то, что человека могли осудить на основании доноса, в котором говорилось, что «брат соседки сказал, что…» По большей части подтверждения сплетни не требовалось.

Один из таких шпионов сидел сейчас напротив Даниэли. Он не отличался ничем от своих собратьев, разве что никогда не сообщал непроверенных сведений, у него всегда имелись твердые доказательства. Именно поэтому помощник магистрата изредка к нему обращался, как в этом случае, когда без информации от шпиона инквизиции в этом случае не обойтись.

Даниэле кратко рассказал шпиону о трех убийствах.

— Мы видим связь между преступлениями, но не представляем мотив. Если в двух случаях мотивом могли стать деньги — луидоры, полученные священником и драгоценности из шкатулки монахини, то почти нищий дворянин сюда никак не вписывается. И зачем оставлять на месте убийства медальон со странными символами? Или медальоны принадлежали жертвам — членам какого-то тайного общества или связывали их другим образом и так убийца указывает на причину преступления?

Шпион задумался. — В Венецию со всех уголков Европы съезжаются карманники, мошенники, альфонсы, грабители, но обычно они не совершают таких жестоких преступлений. У каждого своя специализация и они знают, как жестко венецианское правосудие наказывает за убийства. А здесь преступление явно планировалось, за жертвами следили, знали где и в какой момент они окажутся. Вы говорите, хирург заключил, что монахиню убили несколькими кинжалами? Здесь прослеживается банда. Но организованной банды, способной на такие действия, в Венеции сейчас нет.

— В банде должна быть молодая женщина, и кто-то, возможно именно она, способен изготовить яд. Кто еще может это делать, кроме аптекарей?

Шпион рассмеялся. — Вы спрашиваете меня о том, что неизвестно, пожалуй, никому. Те, кто без разрешения готовит снадобья, не выставляет это напоказ. в Венеции все еще есть алхимики, есть стреги, есть женщины из простого народа, сохранившие рецепты матерей и бабушек, но эти обычно готовят недорогие снадобья от крыс или средства для прерывания беременности, или, — он снова рассмеялся, — кремы для роста груди. Их клиентура- венецианские женщины. Алхимики же заняты опытами и не рискнут навлекать на себя гнев инквизиции.

— Хирург получил консультацию аптекаря, который сделал необходимые исследования осколков чашки и изучил кровь убитого священника, представленную ему во флаконе. Аптекарь сделал вывод, что использован достаточно сильный яд, его получают из косточек вишен и персиков с добавлением горького миндаля и маскируют вкус сахаром. Найти ингредиенты очень просто, но надо знать способ получения яда.

— Это лишь подтверждает мои слова. Яд не изготовлен женщинами-травницами.

Выслушав доклад Даниэле, магистрат задумался.

— Помнишь аптеку, которую мы обнаружили в монастыре? Пора узнать, кто ею заведует.

***

— О, я польщен вашим визитом!

Седой монах, попросивший звать его братом Пьетро широко улыбнулся, от чего вокруг глаз образовалась паутинка морщинок. Он был такого маленького роста, что вставал на цыпочки и вытягивал шею, чтобы разглядеть лицо магистрата, казалось, он вот-вот потеряет равновесие и упадет.

— Вы, разумеется заметили. что сад используется для нужд монастыря. Дары Господа для пищи его созданий, — монах перекрестился. Но настоящие сокровища — это лекарственные растения. Чеснок не только придаёт вкус пище, но эффективно заживляет раны, листья тимьяна- настоящий дар Божий. Необходимо извлечь эссенцию, обладающую необыкновенными свойствами, это мощное глистогонное средство, я исцелил многих детей. Он успокаивает колики, помогает победить кашель, восстанавливает утраченную энергию и эффективен для заживления ран.

— Как же вы это делаете?

— Это непростая операция, и мне не всегда это удается, — признался старик. У меня есть дистиллятор, который коагулирует пары, пропущенные через подстилку из листьев. В молодости мне нравилось экспериментировать, но вскоре мои учителя предупредили меня об опасности эфирных масел. Эти растения безусловно полезны, но концентрированный сок некоторых из них может вызвать смерть.

Магистрат поднял брови, поймал взгляд помощника, тоже заметившего миндальное дерево. А старик вдохновенно продолжал:

— Вот здесь рто ромашка, настой вызывает сон, но если он слишком сгущен, как это бывает с мелиссой, то вызывает состояния оцепенения; а вот еще одно маленькое растение — укроп, который я использую, чтобы успокоить тошноту. Эфирное масло шалфея спасает от расстройства желудка. Если настоять листья лавра, в них также образуются ядовитые соединения. А это иссоп, его подарил мне французский монах. Картезианцы используют его при изготовлении ликера шартрез, но это растение спасает от чахотки, позволяет избежать смерти от легочных болезней.

Монаха окликнул юный послушник, его срочно требовал настоятель. Брат Пьетро сто раз поклонился, извинился и обещал незамедлительно вернуться.

Магистрат и помощник переглянулись и, пользуясь отсутствием монаха, нырнули в аптеку. Вот полки, заставленные коробками, кувшинами, стеклянными бутылками с загадочными знаками. Вот верстаки и аптечные инструменты. Видимо, ими не часто пользовались, большинство покрыто пылью. На стене- картина с изображением святых Космы и Дамиана, покровителей врачебного искусства.

На одной из полок стояла закрытая коробка. Даниэле пошарил на полке, нащупал ключ. дверца открылась без труда. и

— Здесь ничего не прячут.

— От кого прятать? Чужие сюда не попадут.

Внутри лежало несколько бутылочек, к каждой привязан веревкой листок бумаги. Все бутылочки такие же пыльные, как многие предметы в аптеке. Но одна бутылочка выглядела так, словно ею пользовались.

Даниэле взял ее в руку, в ноздри ударил сильный запах миндаля. Он тут же закрыл бутылочку и положил ее в карман. Не успел он это сделать, как распахнулись двери и в аптеку буквально ворвались двое юных послушников.

— Настоятель в