Повелитель ночи - Юлия Владиславовна Евдокимова

— Читайте дальше, ваше превосходительство.

— «Ввиду смерти матери моей жены, — что за стиль! — нам пришлось надолго приехать в Венецию для разрешения дел, связанных с наследством, и мы взяли собой Грегорио. Во время путешествия Грегорио простудился и сильно заболел. Мы вызывали самых прославленных врачей, они проводили кровопускания, давали слабительные средства, ничто не помогало снизить сжиравшую его лихорадку. От сына осталось лишь маленькое слабое тельце, жар не уходил. Кто-то посоветовал обратиться к священнику, который причащает на дому больных, тем более, его звали как нашего малыша, Грегорио. Неделю назад рано утром моя жена отправила записку отцу Грегорио, о котором ей говорили как о святом человеке, с просьбой приехать к нам.»

— Интересно!

— Я же говорил!

— «Сразу, в ту же пятницу утром он пришел. И подумать только, пока мы его ждали, у моего сына упала температура! Отец Грегорио благословил его, помолился у его постели, затем ушел. Мы дли ему мешочек, в котором было 30 луидоров. И поэтому я здесь. О несчастье, случившемся с отцом Грегорио, я узнал днем того же дня, знаю, что виновник еще не найден, и задумался, успел ли священник принести деньги в монастырь, или они исчезли? Потому что, если его убили, чтобы ограбить, я чувствую себя виноватым…»

***

Пора было доложить о трех убийствах инквизиторам.

Магистрат надел положенную тогу и парик и быстро направился в зал Верховного Трибунала.

Многое в Венеции напоминает театральную постановку. Длинные мантии, парики, сиденья высших судей на помосте. Стены комнаты, обтянутые темной кожей с золотыми фризами, и немногочисленные бра, создавали ощущение театральной ложи. Говорят, любовь к театральности однажды привела к тому, что прежде, чем совершить казнь перед судьями, одернули бархатный занавес.

Тем не менее именно здесь находилось сердце правительства Серениссимы. В Суд инквизиторов поступали самые секретные внешнеполитические новости и отсюда исходили приказы о заключении в тюрьму подозреваемых в самых различных преступлениях.

У Повелителя ночи было одно отличие от других магистратов. Ему не нужны были разрешения для задержания виновных, вынесения приговоров и осуществления наказания. Но формальная ответственность перед инквизиторами существовала, хотя они ничем не могли ему помешать. Это была самая неприятная часть его профессии, особенно сейчас, когда ему не о чем отчитаться перед инквизиторами.

Государственных инквизиторов всегда было трое: двое избирались Советом Десяти и назывались «черными», третий назначался из числа советников дожа и назывался «красным». Все дело в цвете их тог, которые они продолжали носить, заняв этот пост.

Магистрат вздохнул и подошел к помосту.

Выслушав доклад три инквизитора переглянулись. Заговорил один из черных:

— Мы довольны тем, что именно вы взялись за это дело. Если вам понадобится помощь, всегда рассчитывайте на нас.

— Когда вы сможете передать дело в суд? — Рассеянно поинтересовался красный инквизитор.

— Понятия не имею. — Честно ответил магистрат. — Если бы речь шла об убийствах с целью грабежа, за три дня я бы уже предоставил вам все факты. Здесь все сложнее. Три убийства связаны. а значит у убийцы есть мотив, которого мы пока не знаем. Как только я выясню мотив, что бы это ни было, я представлю вам убийцу.

— Продолжайте. — Милостиво кивнул красный инквизитор. — И не волнуйтесь по поводу реакции церкви. Ваше дело найти убийцу.

Магистрат кивнул. Его предварительный визит к дожу оказался не напрасным.

***

Второе неприятное дело ждало магистрата в монастыре. Приор снова раскинул руки в благословляющем жесте.

Кого-то он напоминал, вот только кого?

— Какое стремление к земной справедливости снова привело вас в эти стены, ваше превосходительство?

— Нам стало известно, что отец Грегорио получил мешочек с тридцатью луидорами. — Он рассказал об обстоятельствах дарения. — рядом с телом ничего не обнаружено и, прежде чем предпринимать дальнейшие поиски, я хочу знать, доставил ли падре деньги в монастырь.

— Я понимаю… Вы полагаете, что нашего бедного брата убили с целью воровства. К сожалению, это возможно, потому что я впервые слышу об этих луидорах. Вы видите, к чему может привести человеческая жадность? К самому чудовищному преступлению!

— Это поспешный вывод, отец. Могут быть другие объяснения.

— Я уверен. Они убили его, чтобы ограбить! — вскрикнул приор, — Бог наказывает тех, кто лишает другого жизни из жадности, — он, поднял руки к небу, словно призывая его в свидетели своих слов. — Какой ужасный грех — жадность! Адское пламя накажет виновных! Бог не пощадит!

Устав от воплей приора, магистрат откланялся и вышел в коридор.

Даниэле поманил патрона в ботанический сад. По монастырской традиции он был разделен на четыре сектора двумя перпендикулярными аллеями, на пересечении которых виднелся колодец. Ухоженные клумбы окружены живой изгородью из розмарина и самшита.

В левом углу, самом солнечном, уже цвел боярышник, несмотря на холодный декабрь. На грядках пока еще робко прорастали ароматные растения тимьяна, мяты, базилика, мирта и майорана. Там- свежая зелень салатных листьев, тут — лук-порей, чуть дальше, похоже всходит морковка.

— Не иначе, как молитвами, — пошутил Даниэле, удивленный таким богатством посреди декабря.

В стене в конце аллеи, виднелась маленькая дверь.

— Настоящая аптека! — Восхищенно протянул помощник.

Дверь была полуоткрыта: на стенах на полках выстроились в ряд старинные альбарелли, кувшины, с загадочным содержимым, обозначенным готическими буквами, овальные деревянные ящики, предназначенные для хранения коры и корней деревьев, цветов, семян и лекарств. С потолочных балок свисали пучки сушеных трав; под огромным камином, к которому подвешивался на цепи котел, тлел огонь, из котла шел пар.

В центре верстак был уставлен ретортами, перегонными кубами, мерками и пестиками. В углу лежала раскрытая старая книга.

Когда они снова вошли в коридор, то услышали голос приора, казалось, он читал молитву, юные голоса, скорее всего те мальчики, которых магистрат встретил в прошлый раз, подпевали ему.

Наступила тишина и магистрат с Даниэле поневоле вслушались в голос приора:

— Именем Господа нашего Иисуса Христа повелеваю тебе, змей проклятый, противник рода человеческого, соблазнитель людей, источник боли, повелеваю тебе… — он вдруг возопил, — вырвать корни и бежать от сего творения Божия!

— Он что, проводит обряд экзорцизма? — Прошептал Даниэле.

— Не удивляйся, это их работа. Есть черт, приор с ним борется, а если его и нет, что плохого может случится?

В этот момент дверь лазарета открылась, и вышел монах, сопровождавший магистрата в прошлый раз. Он застыл, потом прыжком настиг визитеров, схватил за руки и быстро потащил их к выходу.

— Почему вы здесь? Здесь нельзя находиться! Да вы представляете, что скажет