Земляничное убийство - Анна Васильевна Дубчак
– Ты видела? Она постелила ему на веранде, – заговорщически зашептала Тоня, присаживаясь напротив Жени на стул.
– Да, видела. Понятное дело, нас стесняются. Ну и потом – у него же рука болит.
– Да не в руке дело, брось, Женька! А ты чего это вдруг такая? – Она, заметив заплаканные глаза подруги, включила ночную лампу, чтобы удостовериться в этом. – А с тобой-то что не так?
– Да все нормально…
– По Борису скучаешь?
– Есть немного. – Женя ладонями вытерла мокрые от слез глаза. И даже заставила себя улыбнуться.
– Если так припекло, можешь прямо утром и вернуться домой. А я здесь останусь, сама понимаешь, мне надо ситуацию с племяшкой разруливать. Да! Что я к тебе пришла-то? Я собираюсь совершить небольшое преступление. Да-да. Понимаешь, эти юные барышни, как правило, очень скрытны. Особенно если речь идет о женских тайнах, об интиме. Короче, пока ты была в больнице, я сходила в аптеку и купила экспресс-тест на беременность. Моя племяшка спит на втором этаже. Ты знаешь, лестница туда ведет крутая, и вот она, чтобы ночью, если приспичит, не рисковать жизнью, спускаясь по этим жутким ступеням в туалет, ставит под кровать ночную вазу, горшок, короче. Вот утром хочу успеть зайти к ней, когда ее там не будет, если получится, конечно, и обмакнуть полоску… Понимаешь?
– Конечно, понимаю. И что изменится, если мы узнаем, что она беременна?
– Просто будем знать, понимаешь? Дело-то серьезное. Если беременна, значит, надо отправить ее к врачу, пусть определят срок. Понятное дело, что аборт делать я ей не позволю, даже если ее Лебедев не захочет ребенка. Или даже если его посадят…
– Тоня, что такое ты говоришь? Да никто его не посадит!
– Мало ли… Вот когда мы ехали сюда, разве могли мы предполагать, что у Лены роман с учителем, а его самого чуть не убили, причем трижды покушались? Поэтому надо быть готовым к самым невероятным ситуациям, чтобы знать, как разрулить.
– Не думаю, что у тебя получится провернуть это дельце с горшком. Когда Лена встанет, первое, что она сделает, это спустится с ним в туалет. Если только, конечно, мы не отвлечем ее каким-нибудь образом. Надо будет все хорошенько продумать.
– Вот ты и подумай, пока не спишь. И прекрати киснуть. Жизнь прекрасна и удивительна.
Конечно, Жене хотелось поделиться с подругой своими переживаниями, послушать ее доводы относительно того, какие причины мешают Борису позвонить ей. Но промолчала. У Тони и своих семейных проблем выше крыши.
После ее ухода она долгое время не могла уснуть. Вспоминала время, когда она осталась в доме после того, как он был продан ее бывшими хозяевами и родственниками братьям Бронниковым. По сути, дом достался им вместе с домработницей. Они могли бы уже сто раз отказаться от нее, поскольку она могла выполнять всю работу по дому, за исключением самого главного – она не умела готовить. Совсем. А жалованье запросила высокое. Причем сделала это намеренно, в надежде, что ей откажут. И тогда у нее началась бы совершенно другая жизнь. Она стала бы искать новую работу, возможно, поступила бы на какие-нибудь курсы, может (не без помощи родственников, конечно), открыла бы свой магазинчик или маленькое ландшафтное бюро. Или стала бы заниматься живописью, записалась на мастер-класс к какому-нибудь известному художнику типа Сахарова… Возможно, занялась бы флористикой или просто взяла тайм-аут, чтобы отдохнуть и подумать о своей жизни. Хотя не исключен вариант, что она, расплатившись за ипотеку, занялась бы ремонтом квартиры. Или отправилась бы путешествовать по России. Съездила бы на озеро Байкал…
– Женя! Женя, вставай!
Она открыла глаза и увидела Тоню. Та была явно чем-то расстроена, растревожена.
– Что случилось? Она беременна?
– Да не знаю я! – шепотом закричала Антонина. – Тут другое. Лебедев сбежал.
– Как это? – Спросонья Женя никак не могла воспринять информацию. – Может, он просто в сад вышел подышать свежим воздухом?
– Нет. Говорю же – сбежал. Обуви нет. Если бы в сад вышел, то калоши бы надел, там сейчас роса, влажно… И записки не оставил.
– Лена звонила ему?
– Конечно! Он трубку не берет. Длинные гудки, но трубку не берет!
– Боюсь предполагать такое, но что, если на него снова было совершено покушение, и он только поэтому, почуяв опасность, спрятался где-нибудь? У него машина есть?
В это время в комнату вошла заплаканная Лена. Она услышала вопрос и замотала головой:
– Есть, но она в ремонте. Он не мог на ней уехать.
– Тогда вспоминай, о чем вы вчера с ним говорили перед тем, как лечь спать, – сказала Женя, поднимаясь с кровати. Вот теперь она окончательно проснулась и могла соображать.
– Он очень переживал, морально готовился к разговору с одним человеком из администрации. Мы с ним думали, как бы построить разговор, чтобы расположить этого человека к себе.
– В смысле? Как это расположить? – не поняла Тоня.
– Он собирался спросить его, какая сумма бы его устроила, теперь понимаете? Взятка!
– Тоня, что ты так удивляешься? – поддержала Лену Женя. – Надо быть готовыми и к такому повороту событий. Люди же понимают, что Лебедев влип, что он, во-первых, сильно напуган, во-вторых, влюблен. Если чиновник, к которому он собирался, гад, то он не преминет воспользоваться этими двумя козырями и назначит цену за разрешение зарегистрировать брак.
– А вам не приходило в голову, что ваш учитель просто решил сбежать?! Калина – маленький провинциальный город. И слухи здесь быстро распространяются, как и сплетни, само собой. Может, кто-то позавидовал ему и решил потрепать ему нервы, наказать его за…
Лена заревела в голос.
– Тоня, что такое ты говоришь? Да как он мог сбежать от Леночки? Ты думай, что говоришь! – в сердцах воскликнула Женя. – Значит, так. Предположим, ему понадобилось куда-то срочно уехать. Паспорт при нем есть, это так, мы же забрали его из больницы, а туда он поступил точно с паспортом. Но у него же не было ни запаса белья, ни чистой рубашки. Я думаю, что он просто решил сходить к себе домой за вещами. Может, у него там, я не знаю, кот голодный, цветы…
– Нет у него кота, – икая, сказала Лена. – И цветов нет. Вернее, был у него кактус, но его не обязательно часто поливать.
– Предлагаю прямо сейчас отправиться к нему на квартиру. Лена, ты как, не против?
– Да, конечно, не против! Сейчас быстро оденусь!
– А ты, Тоня, оставайся дома, – произнося
