Гарри Тертлдав - Дело о свалке токсичных заклинаний
Если Силы чумашей еще живы, кому-то — скорее всего мне — придется определить их роль в местной теоэкосистеме и научно обосновать, стоят ли они расходов на наемных хлопальщиков, жрецов и прочих. Я еще никогда не занимался настоящими богами. Эта задача повергла меня в почти благоговейный трепет.
Должно быть, Би это заметила.
— Не волнуйся ты так, Дэвид. Ведь и без того уже много Сил, которым поклонялись индейцы, вымерло еще до появления белых — да и черных тоже — на этом континенте. Если это так, то все, что от тебя требуется, — написать отчет. И только если Нунашиш и прочие все еще здесь, тебе придется потрудиться.
— Что да, то да, — согласился я. — Я все же надеюсь, что они еще живы. Но если они очень ослаблены, а я в этом не сомневаюсь…
— Да, знаю. Отвечать за судьбу божества не так-то легко. В былые времена люди гордились тем, что избавляли мир от богов, в которых не верили сами. Но теперь-то мы знаем, что каждый имеет право на свое место в мире, созданном Творцом.
— Но быть тем, кто решает, возможно ли сохранить это место, а потом жить с пятном на совести… это нелегко, Би.
— Если бы ты выбирал работу, на которой легко, ты не пришел бы в АЗОС, — парировала она. — Что-нибудь еще? Нет? Отлично, спасибо, Дэвид.
Я отправился к себе в кабинет и, позвонив в несколько мест насчет чумашских амулетов, запустил настоящий снежный ком. Потом, до обеда, попытался раскидать как можно больше рутинной работы. Если бы я знал, каким скверным окажется обед, я бы лучше вместо него еще поработал…
Из закусочной я спустился к ковру, прихватив с собой детектор. Желудок продолжал жалобно подвывать. Надеясь, что его стоны не станут громче, я полетел в долину Сан-Фердинанда. Бурая пыль и блеклая щетина сухой травы становились уже привычными деталями пейзажа.
Кордеро жили в районе, где лет тридцать назад вполне мог проживать обеспеченный средний класс. Большинство домишек все еще выглядело довольно привлекательно, но теперь тут ютился далеко не средний и не обеспеченный класс. Цеховые знаки, в основном испанские, были намалеваны на стенах, иногда в несколько рядов. И в домах, даже в самых симпатичных, ютилось по три-четыре семьи, а то и больше. А как еще новые иммигранты могут оплатить жилье?
Вот в таком доме и жили Кордеро. Три женщины и толпа ребятишек, слишком маленьких, чтобы ходить в школу, рассматривали меня, пока я настраивал детектор заклинаний. Мужчин я не увидел — они были на работе. Лупе держала на руках маленького Хесуса и кормила его, пытаясь одновременно следить за передвижениями малыша, только-только начавшего ходить и очень на нее похожего.
Одна из женщин — ее звали Магдалена — хорошо говорила по-английски. Она перевела то, что я сказал.
— Сначала самое главное. Позвольте мне проверить флакон с настойкой, о которой вы мне говорили, миссис Кордеро.
Лупе Кордеро что-то быстро затараторила по-испански. Третья женщина скрылась в задней комнате. Через минуту она появилась с бутылкой из-под майонеза, наполовину заполненной темно-коричневой жидкостью. Лупе скорчила рожицу.
— Не хороший на вкус, — объяснила она.
Я активизировал детектор заклинаний при помощи пасхального вина и иудейского благословения. Мой ритуал напоминал тот, к которому привыкли эти женщины — латинскую мессу, — так что они ничего не сказали. Они даже не обратили внимания на то, что я не сотворил крестного знамения. Я был почти разочарован. «Soy Judio[15]» — одна из немногих испанских фраз, которые я могу произнести.
Открутив пробку от майонезной бутылки, я понюхал ее содержимое. Бурая жижа источала ни на что не похожий смрад. Пришлось напомнить себе, что Лупе пила ее без вреда для здоровья, а отец Флэнэган сказал, что лишь немногие курандеро рискуют связываться с чем-то опасным. Это навело меня на мысль. Я спросил Лупе:
— А вы не назовете мне имя человека, от которого получили эликсир?
Женщина покачала головой.
— Не помню, — упрямо сказала она. Я пожал плечами — ничего другого я и не ожидал.
Я попытался просунуть зонд детектора в бутылку, но бесенята дико заверещали, как только я поднес кончик зонда к ее горлышку. Женщины залопотали на двух языках. Я решил, что лучше не буду погружать зонд в жидкость, пока не пойму, о чем кричит детектор.
На стекле начали появляться слова: бесы пытались рассказать мне, что их так взбудоражило. Они специально запрограммированы, чтобы писать зеркальным для них способом, но бедняжки были так возбуждены, что позабыли обо всем. Впрочем, я прекрасно понимал и так и этак.
Сначала появился список ингредиентов: октли (для нас с вами — пиво из кактуса пейотль), кровь оцелота, плоть хорька, кровь дракона, — увидев последний пункт, я сощурился, но у ацтеков тоже есть драконы.
Потом бесенята быстро написали: «НЕОПРЕДЕЛИМО — ЗАПРЕТНО». Никогда прежде я не видел, чтобы детектор вел себя подобным образом.
Я хрипло прошептал: — Gevalt[16], — иногда в английском языке не хватает необходимых слов. Я даже пожалел, что у иудеев нет символического жеста наподобие крестного знамения — сейчас мне это оказалось бы очень кстати. Мягко говоря, я был ошарашен.
— Давайте-ка попробуем еще раз, — сказал я, главным образом для того, чтобы взять себя в руки.
Я усыпил бесенят и вновь включил детектор. Когда приходится запускать его дважды за короткое время, нужно действовать осторожно — духи детектора могут смешаться с духами вина и потерять память. Ну, хоть визжать перестали.
Теперь я изменил порядок действий. Вместо того чтобы определять материальные составляющие, я начал с магических. Точнее, попытался. Стоило зонду приблизиться к бутылке, как визг поднялся снова.
Я посмотрел на стекло — узнать, что скажут микробесы. Они выразили свое мнение двумя словами: «НЕОПРЕДЕЛИМО — ЗАПРЕТНО». Они писали эти слова до тех пор, пока не заполнили весь экран, а тогда принялись их подчеркивать. Да, моим бесенятам тут явно не справиться.
Я отодвинул зонд подальше, но даже это их не успокоило. Они перестали подчеркивать слова, только когда я крепко-накрепко закрутил крышку бутылки. И даже мне не удалось с помощью заклинаний ни очистить экран, ни заставить бесенят замолчать. Пришлось опять выключить детектор.
— Миссис Кордеро, в этой настойке содержится очень сильная и очень черная магия — Магдалена перевела мои слова. — Видите, даже детектору заклинаний от нее стало худо. Пожалуйста, сделайте мне два одолжения. — Она кивнула. — Во-первых, позвольте мне унести эту бутыль в хорошо оборудованную заклинательную лабораторию для тщательного анализа.
— Si, забирайте ее, — согласилась Лупе.
— И второе, мне нужно имя курандеро, который продал вам это. Миссис Кордеро, это снадобье очень опасно. Вы хотите, чтобы еще у кого-нибудь родился такой ребенок, как Хесус?
— Madre de Dios,[17] нет! — воскликнула она.
— Замечательно, — брякнул я и тут же почувствовал неуместность этого слова.
Интересно, а не послужило ли причиной появления на свет всех детей-апсихиков в районе Девонширской свалки адское зелье из майонезной бутылки? Если так, то самый сложный этап дела об утечке токсичных заклинаний благополучно завершен. Да, но кому тогда понадобилось поджигать монастырь святого Фомы и зачем? Опять концы с концами не сходятся.
Я вернулся к реальности в маленькую, бедно обставленную гостиную. Лупе Кордеро все еще не назвала мне имя курандеро. Я понял, что она хочет, чтобы ее уговаривали. Так и быть, придется.
— Пожалуйста, миссис Кордеро, эти сведения очень важны.
— А вы ему не скажете, от кого вы узнали? — встревоженно спросила она.
Я уклонился от прямого ответа.
— Постараюсь.
К моему облегчению, этого ей оказалось достаточно.
— Ну, ладно, — проговорила Лупе. — Его зовут Куатемок Эрнандес, и у него дом на углу бульвара Ван-Нуйса и О’Мелвени.
Я заметил иронию ситуации — курандеро работает на пересечении голландской и ирландской улиц. Да, меняется Энджел-Сити!
— У него вывеска, там написано «Курандеро» зелеными и красными буквами.
— Большое спасибо, миссис Кордеро, — искренне поблагодарил я.
Записав все, что она сообщила, я вышел из дома к медленно облетел окрестности в поисках таксофона. Наконец я нашел один близ винного магазина.
Позвонив к себе на работу, я услышал голос Розы и попросил позвать Би.
— Извини, Дэйв, — ответила секретарша, — но она уже с кем-то разговаривает по телефону.
— Пожалуйста, попроси ее подойти к твоему столу, — сказал я. — Это очень важно.
Одно из многих полезных качеств Розы — ее почти мистическая способность узнавать, когда человек говорит правду (если и существует заклинание, способное вызвать такой же эффект, то большинству других секретарш оно не знакомо). Через полминуты Би спросила:
