Дэвид Линдсей - Наваждение
— А почему вы не говорите о том… — вцепившись руками в скамью и пристально глядя на нее, произнесла Изабелла, — о том… как удивились, увидев нас вместе в комнате?..
Миссис Ричборо улыбнулась: неопределенно и… вполне доброжелательно.
— Мне нечего сказать.
— Да, конечно, но вы, верно… предположили худшее?
— Представьте, нет… — миссис Ричборо на секунду прикрыла глаза рукой. — Во мне что-то изменилось… Полагаю, под воздействием странного, нереального дома. Ваша встреча — совсем не то, что я ожидала. Каждый из вас, по-моему, превозмогает свое сердце, и вы оба… Нет, мне нечего сказать.
— Тем не менее вы поднялись сюда, чтобы выследить нас?
— Да, но все изменилось. Сознаюсь, поднимаясь по лестнице, я ненавидела вас обоих и жаждала мести. А сейчас даже не помню, отчего у меня возникли подобные чувства… Здесь прежние впечатления кажутся какими-то нелепыми, не имеющими никакого значения.
Она направилась к двери.
— Миссис Ричборо!.. — внезапно окликнула ее Изабелла.
— Да?
— Почему вы так добивались моего приезда сюда?
— Вы, должно быть, знаете и сами. Здесь, в доме, все становится понятным и ясным.
— Собирались рассказать обо мне Маршелу, не так ли?
Миссис Ричборо невозмутимо посмотрела на нее.
— Да, собиралась заставить вас выполнять свой долг. А теперь я уже не уверена, в чем, собственно, ваш долг. Позвольте мне уйти, дорогая. Это уже старая история, все изменилось.
Изабелла промолчала. Дама вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Джадж сел.
— Нам нечего бояться, — медленно проговорил он. — Она все забудет.
— Тем хуже, поскольку снова займется интригами. Об этом вы не подумали?
— Вы так полагаете? — встревоженно спросил Джадж.
— А как же иначе? О, если бы такое настроение у нее сохранилось, я никогда не сказала бы о ней дурного слова. Но мы, к сожалению, знаем: она все забудет. Что же предпринять?
— В конце концов, не стоит волноваться, — немного помолчав, ответил Джадж. — Она назовет цену, мы заплатим.
— Нет-нет, она не удовольствуется платой, поверьте. Не добившись цели, она постарается причинить как можно больше вреда. Я совершенно уверена.
— Какой, собственно, «цели»?
— Выйти за вас замуж.
— И в случае неудачи?..
— В случае неудачи постарается опорочить мое доброе имя; вообще-то, как бы ни развивались события, эта женщина все равно постарается мне навредить. Вы же сами слышали.
— А если я соглашусь жениться, то, разумеется, взамен могу потребовать молчания, — очень тихо, глядя в пол, проговорил Джадж.
— Что вы имеете в виду? — воскликнула Изабелла. — То есть, как — жениться? Вы же ее не любите?
— Не люблю.
— Какая безнравственность с вашей стороны!.. Не понимаю, что за мысли вам приходят?!
— Такой шаг разрешил бы все проблемы.
— Какие проблемы? Какие проблемы может разрешить подобный брак? Что за гнусность…
— Пора кончать с неопределенностью — пора принять решение и сделать решительный шаг. Наши отношения не останутся незамеченными…
— И вы намереваетесь их порвать?
— Ради вас.
— Ради меня вы собираетесь заживо себя похоронить?.. Быть может, вы все-таки ее любите?
— Нет.
— Тогда обещайте, — Изабелла коснулась его руки, — обещайте никогда больше не думать об этом. Безумие какое… Мы найдем другой выход.
— В одном я клянусь вам, — Джадж твердо посмотрел на нее, — никогда не отрекусь от морального права пожертвовать ради вас своей жизнью — последним, что у меня есть.
Внезапно Изабелла встрепенулась, насторожилась и прислушалась.
— Вы слышали?
— Похоже, кто-то резко открыл старый оконный ставень; вероятно, миссис Ричборо в соседней комнате.
Едва Джадж договорил, послышались явственные и куда более странные звуки.
— Музыка! — Изабелла задрожала и безуспешно попыталась встать.
— Да… виола или виолончель… где-то вдалеке. Что же это такое? Подождите, пожалуйста, пойду выясню, в чем дело.
— Нет, нет, не уходите — я не хочу! Не хочу оставаться одна…
Джадж снова сел. Издалека доносились низкие, глубокие, вибрирующие звуки, несомненно напоминающие какой-то струнный инструмент. Изабелле казалось, она узнает музыку, какую слышала в темном верхнем коридоре во время первого визита в Ранхилл. Только сейчас музыка звучала отчетливее, полнее, словно ближе, чем в прошлый раз; волнующая нарастающая и затихающая вибрация перешла в хорошо различимые ноты… Послышалась мелодия, и всякие сомнения касательно звука исчезли. Старинная английская мелодия, незамысловатая, нежная, страстная и завораживающая. Исполнение на старинном инструменте придавало особое, изысканное обаяние, чуждое нашим дням, — казалось, она донеслась из далекого прошлого, когда чувства были живее и тоньше — не такие вызывающие, беспорядочные и безвкусные… Мелодия прозвучала дважды — с начала и до конца, — затем все смолкло и наступила полная тишина.
Изабелла и Джадж посмотрели друг на друга.
— Как прекрасно!.. И в то же время как жутко! — сказала Изабелла.
— Быть может, не станем задерживаться, сразу сойдем вниз?
Изабелла помолчала.
— Нет, я останусь. Разве можно уйти, так ничего и не выяснив?.. Только заглянем в третью комнату и сразу уйдем. Но не сейчас, когда там она. Закончим наш разговор… Вы просто не вправе совершить столь дикий, безрассудный поступок.
— Для меня гораздо важнее ваше доброе имя.
— Самое важное в другом… Вы не принадлежите ей, — глубоко вздохнув, она договорила: —…Вы принадлежите мне.
— Вам?
— Да — и вы знаете это.
— Не спешите, пожалуйста. Сейчас вы взволнованы, не отдаете отчета в своих словах. Позже вы непременно пожалеете о сказанном.
Изабелла проигнорировала его реплику.
— Я слишком долго лгала своему сердцу, пришла пора честно во всем признаться. Превозносят верность, а как можно оставаться кому-то верным, если не хранишь верность своей собственной природе? Нет большего греха, чем имитация чувств.
— Здесь не место для подобных размышлений. Убедительно прошу оставить эту тему. Если захотите, вернемся к ней позже.
— Нет, придется сейчас. Похоже, у меня больше не будет шанса… Моя помолвка — ужасная ошибка… я подозревала это в глубине души, а сейчас убедилась вполне… — она низко опустила голову и закрыла лицо руками.
В сильном волнении Джадж встал.
— Больше не имею права слушать, немыслимо обсуждать сокровенные отношения между вами и вашим сердцем.
— Чудовищная ошибка вообразить, что общие вкусы и общие друзья означают любовь. Напрасно я принимала подобные вещи на веру… В его природе нет глубины… Он никогда не страдал, ибо страдание ему не свойственно.
— Позже вы спокойно все обдумаете. А сейчас — ни слова больше.
Изабелла внезапно выпрямилась и пристально посмотрела на Джаджа.
— Вы бросаете, бросаете меня… отдаете ему?.. А еще признавались в такой возвышенной любви!
Джадж не ответил.
— Вы не любите меня?
— Когда-нибудь вы убедитесь, сколь глубоко и преданно я люблю вас.
— Тогда, — Изабелла медленно встала, — что посоветуете мне делать?
— Ничего, только ждать.
— И ни о чем не хотите меня спросить?
— О чем вы?..
— Я люблю вас — вас одного, — она схватила, сжала его руки, затем резко отвернулась…
Джадж совершенно растерялся.
Неожиданно вошла миссис Ричборо: ее лицо так побледнело и исказилось, словно она пережила сильнейшее потрясение.
— Боже, что случилось? — шагнув к ней, воскликнула Изабелла.
Миссис Ричборо пошатнулась, близкая к обмороку. Джадж ринулся ее поддержать.
— Только что я видела… видела… это — предупреждение… За окном… там человек… он стоял спиной, потом обернулся… и я увидела его лицо… Нет, не могу… Пожалуй, сойду вниз.
Изабелла и Джадж переглянулись.
— Вас проводить? — спросил Джадж.
— Очень прошу — до лестницы, дальше сама.
Без лишних слов Джадж вывел ее из комнаты. Изабелла последовала за ними. У лестницы Джадж подал миссис Ричборо руку и спустился с ней на несколько ступеней, затем остановился, наблюдая за беспредельно чем-то напуганной женщиной, пока она не исчезла внизу. Потом вернулся к Изабелле.
Их взгляды снова встретились.
— Вы все слышали? — спокойно спросил Джадж. — Учитывая явную опасность, прошу вас не сопровождать меня в ту комнату.
— А вы идете?
— Да.
— Тогда я тоже иду.
ГЛАВА XV
Музыка весны
Они подошли к правой двери, Джадж повернул ручку и резко распахнул дверь ногой… В ту же секунду, ослепленные потоком яркого солнечного света, врывавшегося в комнату из открытого напротив окна, они непроизвольно отшатнулись назад.
