Мила Бояджиева - Сердце ангела
— Одумайся, Фистула! Ты имеешь дело не с девочкой по вызову, спокойно предупредил Игорь. — Ей может это не понравиться.
— У меня всегда была надежная команда. — Не отрывая глаз от Виты, Фистулин кивнул на дверь, за которой скрылись стражники.
Лесников рассмеялся:
— Можешь не сомневаться, не только Москва, но вся Америка тут же узнает, что Василию Шакеровичу понадобились в постели помощники. Я не стану сдерживать свое красноречие. А если и не я, то не сомневаюсь, эти ребятишки не сумеют скрыть свою победу. Продадут американцам статейку «Как я переспал с мисс Джордан», а уж тут пойдет звон!
С неохотой отвлекаясь от возбуждающих мыслей, которыми усиленно старался подстегнуть свой пыл, Василий Шакерович размахнулся тяжелым кулаком, метя в лицо болтуну. Но тот успел увернуться, и Фистула едва удержался на ногах. Американка засмеялась. Тут же мгновенно появившиеся в комнате парни сбили Лесникова с ног.
— Спокойно, бэби! — Двумя руками толкнув Виту на кровать, Фистулин навалился сверху, пытаясь сорвать с неё пиджак. Но тут же вскочил, зажимая укус на шее.
— Блин! сама напрашивается на групповуху, стерва… Подержите-ка девочку, ребятки. Вот так. — Фистулин двинулся к пленнице, удерживаемой двумя парнями.
— Нет! — закричала Вита, пытаясь вырваться. Фистулин рванул на её груди платье, и глухо взвыл, согнувшись в три погибели. Удар головой пришелся в самое больное место — Игорь хорошо отработал прием и мог бы применить его даже будучи завязан в мешок.
— М-м-мразь… Ты подписал себе приговор, сучонок… Да и мамзели тоже. Боюсь, эти кобели не будут так деликатны. — Фистулин нашел в себе силы одеться. — Переведи, что у меня на неё вообще не стоит. Тощая жердь, рубль за пучок. Русским телкам в подметки не годится… И еще, скажи, что мои ребятишки, так уж и быть, развлекут её, а потом присягнут хоть Президенту США, что Вася Фистулин всю ночь трахал ихнюю мисс Америку. — Он с наслаждением саданул кулаком по лицу молчавшего Лесникова и приказал. Отпусти его, Харч. Пусть полюбуется на вашу работу.
Не взглянув больше в сторону Виты, хозяин покинул комнату. Охранники переглянулись и не спеша двинулись к забившейся в угол девушке. Эти амбалы, выглядевшие абсолютными ублюдками, были не так просты. Хорошо вымуштрованные профессионалы-убийцы, изображающие безмолвных зомби. Игорь ощутил разливающийся в груди парализующий холод и понял, что именно так дает о себе знать настоящий страх. Если последний ход не сработает, то предотвратить насилие он не сможет. Это было, пожалуй, похуже смерти.
— Постойте. Ваша взяла. — Игорь преградил им путь. На окровавленном лице блестели отчаянные глаза. — Я хочу передать Фистуле пару слов от Сильвестра. Не сомневаюсь, он изменит свои планы.
Скользнув по его лицу рыбьими глазами, один из парней вышел, другой остался возле Игоря, сосредоточившись на жвачке. Три минуты прошли в абсолютной тишине.
Фистулин смог говорить лишь по телефону, очевидно, удар Игоря надолго вывел его из строя.
— Что надо? — прошипел он. — Не обольщайся, Лесник, тебя ничто не спасет.
— У меня другая ставка: не трогай американку. Ты вынудил меня на крайние меры. Информация стоит больше четырех миллионов. Обещай, что не тронешь мисс Джордан.
— Чем торгуешь, труп?
— Дарю тебе Сильвестра. С потрохами. — Игорь продиктовал Фистулину те данные о главаре враждебной ему группировки, за которые сложил голову не один «разведчик».
— Проверю. — Хозяин опустил трубку и тут же сработал телефон охранника. Выслушав указания шефа, он занял место у входа в спальню.
— Отбой. Разминка с куколкой временно откладывается, — нехотя сообщил напарнику.
— Успокойтесь, Виталия, конфликт исчерпан. В моем пиджаке внутри за подкладкой пистолет. Не церемоньтесь, пускайте его в ход, если понадобится. Только не забудьте отвернуться — там перец.
Вита опасливо покосилась на парней у двери.
— Не бойтесь. Эти симпатичные ребята будут стеречь ваш сон, а я пригляжу за ними.
Вита села в кресло и обхватила плечи руками. Она заметно дрожала. Игорь опустился рядом. Связанные за спиной руки и разорванная, окровавленная рубашка придавали ему сходство с осужденным перед эшафотом.
— Не хватает только плахи и палача, — улыбнулась побелевшими губами Вита.
— Я бы с радостью склонил голову на эти колени, даже если бы ваши руки сжимали меч, — он сделал трагическое лицо и оба рассмеялись.
— Ну, вот и отлично, — вы уже смеетесь. Сейчас я потребую горячего чаю.
— Нет! — Воскликнула Вита. — Мне ничего не надо, только бы они не появлялись… Когда мы приехали, здесь, в парке, они застрелили собаку. Прямо у моих ног… — Вита зажмурилась. — Я никогда не видела смерть так близко… У нас в доме было три собаки… Господи, у вас же разбиты губы!
— Пустяки. Я могу говорить и смотреть — это уже праздник.
— А я не люблю триллеры, прихожу в ужас даже от красной краски. Постойте. — Принеся из ванной мокрое полотенце, Вита осторожно вытерла лицо Игоря. — Наконец-то разглядела вас. Глаза голубые! И такие мягкие волосы.
— Наверно, очень похож на перекрашенного негра — с расквашенным носом и вывороченными губами. — Он облизал сочащуюся ранку и ухмыльнулся про себя, вспомнив, как прихорашивался накануне бала. А Вита разглядела его только сейчас.
— Да не. Вы похожи на настоящего героя. Сидите смирно, я подержу компресс.
— Настоящая героиня — это вы, Виталия. Не бойтесь этих мерзавцев. Подумайте, любой бы из них запачкал штаны от страха, доведись ему выйти на подиум под обстрел сотен кино — и фотокамер!
— А толстяк, который разделся, что он хотел? Я не совсем поняла речь худого и очень удивилась… Если он хотел совершить насилие, то… — Вита не договорила, смущенно пожав плечами.
Игорь усмехнулся:
— Вася переоценил свои мужские возможности. Ваша красота парализовала его.
— А ваш ловкий удар, думаю, надолго отбил охоту к похождениям. Меня тоже обучали разным приемам на случай нападения мужчин. Но… Я не успела отработать их на практике.
— С развязанными руками мне было бы куда легче действовать. — Игорь повернулся к Вите спиной. — Посмотрите, там, кажется, хорошие «браслеты».
— У вас совершенно затекли руки! — Вита притронулась к посиневшим пальцам. — Какое варварство! Завтра же об этом узнает весь мир!
— Ничего, я потерплю… А когда все это кончится, лучше будет не разглашать случившееся. Поймите, Вита, конфликт положит начало грандиозной бойне между разными «семьями» мафии, включая американскую. Помните битву за Прекрасную Елену? Так нынешняя может оказаться куда круче.
— Не понимаю… Я многого не понимаю здесь, хотя просмотрела статьи и пробовала изучить литературную классику… Вероятно, вам удобнее лечь? Забравшись на кровать с ногами, Вита предложила Игорю место рядом. — Идите сюда, я разотру вам руки.
В застегнутом на все пуговицы пиджаке она была бы похожа на строгую учительницу, если бы не обнаженная грудь, открывающаяся в низком запахе. Перехватив взгляд Игоря, девушка подняла воротничок и стянула у шеи лацканы.
— Василий порвал мое платье. Я пожалуюсь мсье Лагерфельду на работу его портных.
— А может так и было рассчитано мэтром? — Присев рядом, Игорь повернулся спиной, подставляя руки. — Кутюрье предполагал, что туалет должен легко отступать под натиском кавалера. Ой, не так сильно, у вас хватка заядлой спортсменки.
— Тогда начнем с легкого массажа. Только лучше вам лечь, чтобы уменьшить прилив крови.
— Ерунда. Уже хорошо. Достаточно. — Лесников поторопился пересесть в кресло и с тоской посмотрел на девушку. Он не смел показать, насколько она волновала его. — Я прошу у вас прощения, Вита, хотя не имею права на него рассчитывать. Моя вина в том, что вы подверглись этим унижениям.
— Господи, я так благодарна вам, Игорь. Ведь это ваше настоящее имя? А мне казалось, что вы заодно с ними.
— Мне доверили вашу сохранность! А я — заигрался. Сопровождавший Виталию Джордан Игорь Лесник был готов влюбиться в неё по уши… Атмосфера сказочного праздника, окружающего вас, какая-то театральная, легкомысленная суета показов, балов, приемов усыпили мою бдительность. Я позволил Леснику завладеть ситуацией, а он так идиотски ошибся.
— Ошиблись и мои опытные секьюрити и охрана бала, и мудрый Брант. Не стоит винить только себя, Игорь.
— Противно оказаться в проигрыше. Особенно на ваших глазах. Мне случалось попадать в дурные ситуации, но я рисковал только собой… Э-эх… И не предполагал, как трудно защищать красивую женщину. Все равно что уберечь среди бегущих солдатских сапог нежный цветок. Знаете, такой крошечный, хрупкий подснежник.
— Русские очень любят поэзию, — улыбнулась Вита. — Я заметила, часто цитируют стихи и даже изъясняются как-то особенно возвышенно… Правда, со стыдом признаюсь, что Достоевского и Тургенева я так и не осилила. Не хватает времени на толстые книги и… возможно, глубины души. В неё не помещаются все психологические сложности.
