Наталья Перфилова - Брачные игры банкиров
– Ты специально ушел из гостиной, чтобы рассказать о том, что от Кравцова узнал?
– В принципе да, но и чаю попить я тоже не отказался бы…
Я молча кивнула на включенный чайник и снова уставилась на Огородникова:
– Что-то нехорошее?
– Да ничего особенного я в общем-то не узнал, так, подробности некоторые… – пожал плечами собеседник. – Просто не хочется лишний раз нервы парню дергать… У него еще похороны впереди, поминки… – Адвокат достал из кармана блокнот и задумчиво перелистал страницы. – Ну что… Тело Татьяны Андреевны обнаружил ее муж около двух часов ночи, по его словам, он сам открыл дверь ключом и увидел жену, лежащую в прихожей лицом вниз… Он попытался ее перевернуть, оказать какую-то помощь, но было уже слишком поздно. Труп совершенно остыл и даже оцепенел… – Я вздрогнула и на пару секунд прикрыла глаза. – Орудие убийства обнаружить не удалось… Что еще? – Он снова полистал странички блокнота. – Точное время смерти установить пока также не удалось. Ориентировочно где-то между десятью и двенадцатью часами вчерашнего утра…
– Она мне около одиннадцати звонила, вполне живая… – прошептала я. – Веселая была даже, беспокоилась, правда, насчет всей этой неразберихи, но не так чтобы уж очень…
– Ну вот… значит, предполагаемое время убийства сокращается до одного маленького часа… с одиннадцати до двенадцати…
– До половины двенадцатого, – снова поправила я Огородникова. – После этого ее сотовый уже не отвечал. Гудки были, но Таня его взять уже, видимо, не могла… – В горле застрял какой-то шершавый комок. Я замолчала, а Дмитрий что-то торопливо стал поправлять в своем потрепанном блокноте.
– С этим все более-менее понятно… Дальше… Судя по тому, как Петрова была одета, она собиралась выходить на улицу… Скорее всего, ее ударили сзади по голове, когда она застегивала правый сапог.
– То есть ты хочешь сказать, ее преднамеренно убили? – пораженно воскликнула я и испуганно зажала ладонью рот. – Специально пришли, чтобы стукнуть по голове?!
– А ты думала как-то иначе? – удивился адвокат.
– Ну ведь могло же случайно все получиться. Например, во время скандала, ссоры, драки, наконец… Но если она спокойно застегивала в прихожей сапоги…
– Вот именно! На нее напали сзади, и совершенно неожиданно. В прихожей не замечено ни малейших признаков сопротивления или борьбы… Татьяна Андреевна просто упала на пол около трюмо, и все… Потом ее еще раз, видимо для верности, ударили по голове… Второй удар был очень сильным и стопроцентно смертельным. Убийца подошел к ней со стороны кухни…
– Значит, она была знакома с преступником… Чужого человека Таня одного на кухне не оставила бы, да она бы его туда вообще не повела… Раз она обувалась, то, скорее всего, они вместе куда-то собирались идти… Я думаю, это был тот мужчина, которого видел в то утро Володя. В голове не укладывается, что его могло на это толкнуть и кто вообще это был?.. Нужно попытаться с Володиной помощью составить фоторобот. Может, его лицо меня хоть на какую-то мысль натолкнет… Я все же многих Таниных знакомых и кавалеров видела… Хотя, скорее всего, далеко не всех. Последнее время она как с цепи сорвалась. Так торопилась жить, как будто знала, что мало ей отмерено…
– Если еще и ты впадешь в такое же состояние, как муж твоей подруги, – торопливо перебил меня адвокат, – то мы точно ни к чему путному не придем. Давай на потом переживания отложим. Что Татьяна Андреевна была с преступником по крайней мере знакома, для меня очевидно. Она сама впустила его в дом, причем не только в прихожую, а даже в комнату, а сама при этом начала одеваться, сопротивления она совершенно не оказала, так как, видимо, абсолютно гостя не опасалась. В квартире не замечено совершенно никакого беспорядка. На первый взгляд все лежит на своих местах, везде чисто, никаких следов постороннего присутствия… И соседи никаких подозрительных звуков в то утро не слышали… Сама знаешь, какие там стены тонкие. Серьезный скандал точно не остался бы незамеченным… Но все же пенсионерка из квартиры напротив кое-что в то утро видела… Она видела тебя.
– Меня?! Она тоже видела меня?!
– Она видела, как женщина в желто-зеленом плаще открывала своим ключом дверь квартиры твоей подруги. Соседка абсолютно уверена, что это была ты. Она утверждает, что ты и раньше вот так же открывала замок квартиры Петровой. Так что, Надежда, ты совсем не напрасно стала моей клиенткой… Как только нам удастся доказать невиновность Владимира, боюсь, милиция быстренько перекинет все свое внимание на твою персону. Согласись, вся эта история выглядит не слишком симпатично. – Огородников внимательно посмотрел на мое растерянное лицо. – У тебя хоть алиби есть на это время? Квартирант твой был в это время дома или, может, старушки на лавочке у подъезда видели, во сколько ты из дому вышла и как одета была в то утро?
– Николая уже не было… Он вчера ушел раньше, чем я проснулась… И лавочки у нашего подъезда давно поломаны… Вполне возможно, меня кто-то видел, но я никого знакомого не заметила по дороге в резерв… В половине двенадцатого я уже была в вагоне, ребята, наверное, помнят, как я выглядела… Хотя это все ерунда. Сбросить плащ – дело секундное. Так что это ничего не значит… Ты считаешь, меня могут обвинить в убийстве лучшей подруги? – испуганно спросила я. – Но это же просто абсурд какой-то… Этого просто не может быть.
– Ничего абсурдного лично я в таком предположении не вижу. Ты хорошо знала убитую, она тебя уж точно не опасалась, ты была последней, кого видели входящей в квартиру Татьяны… Это могут подтвердить целых два свидетеля. Два голоса против твоего одного… Наводит на размышления, не правда ли?
– Ты что, тоже считаешь?! – Я даже замолчала, не в силах выразить возмущение, переполнявшее меня в тот момент.
– Ни в коем случае! – поспешно успокоил меня адвокат. – Как раз я уверен, ты здесь ни при чем. Я довольно хорошо людей чувствую и вижу, насколько ты искренне стараешься разобраться в этом деле. Если бы ты и правда была замешана в убийстве, то зачем тебе, к примеру, мужа подруги из тюрьмы вызволять? Все так прекрасно складывалось, дело практически закрыли уже… Да нет, ты точно ни при чем… А вот твой так называемый квартирант… Как, кстати, его зовут?
– Николай… Валерьевич, кажется…
– А фамилия?
– Я не помню… – Я растерянно посмотрела на адвоката. – Правда, не помню. Он один раз представился, у Кравцова в кабинете, даже паспорт протягивал капитану, но тот вроде его даже не открыл… Может, он так запомнил его фамилию?
– Не посчитал это важным, – с досадой язвительно буркнул Дмитрий. – Семен, видите ли, своей умной головой решил, что твой квартирант никак не может иметь отношения к убийству Татьяны Петровой, совершенному ее мужем Владимиром. Кретин! И как только таких держат в милиции! Одно, правда, слегка утешает: если он так охотно протягивал документы милиционеру, то они практически наверняка поддельные.
– Так ты что же, считаешь, это Николай Таню стукнул по голове? – Я с тоской посмотрела на Огородникова.
– Скорее всего, он такой же Николай, как я Тарас Бульба… А в остальном, почему бы и нет. Сама говоришь, делом этим он очень сильно интересовался, да и в квартире его как раз не было, когда все это произошло… Больше того, ты даже не уверена, во сколько он ушел, вполне вероятно, у него и пошуровать в вагоне предварительно возможность была.
– Он не мог, – прошептала я и прижала ладони к пылающим щекам. Перед глазами опять промелькнуло насмешливое лицо квартиранта. – Я уверена, что он не мог Таню ударить… убить.
– С чего вдруг такая странная уверенность? – с подозрением глянул на меня Дмитрий. – Насколько я понял, ты с ним знакома в общей сложности около суток…
– Да, ты прав… И знакомство это особо приятным назвать сложно… Он меня постоянно раздражал… Злил даже… Но он совершенно на злодея не походил…
– Можно подумать, злодеи выглядят как-то особенно, – хмыкнул Огородников. – С рогами под фуражкой или копытами, замаскированными кроссовками? Я вообще чем больше работаю, тем чаще убеждаюсь: настоящими подлецами и преступниками в конце концов оказываются как раз те граждане, которые выглядят на редкость порядочно и благообразно…
– Ты прав… конечно, прав… – с досадой махнула я рукой. – Нормальному человеку в принципе скрывать нечего, он может сорваться, наделать глупостей, а лицемер приучен держать себя в руках… Он за рамки только в самых критических случаях может выскочить… Но Николай… Николай… он, при всем своем нахальстве, производил впечатление честного человека… У него глаза добрые были, понимаешь? – Я жалобно посмотрела на адвоката. – И он искренне старался мне помочь, даже в милицию пошел, и от Кравцова защищал… Даже к тебе он мне обратиться посоветовал…
– Он что, меня знает? – мгновенно насторожился Огородников. – Он был моим клиентом?
